Орда (СИ) - Шопперт Андрей Готлибович

В лесу уже сосредоточены три тысячи дружинников. Ещё пятьсот стоит левее артиллеристов, что укрылись в небольшой рощице. Стоят не маскируясь, их и поставили для того, чтобы татары их увидели. Длинная такая цепь в полтора километра почти длинной. За ними опять всадники. Много. Три с половиной тысячи. Откуда дровишки? Ну, не из лесу. И не Гедимин пришёл и привёл. Нет Гедимина. Потому, пришлось изгаляться. Это посажены на своих же каурок возчики. Оружия трофейного набрали и людям выдали, как и доспехи, снятые с воев погибших Святослава Киевского и Олега Переяславского. Понятно, что на всех не хватило. Ну, кому шелом достался, кому кольчуга. Кому меч, кому копьё и шит. С расстояния в версту их почти от дружинников не отличить, тем более, они позади настоящих воев стоят.

В бою им участие принимать не надо. Более того, раз монголам можно отступление показывать, врагов заманивая, то, чего это русским возчикам нельзя. Как начнут ордынцы наступать, эти трусы проклятые, и побегут к следующему такому же ручейку, очередному притоку Тетерева.

А вот за первым оврагом. с ручейком этим, стоят настоящие войска. Там полторы тысячи пешцев. У всех луки. Тоже длинной около полукилометра первая шеренга, ну, сколько ручей позволяет, и стоят они в три ряда. За лучниками стоят тоже спешенные арбалетчики обычные. Их две сотни. И вместе с ними спецназовцы — диверсанты. Это резерв и последний довод. Между последними стрелками — лучниками и первыми дружинниками есть разрыв в сто пятьдесят метров. Там натыканы сосенки и пихты, а за ними спрятаны лафеты орудий. Даже не лафеты, а сами орудия, по одному стволу на них уже установили. Всё, погода наладилась, ни дождей, ни мороси, да и не напитается влагой хорошо обработанный всякими красками и воском морёный дуб за несколько часов. По два ствола, всё же накрытые брезентом, лежат рядом. Там же и боеприпасы уложены. Попадание в них шального снаряда со стороны противника не стоит ждать. Плохо сейчас у противников с артиллерией.

Прямо за орудиями стоят баллисты и рогатки, и простые «скорпионы».

Какой же дурак их вперёд вытащил и без защиты оставил. Дурака зовут профессор Виноградов. Чего уж сразу без защиты? перед ними врыты в землю мины и густо чеснок разбросан. А ещё чуть позади стоит сотня возчиков с огромными копьями, которые в случае прорыва конницы те упрут в специально врытые в землю опоры. Копье шесть метров и всаднику будет не просто такой последний заслон преодолеть.

В нужность этого заслона князь Владимирский не верил. Не пойдёт лошадь на огонь и взрывы. Нет сейчас таких лошадей. Но раз люди есть, то почему чуть и не перестраховаться.

Кто ещё на стороне добра? Всё. Нет больше никого. Андрей Юрьевич с удовольствием бы поставил перед собой те семь тысяч, что должен был привести по договору Великий князь Литовский Гедиминас. Сволочь. Да даже бы не перед собой, а сбоку, свои линии более плотными сделав. Еще раз сволочь. А чего ожидал от человека со странным именем Гедеминас?

А кто на стороне Зла. На Темной стороне?

От дружины Святослава Киевского не осталось ни одного человечка. Брянские воины связаны Гедимином. От приличной дружины Олега Переяславского осталось от силы пять десятков человек. Проредили их прилично. Можно и вообще не считать.

Орда? Орда по подсчётам диверсантов и разведчиков привела два тумена. Но это далеко не двадцать тысяч воинов в хороших доспехах. Таких, если разведке верить, и шести тысяч в сумме не наберётся. Зато есть примерно ещё шесть тысяч лёгкой конницы, вооружённой луками и саблями. Они-то и будут застрельщиками. Их-то напор и нужно выдержать, не применив артиллерии по возможности. Не раскрыв всех своих секретов.

Опять же, если Санька не преувеличивает, то они уменьшили число ордынцев на четыре — пять сотен и примерно на столько же коней. Десятую часть убрали? Возможно это и будет той соломинкой, что переломит хребет поганого верблюда?

Сейчас вся эта сила стоит перед закрывшим ворота Житомелем. И грозит князю, эти ворота открывать не желающему. И тут всё плохо у татар. Они не могут начать осаду Житомеля или штурм его организовывать. У них рядом с городом стоит целая армия по нонешним временам. Ордынцы не знают, что Андрей Юрьевич их атаковать не собирается. Они как раз по-другому думать должны, вот начнут они штурм, а по ним с тыла, как вмажут рыцари. Потому, заслон от вылазки горожан татары оставят, а все силы повернут к войскам стоящим на Руснятинском поле.

Что и начали уже делать.

Глава 21

Событие пятьдесят шестое

Омойканэ (яп. 思兼) — в синтоизме — ками, мужское божество японской мифологии. Омойканэ носит имя (яп. Ягокоро-Омойканэ-но микото) в Кодзики. Считается богом разума, мудрости и хитрости.

Смеркалось. «Хливкие шорьки пырялись по наве, и хрюкотали зелюки, как мюмзики в мове».

Ладно, не совсем смеркалось, но солнце точно зенит переползло. А зелюки с шорьками и не собирались бросаться в самоубийственную атаку. Они пырялись по Руснятинскому полю полностью свободному от мовы (ранняя весна на дворе) туда-сюда. Перестроениями занимались. Андрей Юрьевич, стоя на насыпном кургане рядом с Мечеславом и десятком вестовых из спецназовцев, подозревал, что мечутся по полю ордынцы неспроста. Это такой хитрый даже не тактический, а стратегический ход. Он сейчас по лопоушистой европейской традиции пошлёт рыцарей клином в атаку, а хитрые азиаты двумя ударами с флангов разорвут этот клин и уничтожат.

— Мечеслав, давай поиздеваемся над товарищами! — осенило вдруг профессора Виноградова.

— Над товарищами? — открыл рот воевода.

— Над супротивниками, над ордынцами, — уточнил мысль Андрей Юрьевич.

— Как же это? Княже? — Мечеслав на радостную улыбку князя Владимирского не ответил. Смурной стоял.

— Отправь сотни полторы, вон из тех дружинников, в атаку на ордынцев…

— Так полягут же, княже⁈ — отстранился Детько.

— А они, сажен сто не доезжая до их колхоза, пусть развернутся и на место скачут.

— Колхоза? — вычленил новое слово воевода.

— Бардака, ну, сумятица там у них, беспорядок. Это ведь они специально, чтобы нас на атаку спровоцировать, вот и порадуем товар… поганых. А потом вои повернут, а они расстроятся, что хитрость их не удалась.

— Понятно, сейчас сделаем. Сам возглавлю!

— Стоять… А ладно. Только они вместо «здрасьте» вас встретят стрелами, так что ближе двух сотен сажен не подъезжайте, ну и щит наготове держите. Да, и выберите тех воев у кого грудь коня прикрыта кольчугой.

— Ясно, княже! Зараз! — теперь уже лыбясь во всю бороду побежал косолапя с кургана Мечеслав. Холмик насыпали метров семь высотой, чтобы всё поле было как на ладони. Земли от ям под мины и из окопов не хватило и пришлось даже овраг расширять и углублять. Зато теперь лепота, на все три километра видно. И всё же даже так холм получился довольно крутым и подниматься было не просто, а уж сбегать и подавно.

Минут через десять и среди русичей началось шевеление. Из той полутысячи дружинников, что не в засадном полку, часть выехала вперёд и стала клином строиться. Мечеслав на своём рыжем коне стал впереди со штандартом Русского королевства. Тем самым пикирующим соколом, но на красном фоне. А чего, красиво. Сокол небольшой и в левом верхнем углу, где в будущем серп и молот будет. И вышит золотыми нитками. Пусть привыкают. Это штандарт победителя.

Эх, зря он не отлил одну хотя бы настоящую пушку по типу Единорога Шувалова. Там вроде до четырёх километров снаряд летит. Сейчас бы запустил по этим перестройщикам. Это было бы настоящее оружие массового поражения головного мозга. Но там нужно было экспериментировать с толщиной стенок, длинной ствола, формой и размером пороховой каморы. И вес больше тонны для хорошего калибра. Нет, не успел бы. Литьё орудий — это наука. Там все страницы учебника кровью написаны. Не время было.

Его же орудия на полтора километра, в которых расположились ордынцы, может и добьют при усиленном заряде, но может и разорвать ствол. Гибели Семёна достаточно.