Вендетта. Том 2 (СИ) - "shellina"

— Отлично, Леонард Паулевич! — император даже в ладоши хлопнул. — А вот ежели вы какой механизм сможете сюда прицепить, чтобы лошадёнок не насиловать, то и вовсе поможете мне спор с этим Фомой неверующим выиграть. А как доказать сможете, так мы и испробуем прямо на настоящих заводах. Благо часть из них мне принадлежит. А Никита Акинфиевич свой проигрыш в пятьсот рублей не мне отдаст, а вам.

Эйлер снова перехватил странный взгляд, брошенный Демидовым на императора, но уже не акцентировался на нём, потому что его захватила новая идея.

— Идемте со мной, господин Демидов. Возле университета поставлен прекрасный постоялый двор. На нём вы можете расположиться со всеми удобствами. А я пока проведу некоторые расчеты. — Проговорил Эйлер и направился к двери, но, опомнившись, обернулся к императору. — Ваше величество?

— Идите, — махнул рукой государь, отпуская обоих. — Развлекайтесь. Ну, и о результатах доложите. Если не получится, мне ещё на пятьсот рублей раскошеливаться придётся, так что, Леонард Паулевич, вы уж расстарайтесь.

* * *

Когда дверь за Эйлером и Демидовым закрылась, радушная улыбка сползла с моего лица. Ну что же, я их занял делом, предварительно закинув удочку насчёт узкоколейки и, возможно, дрезины. Это же элементарные изобретения. Вот только, как я понял, для ученых этого времени слово «простой» являлось этаким стоп-словом. Им нужно мир познавать, философские трактаты писать, а вы какими-то велосипедами голову им морочите. Но, ничего, я же не зверь, не запрещаю о высоком думать. Ночью, если совсем не спится. А вот днём будьте любезны что-то полезное и практичное предоставьте.

Да ещё и Демидов аж с Урала притащился. Что-то со Строгановым не поделил. Козлы. У меня война все на одного. Я только с инопланетянами не воюю, а они мне в такое непростое время свинью подкладывать вздумали в виде своих разборок, а отсюда торможение поставок так нужной мне стали.

Дверь снова открылась. Я посмотрел на вошедшего человека, одного из очень немногих, кто может входить ко мне без доклада. Кивнул на стул рядом с моим и быстро сдвинул в угол фигурки, призванные обозначать заводы Демидовых.

— Ласси прислал письмо, в котором просит дозволение атаковать Перекоп. И одновременно начать осаду Очакова. — Сказал я, и принялся расставлять солдатиков на столе. Не понимаю тех, кто против подобных наглядных демонстраций. Ведь на пальцах пока объяснишь что-то, а так всё сразу видно. Румянцев внимательно смотрел как я пытаюсь изобразить Днепр, Черное море, тот самый Очаков…

— Зимой? — зачем-то решил уточнить Петька, забрал у меня несколько фигурок и переставил их местами.

— Не спрашивай, — я протёр лицо руками. — Я в этом разбираюсь очень плохо. Но даже я понимаю, что Очаков надо брать только тогда, когда турки снимут большинство кораблей с этого участка и побегут к практически незащищённому Лондону. У нас нет ресурсов сейчас делать что-то подобное. У меня сейчас каждая вёсельная лодка на счету.

— Про Перекоп надо подумать, — Петька потёр подбородок. — Скорее всего, Пётр Петрович прав. Если мы сейчас его возьмём, то сумеем укрепиться, и когда крымчаки опомнятся встретим их как подобает. Лекари же решили проблемы с болезнями живота и малярией?

— Малярии зимой не бывает, — машинально проговорил я. — А насчет холеры и других хворей — да, решили. Но здесь нужна железная дисциплина. Чтобы жопы вытирали именно бумажками, выгребные ямы обустраивали лучше, чем блиндажи жилые, руки постоянно мыли и воду только кипяченую пили. Ну и лекарства, которые каждое утро лекари раздавать будут, чтобы пили, а не выбрасывали и не выплёвывали. В принципе, солдаты у нас не тупее лопаты, и пока в гарнизонах стояли грамоте все выучились. Так что понять, что я над ними не издеваюсь, такие правила устанавливая, им вполне по силам. К тому же слухами земля полнится, и эти слухи все, как один говорят, что в нашей армии самые низкие небоевые потери.

— Так с малярией решили? — Петька терпеливо выслушал мою сбивчивую речь и задал интересующий его вопрос.

— Да, решили. Правда, от лекарства кожа желтеет, и его надо пить постоянно, чтобы не заразиться. — Я вздохнул.

— Ничего, потерпим, главное в лихорадке не гореть. — Ответил Румянцев, пристально глядя на меня и ожидая ответ на невысказанный вопрос.

— Собирайся, я назначаю тебя помощником фельдмаршала. Приказ о твоём производстве в полковники заберёшь у Бехтеева. Отвезёшь Петру Петровичу приказ о своём назначении, а также моё решение насчёт Перекопа и Очакова. — Я не хотел его отпускать, но, с другой стороны, прекрасно понимал, что не могу держать его подле себя и тем самым зарубить талант.

— Ваше величество… — Петька даже забыл, как дышать. Хоть мы и обсуждали его назначение в армию под командованием Ласси, Румянцев как будто не верил, что я сдержу обещание. — Пётр Фёдорович… Не посрамлю!

И он выбежал из кабинета, а я посмотрел на стол и расставленных на нём солдатиков. Выбрав одного, стоящего с краю, переместил его ближе к центру. Надо бы вернуть Пашке его игрушки, которые я одолжил на время. Посмотрев на то, что получилось, переставил местами ещё пару фигур, а потом одним движением смахнул их на пол.

Теперь от меня почти ничего уже не зависит. Я могу только ждать, кусая ногти, и вон, узкоколейками заниматься.

Кажется, время ожидания вышло. Я поставил на карту всё, пошёл ва-банк. Ну что же первый ход сделан. Всё решится так или иначе в течение года. Я или выиграю эту партию и войду в историю, как победитель, или проиграю, и тогда история похоронит меня.

Глава 18

Кристиан Ван-Вен уже собирался выходить из дома, чтобы поехать на ужин к Олсуфьеву, которого здесь в Голландии оставил император Пётр, как доверенное лицо. Он протянул руку к ручке входной двери, но тут дверь распахнулась и в дом ввалился старый друг, знакомство с которым позволило Ван Вену так высоко прыгнуть. Должность одного из членов совета директоров Голландской Ост-Индийской компании — это было гораздо выше того, о чём Кристиан когда-либо мечтал. Вот только работать на этой должности приходилось как проклятому, но, оно того стоило.

— Гюнтер, что тебя привело в мой дом, как обычно без приглашения, да ещё и в такое время? — спросил Ван Вен, невольно нахмурившись.

— Поручение его величества, что же ещё, — Криббе снял тяжелый, промокший плащ и бросил его в руки подскочившему слуге. — Да, Кристиан, у меня есть поручение также и для тебя.

— Куда я должен ехать на этот раз? — скептически спросил Ван Вен.

— Снова в Португалию. — Гюнтер полюбовался вытянувшимся лицом приятеля.

— Я совсем недавно оттуда вернулся, — медленно произнёс Кристиан.

— На этот раз дело гораздо серьезнее. — Даже без намека на улыбку сказал Криббе. — Ты шёл куда-то ужинать? Так иди, мой друг. Я немного отдохну и смою дорожный пот. А когда ты вернёшься, то мы спокойно поговорим.

Выходя из дома, Ван Вен уже не был так спокоен, как до того момента, как приехал Криббе. Он и так хотел кое-что уточнить у Олсуфьева о тех неясных слухах, что витали в воздухе, ставя под угрозу их упорядочившуюся жизнь, которая, благодаря новому рождению Ост-Индийской компании, стала куда приятнее и сытнее. И терять всё это не только Кристиану не хотелось ни при каких обстоятельствах. Тем более, из-за трижды проклятых англичан, с которыми у голландцев никогда не было мира.

Олсуфьев прямо ничего не подтвердил, но и не опроверг гуляющие слухи об огромном флоте в пятьдесят вымпелов, который собирают англичане против флота Петра, в котором сейчас находится львиная доля кораблей голландских купцов и капитанов-владельцев.

Во время ужина мысли Кристиана всё время возвращались к Гюнтеру Криббе, который приехал так внезапно по поручению императора Петра. Почему-то Кристиану казалось, что этот приезд и поручение его величества ему напрямую связаны с этими слухами. Тогда становится понятным, почему Пётр хочет, чтобы он снова поехал в Португалию. У Кристиана там уже образовались кое-какие знакомства, и это увеличивает его шансы выполнить поручение императора, каким бы сложным оно не было.