Возвращение (СИ) - Щепетнов Евгений Владимирович

– Лихо вы их метелили. Я видел! Красиво! Кстати – тот, кого вы первым завалили, это чемпион города по боксу в полутяжелом весе. Крутой парень.

– А остальные? Ну, что за столом с ним сидели?

– Дети высокопоставленных лиц – скривился водитель – День рождения праздновали. Того парня, у кого голова разбита. Теперь скандал будет – до небес! Папа секретарь горкома… Остальные примерно такие же. Забыл спросить – куда едем?

– Черт! – выругался я – Забыл за заказ расплатиться…теперь разговоры пойдут… Нет, давайте к метро Динамо. Знаете, куда нам надо?

– Знаю – кивнул водитель, и помолчав, добавил – Вас завтра оттуда забирать?

– Оттуда – снова кивнул я, и больше мы уже не разговаривали до самого подъезда бывшего моего дома.

Мы с Ольгой поднялись на знакомом громыхающем, похожем на клетку лифте на нужный этаж, вышли, и я достал из кармана ключи от квартиры:

– На, открывай. Это теперь твоя квартира.

Ольга метнула на меня быстрый взгляд, сунул ключ в замочную скважину металлической двери (крепкая, сейфовая, как из двухтысячных!), и через несколько секунд дверь мягко, без скрипа повернулась на хорошо смазанных петлях. Ольга с удивлением оглядела это бронированное сооружение и удивленно покачала головой:

– Тут можно золотой запас хранить! Вот ничего себе ты дверь поставил!

– Так, на всякий случай – туманно пояснил я, и тут же поправился – А тут и есть мой золотой запас. Я когда уезжал, оставил здесь и документы на машину – машина в Саратове осталась, жигуленок – и деньги с чеками. Так что надо было уберечь богачество от воров!

Я включил свет, яркая люстра осветила мою маленькую, по высшему классу отремонтированную квартиру. Паркетный пол сиял мастикой, белый потолок отражал свет красивой импортной люстры, а стены в рельефных обоях, похожих на ткань, давали ощущение уюта. И огромная кровать, на которой я так почти что и не спал.

– Ух ты! – восхищенно протянула Ольга – И это все мое?!

– Это все твое – кивнул я – Только документы с деньгами заберу, остальное – твое. Только что отремонтировал квартиру, перед самым отъездом. Только надо пыль стереть, небось в палец толщиной нападало!

Как ни странно, пыли практически не было. Наверное потому, что очень качественно пригнанные и загерметизированные окна ее не пропускали.

– Кондиционер! – восхищенно воскликнула Ольга – Ну ты даешь! Здесь, в Союзе, кондиционер! И холодильник «Розенлев»! А сантехника, сантехника-то какая! Даже лучше, чем в твоей квартире!

– Раздевайся и полезай в ванну. Отмокать будешь после нашего приключения.

– А ты? Ванна-то большая! – подмигнула Ольга, и тут же задумалась – А ведь нарочно такую ванну брал большую! Небось, на двоих рассчитывал!

– На двоих – вздохнул я, и настроение мое тут же испортилось. Вообще-то я рассчитывал жить тут с Зиной, а оно вон как вышло. Разберусь с делами – поеду, съезжу к ней. Прогонит, не прогонит – дело десятое. Я должен увидеть сына! Это мое право! И пусть только кто-нибудь встанет на моей дороге – раздавлю! Небось, нашла себе нового мужика…пусть хоть слово попробуют мне сказать о том, что я не имею права видеться с сыном! Урою!

Ольга видимо почувствовала перемену моего настроения и быстро исчезла в ванной комнате. Потом вернулась, сбросила с себя блузку, юбку, чулки, и оставшись только в трусиках и бюстгальтере пошла в ванную, откуда скоро послышался шум воды и глухие шлепки.

Ванну намывает – понял я. Ольга вообще была невероятно чистоплотна, можно сказать даже – до паранойи. Постоянно что-то намывала, постоянно исчезала в душе по два раза на дню, два раза в день чистила зубы, а то и три-четыре раза – еще после еды. В общем – какой-то енот-полоскун, а не баба. Только и дай ей чего-нибудь помакать в воде.

Вернувшись, она заставила раздеться догола, стащила с меня трусы, и ушла с ними в ванную. Скоро оттуда послышался плеск воды. Пришлось замотаться в полотенце, а то как-то глупо разгуливать по квартире голышом, тем более, если у тебя от вида почти совсем обнаженной подруги кровь прилила к нужным местам. Кажешься себе каким-то извращенцем с готовым «аппаратом» наперевес.

Наконец, меня криком известили что я могу приблизиться к телу, погруженному в жидкость. Ну я и пошел, и приблизился.

Мои трусы и красные кружевные трусики Ольги висели, сушились после стирки на горячем полотенцесушителе, а сама она по шейку сидела в горячей, покрытой густой мыльной пеной воде. Красиво смотрится, просто отпад!

Нет, в ванной мы ничего не делали. Ну не дети же, расплескивать воду по дорогому паркету! Хотя с детьми тут сравнение наверное некорректное... «Оторвались» мы уже в постели (хорошо, что уезжая я оставил чистое белье и накрыл постель огромным покрывалом – от пыли). И хорошо оторвались, по-полной!

Все-таки всегда слегка напрягало то обстоятельство, когда ты знаешь – сейчас возле магнитофонов сидит человек и внимательно слушает, как твоя подруга охает и стонет, как ты непроизвольно вздыхаешь и постанываешь, насаживая ее на себя, как Ольга бормочет, сама не осознавая чего несет и упрашивая меня брать ее как можно сильнее и грубее (Есть у нее такой…хмм…грешок? Или фишка? Везет мне на таких женщин…). А я стесняюсь хлопать ее по заду, представляя, как сейчас ухмыляются операторы, и гогочут, подзывая своих соратников: «Вась, иди, послушай! Вот чего творит писатель! Вот это он ей вдул! Слыхал, как завизжала! А ей все мало! Еще просит! Гля, он ее уже полчаса пашет! Вот это кобель! И чего это я не писатель-фантаст?!»

В общем – и смех, и грех. Хотя смеха больше, чем греха. Грешить под строгим взором контролирующих органов не очень-то приятно. А здесь…чего мы только не творили! Вспомнить стыдно! И приятно.

Ну да, могли и здесь поставить прослушку, но вряд ли. Сомневаюсь. Почему сомневаюсь? Да так…интуиция. Зачем им такое дорогостоящее мероприятие еще и здесь, когда я в общем-то не собирался ехать на старую квартиру и долго тут оставаться. Вряд ли бы успели подготовиться. А завтра мы уже уедем. Ведь на самом деле эта квартира была нужна только для того, чтобы прописать Ольгу и дать ей иллюзию стабильности.

Странно…зачем они мне дали полковника? Да еще и зачислили в безопасность. Ради того чтобы обучать инструкторов? Так я мог это делать и не будучи в штате Комитета. Скорее всего, хотят опутать подписками, уставами и все такое. Чтобы типа дисциплинировался. Глупо, конечно, но мышление у них такое – солдафонское. И я как никто их понимаю, потому что сам такой. «Если ты такой умный, чего тогда строем не ходишь?!» – примерно так. Собираешься быть с нами в одном строю – так надевай погоны, и не выеживайся! Ничего удивительного.

Уснули мы уже за полночь – как были, потные, вымазанные друг в друге…устали, будто вагоны разгружали. Посреди ночи я сходил в туалет (отголоски выпитого шампанского), и снова свалился на кровать рядом с разметавшейся обнаженной Ольгой.

Проснулись от звонка телефона. Я медленно сполз с кровати, с трудом продирая глаза, снял трубку и хрипло каркнул туда, как старый ворон:

– Слуххшаю! Гххррр…

– Михаил Семенович! Доброе утро. Напоминаю вам, что через час за вами заедет машина. В двенадцать пополудни вы должны быть на приеме у товарища Шелепина. До свидания.

В трубке закурлыкали короткие гудки, а я всполошено бросился к своему «Ролексу». Вот ни хрена себе! Время уже десять часов! Галопом в ванную комнату – душ, подбрить бороду, почистить зубы, одеться и…ждать звонка.

Когда вышел из ванной, увидел, что Ольга уже проснулась и потягивается, забросив руки на затылок. Тут же возбудился и стал раздумывать – а не уделить ли пятнадцать минут приятному греху? И тут же с трудом выбросил эту мысль из головы – пятнадцатью минутами тут точно не обойдется – после опять душ принимать и все такое. Не ехать же к Генеральному встрепанным, как кобель после случки! Воняя псиной и женским мускусом! Как-то это не по фэншую! В общем – Шелепину время, а потехе…то есть Ольге – час. Или два. Потом, когда дома будем.