На одной волне (СИ) - Лебедева Наталия

— Ну… мы хотели спроектировать электрогитару, — проговорил Борис. — Всё шло к дипломному проекту, но куратор решительно зарубил тему.

— И чего удалось добиться? — мигом посерьёзнел Костя.

— Частотного диапазона… ну и так… по мелочи.

— Нам не удалось достать нужный материал для её изготовления, — уныло проговорила девушка. — Но у Бори все выкладки остались.

— Хотите продолжить исследования в этом направлении?

— А можно? — с надеждой посмотрел на него Туманов. — Но без Тони я не поеду. Она не только помощница, она моя муза…

— А-ха-ха! — заржало большинство аудитории.

— Зря смеётесь, — покачал головой Иванов. — Думаю, что через пару лет вы будете называть Бориса уже по имени-отчеству, — он повернулся к ректору. — Василий Иванович, этих я забираю с большим удовольствием.

— Я, кажется, поняла Костю… — задумчиво проговорила Антонина Генриховна. — Удивил — победил, как говорил Суворов. Неожиданный и нестандартный подход к решению задачи иногда приводит к ошеломляющим итогам.

Аудитория сразу оживилась: Борьку взяли, а ведь его никогда не принимали в расчёт. Так, чудик с несбыточными идеями.

— А я с УНЧ экспериментировал! — заявил о себе тощий паренёк в очках. — Управление токами в противофазе! Сразу динамика повышается. Мой усилок до сих пор используют!

— Выкинули твой усилок! — «обрадовал» его кто-то. — Ты там столько намудрил, что починить не смогли.

— А почему он сломался? — удивился парень.

— Потому что провод случайно оторвали. Потом, конечно, припаяли, но что-то бахнуло…

— И это говорит выпускник нашего института… — покачал головой Поповкин.

— Но, Василий Иванович… — взмолился тот.

— Я бы простил это какому-нибудь агроному, но не радиоинженеру.

— Стыдно, Попов, — поддакнула ректору Антонина Генриховна. — Нам всем за тебя стыдно перед гостем.

— Желаешь продолжить тему? — спросил очкарика Константин.

— Конечно! Я там многого не додумал — времени мало было.

— Оформляйся, — кивнул ему Иванов. — У кого-то ещё есть дельные идеи?

— Система приёмного тракта, но не супергетеродин и не прямого усиления, — встал следующий претендент — парень с длинными волосами. Одет он был скромно, да и не сильно следил за внешним видом. Чувствовалось, что он больше корпел в лабораториях — штаны приобрели мешковатость на коленях, а полы пиджака и рукава рубашки лоснились.

— Система прямого преобразования? — усмехнулся «купец».

— Вы тоже двигаетесь в этом направлении? — парень ошарашенно уставился на Костю.

— Скажем так, мы его рассматривали, но не как приоритетное. Слишком много основных задач, чтобы распыляться на дополнительные. Но могу дать тебе карт-бланш и даже помогу кое-какими наработками. Справишься?

— А по фазовращателям есть информация?

— И не только по ним.

— Отлично! Тогда возьмусь!

— По антеннам есть кто-то? — поинтересовался Константин.

— Это у нас Серёжа Клюев! — проинформировала его одна из сидящих девушек. — Но он не пришёл.

— Почему?

— Не верит в то, что его возьмут. Он же не «классику» делает, а компромиссные варианты, способные работать в широком диапазоне.

— Верка, так сама за своего парня и отдувайся! — засмеялась девушка, сидящая чуть ниже и повернувшаяся к вставшей.

— А тебя завидки берут? Ты больше на свидания бегала в поисках перспективного жениха.

— Мне работяга не нужен.

— Вера, вы смогли бы пригласить Сергея в институт? Мне нужно с ним побеседовать. Думаю, я его заинтересую кое-чем. Естественно, вместе с вами на пару.

— А вы женаты? — игриво задала вопрос та, что подтрунивала над Верой.

— Женат на любимой девушке. Она тоже работает бок о бок со мной. Общность интересов всегда сближает, а люди разного мировоззрения часто расходятся, — он повернулся к Поповкину. — Василий Иванович, думаю, что этих шестерых мне достаточно.

— А нас? А мы? — загудела аудитория.

— Отсутствие заинтересованности — уже показатель. Вы или молчали, или задавали вопросы, не связанные с вашей профессией. А вот они — наоборот — желали заниматься любимым делом. Благодарю за уделённое мне время.

— Теперь я понимаю, Костя, почему ты так пошёл в гору, — Антонина Генриховна смотрела на него немигающим взглядом. — Ты сейчас взял алмазы без огранки…

— Я их сам ограню, — усмехнулся Иванов. — Так, как мне нужно…

— И получишь бриллианты с формой, необходимой только тебе, — досказала за него преподаватель. — Ты взял людей, не отягощённых общепринятыми догмами… Блестящее решение! И не менее блестящий коллоквиум!

Пока преподавательский состав «разбирал на запчасти» своими расспросами Иванова, выбранные им выпускники лихорадочно оформляли документы и в спешном порядке собирали вещи. Пришёл и «Фома неверящий» — Сергей Клюев. Точнее, закоренелого скептика привела его девушка — Вера Маслова. Итого получилось две, по сути, молодёжные пары и двое неженатых молодых парней. Шестеро — такое количество было обговорено и с Виктором Степановичем, иначе возникли бы проблемы с общежитием. А тут как раз комнаты, рассчитанные на двоих жильцов.

В тот день фортуна снова повернулась к Косте лицом — не только успел пообщаться с руководством родного института, но и отбыть тем же поездом назад с пополнением в рядах его производственного объединения.

Маленькая интерлюдия

Аркадий Борисович Соловьёв сидел в своём любимом кресле-качалке и с видимым удовольствием взирал на красивый закат. Думалось свободно и ясно. Череда неудач, вызванных невезением в выполнении поставленной ему полгода назад задачи, наконец-то закончилась. Почти две недели назад однокашник-идеалист Зимин наконец-то доставил в Академгородок решение этой проблемы. Какая-то деревенщина, наверняка, случайно наткнулась на этот результат. Ну ладно по Лёшкиным темам — там он пусть решает сам, а свой шанс Аркаша ни за что не упустит. Его шурин — Коля, уже оповестил, что документы на международный патент вовсю готовятся к представлению строгой комиссии экспертов за рубежом. Ещё немного, и Аркаша станет богатым человеком — права на такое изобретение можно передать за очень крупное вознаграждение. Не здесь, а там, заграницей — в Штатах или Японии. И прощай обрыдлая жизнь в Эсэсэре! Это папаша, такой же идеалист, как и Лёша, имел ум, честь и совесть нашей эпохи, как любят выражаться проклятые коммуняки, загнобившие деда Аркаши. Когда была жива бабушка, она методично вдалбливала в голову Соловьёва-младшего ненависть ко всему совдеповскому. Теперь Аркаша вырос и на какое-то время затаился, разыгрывая из себя прогрессивного учёного, двигающего одно из направлений науки. Он долго ждал этот шанс, и вот он пришёл. Мистер Рон Джонс, с которым они познакомились на симпозиуме во Франции, передал весточку, что Аркашу с нетерпением ждут в Силиконовой Долине. Естественно, с его изобретением. Без него он там станет никем и ничем. Обещанные американцем три с половиной миллиона долларов за передачу прав на это изобретение Соловьёва прекрасно устроило. Ещё бы…

Внезапно в дверь позвонили, нарушив его грёзы. Мысленно чертыхаясь, Аркадий Борисович потопал к двери.

— Кто? — недовольным голосом спросил он, держась за дверную цепочку и раздумывая, кто это мог его потревожить в такой неурочный час.

— Комитет Госбезопасности. Гражданин Соловьёв, открывайте. Нам нужно задать вам несколько вопросов.

— Я… я сейчас… — липкий пот сразу покрыл его начинающуюся лысину. Дрожащими руками он открыл дверь и пропустил в квартиру двоих людей в штатском.

— Майор Квашнин. Первое Управление, — показал красную корочку старший из вошедших. — Давайте пройдём в зал, гражданин Соловьёв.

— Что случилось? — стараясь сохранять спокойствие, Аркадий Борисович ответил как можно твёрже.

— Десять дней назад один из ваших одногруппников по институту — Зимин, попросил вас помочь с оформлением международного патента для другого человека, используя ваши родственные связи с гражданином Пажитновым. Вы согласились и передали ему пять заявок. Однако в одной из них, в графе автора почему-то кто-то вписал ваши данные. Гражданин Соловьёв, вы не знаете, кто это мог быть?