— Боян! Мстиславы нигде нет.
— Беда, князь, ой беда! — Зацокал языком. Потом посмотрел на меня вопросительно. Не, ну наглый народ!
— Боян, а что ты на меня так смотришь? Это я на тебя так должен смотреть!
— Это почему? У кого жёнку украли у меня или у тебя?
Ага старый лис, прокололся, значит украли!
— И кто?
— А я почём знаю?
— В смысле?
— Ты у своих побратимов спроси. Может чем помогут тебе, горемычному.
Обвел палату взглядом. Увидел Гуннульва. Этот стоял и ухмылялся. А вот Сигурта не было видно. Всё понятно, подляна пришла, откуда не ждали.
— Гуннульв, брат мой! А не подскажешь, это где же наш Сигурт, который Можжевельник?
Хёвдинг пожал плечами.
— Не знаю. Может уже на пути в фиорды, а может, ещё только готовится отплыть. Ты ещё по более побегай по терему, например до вечера! И я даже не знаю, с кем брачную ночь проведёшь.
Услышал смех. Дружинники и хирдманы смеялись. Им вторили женщины.
— Значит отплывать?
— Ну конечно!
— А ты что? Не готовишься отплывать?
— Не, Ярослав. Мы же побратимы. Как можно? Вот дождусь, когда ты опять женишься и отплыву.
Палата утонул в хохоте. Самому стало смешно. И ведь все знали! Один я не знал! Слов нет, даже слюней и нецензурным выражений! Пошел на пристань. Вся толпа увязалась за мной. Клоунада продолжалась.
Стою возле дракара Сигурта. Сходни убраны. Сам он нагло ухмыляясь, смотрит на меня. И вся его корабельная банда потешается.
— Ярослав! Что-то ты долго. Я уж решил, что пора мне!
— Сигурт! Ты украл у меня жену!
— Украл! Ты слишком плохо за ней смотрел. Не дело это для мужа! Муж должен блюсти свою жену!
— Очень смешно! Тоже мне радетель устоев! Так побратимы не делают!
— Очень даже делают! Именно побратимы. Итак, Ярослав?
— Что, итак? Мстишу отдай.
— Что значит отдай? Выкупи!
— И что ты хочешь?
— Вот это разговор! Так, для начала ты спляшешь!
— Я что, скоморох?
— Жену хочешь получить? Вижу, хочешь. Значит, повесели меня.
— Хорошо. Но я не понял, что значит — для начала? Пляски это ещё не всё?
— Это только начало.
— Тогда огласи весь список, пожалуйста!
— Какой список?
— Всё, что ты хочешь получить, что бы, наконец, моя жена оказалась рядом со мной.
— Сначала пляски!
Хорошо, пляски так пляски. Гусляры, дудочники и прочая весёлая братия была уже здесь. Я, конечно, танцор ещё тот, которому ничего не мешает, но вот как танцевать в присядку, да коленца выкидывать, видел много раз по телевизору, да и в живую, тоже, в разной там самодеятельности. Кафтан я уже давно скинул, ну его, жарко в нём. Поэтому пошел по кругу, подгибая то одну ногу, то другую и похлопывая по ним ладонями. Потом в присядочку, даже покрутился присев на одной ноге. Дудочники и гусляры поймали ритм и вовсю наяривали. Здесь ещё так не плясали. Но народу очень понравилось, многие стали прихлопывать в такт танцу. Не знаю, насколько хорошо получилось, но плясал как умел. Даже вспотел по конец. В самом конце заметил Мстишу, выглядывающую из-за спины Сигурта. Вот тебе и верная, любящая супруга! Развели как лоха!
Сигурт, как главный похититель остался доволен. Потом шёл торг. Пришлось отдариваться пряниками, сдобными булками, отдал связку куньих шкур, мне их Вторуша с виноватым видом передал. Я тебя, мелкий на полосе препятствий поучу, как из князя оленя делать!
Блин, это же грабеж, средь бела дня! Даже свой кафтан отдал, рубаху и сапоги. Стою босиком в одних штанах. Сигурт заинтересованно смотрит на них.
— Сигурт, тролль лесной, только не это! Ты издеваешься? Я что голый буду?
— Ладно, так уж и быть. Позорить тебя не буду. Ты же мне брат и к тому же конунг теперь!
— Спасибо, братец! Добрый ты у меня! Я в шоке! Это же надо так до исподнего обобрать, зато по родственному!
— Конечно, Ярослав. Оцени это и не говори, что я тебя не люблю как брата!
— Я в восторге, поверь. Ну так что? Отдай мне мою жену.
— Отдам. Осталось совсем немного.
— Не понял? Ты издеваешься надо мной?
— Вирши!
— Какие ещё вирши?
— Я удивлён, брат мой. Ты такой тёмный и дикий, не знаешь, что такое вирши? Я хочу услышать вирши, которые слагают скальды!
Понятно. Скальды это местные стихо и рифмоплёты! То есть, мне предлагают поработать за поэта! Вот засада. И ведь все молча на меня смотрят в ожидании. Так, что мы знаем их поэзии? Не так много. Но в свою бытность, когда ещё только ухаживал за своей бывшей женой, выучил один стих, рассказал ей стоя под окошком. Выслушав его, она выглянула в окно улыбаясь. «Всё верно сказано! Да, мы такие! Но ведь этим мы и притягательны для вас, мужчин. Как наркотик»! А Сигурт ведь отморозок северный, ему бойню подавай, море крови и гору костей! Или нет? Попробуем. Это стихотворение написал Эдуард Асадов, называется «Любовь, измена и колдун». Я оглянулся на всех, кто был на пристани. Особо посмотрел на женщин. Ухмыльнулся. Потом на мужчин. Да олени, интересна будет ваша реакция.
В горах, на скале, о беспутствах мечтая,
Сидела Измена худая и злая.
А рядом под вишней сидела Любовь,
Рассветное золото в косы вплетая.
С утра, собирая плоды и коренья,
Они отдыхали у горных озер.
И вечно вели нескончаемый спор —
С улыбкой одна, а другая с презреньем.
Одна говорила: — На свете нужны
Верность, порядочность и чистота.
Мы светлыми, добрыми быть должны:
В этом и — красота!
Другая кричала: — Пустые мечты!
Да кто тебе скажет за это спасибо?
Тут, право, от смеха порвут животы
Даже безмозглые рыбы!
Жить надо умело, хитро и с умом,
Где — быть беззащитной, где — лезть напролом,
А радость увидела — рви, не зевай!
Бери! Разберемся потом!
— А я не согласна бессовестно жить.
Попробуй быть честной и честно любить!
— Быть честной? Зеленая дичь! Чепуха!
Да есть ли что выше, чем радость греха?!
Однажды такой они подняли крик,
Что в гневе проснулся косматый старик,
Великий Колдун, раздражительный дед,
Проспавший в пещере три тысячи лет.
И рявкнул старик: — Это что за война?!
Я вам покажу, как будить Колдуна!
Так вот, чтобы кончить все ваши раздоры,
Я сплавлю вас вместе на все времена!
Схватил он Любовь колдовскою рукой,
Схватил он Измену рукою другой
И бросил в кувшин их, зеленый, как море,
А следом туда же — и радость, и горе,
И верность, и злость, доброту, и дурман,
И чистую правду, и подлый обман.
Едва он поставил кувшин на костер,
Дым взвился над лесом, как черный шатер, —
Все выше и выше, до горных вершин.
Старик с любопытством глядит на кувшин:
Когда переплавится все, перемучится,
Какая же там чертовщина получится?
Кувшин остывает. Опыт готов.
По дну пробежала трещина,
Затем он распался на сотню кусков,
И… появилась ЖЕНЩИНА…
