Олегархат им. тов. Сталина (СИ) - Номен Квинтус

— У него есть электролизный завод, завод про изготовлению медного провода и химзавод, производящий лак для изоляции. А электромоторных заводов у него нет. И не будет, у него людей для работы на заводах не хватает.

— Исчерпывающе, спасибо, Светлана Владимировна. И сколько мы получим с кондиционеров?

— Я думаю — а мнением Госкомцен тут можно и нужно пренебречь — при цене в двенадцать тысяч за один кондиционер мы сможем выгребать с южных республик примерно по миллиарду в месяц. Это, конечно, немного, но хоть что-то.

— Вот за что я тебя всегда так любил, Светик, так это за скромность! — довольно рассмеялся Николай Семенович.

— Никакой скромности, все гораздо хуже. Месяца три продажи пойдут там на «ура», а потом до баев тамошних все же дойдет, что кондиционер сам по себе работать не может, ему электричество подавай. А если учесть, что один кондиционер жрет два киловатта мощности, к осени электричество там закончится совсем, а с этим и продажи рухнут.

— А вот за что я тебя, Светик, не люблю, так это за твой вечный пессимизм. Там в одном Таджикистане уже выстроили чуть ли не пять сотен небольших ГЭС…

— Общей мощностью хорошо если мегаватт на двадцать пять…

— А с кондиционерами резко вырастет спрос на малые комплектные ГЭС Большеустьинского завода, что дополнительных приварок бюджету даст. Но в целом ты, конечно, тоже права: одной электрической техникой мы людей не насытим. А что у тебя с новым автозаводом?

— Комсомольский завод, — отвечать стал Станислав Густавович, — конечно, заработает даже несколько раньше планового срока, но его полста тысяч «Саврасок», даже в улучшенной версии «Амур», погоды не сделают. А совместное производство с новым автозаводом в Корее начнется лишь в следующем году, да и то, мне кажется, товарищ Ким большую часть выпуска оттуда себе забирать будет.

— То есть если вообще все мелкие проекты в кучу собрать, — подытожил «предварительный обмен мнениями» Пантелеймон Кондратьевич, — то мы в состоянии закрыть где-то в пределах пяти миллиардов…

— И остается только наш Светик, — тем же мрачным тоном продолжил фразу Николай Семенович, — но сможет ли Светлана Владимировна заткнуть такую дыру в бюджете, зависит все-таки не от нее.

— А от кого же?

— Светик, выйди на минуточку, а то я при тебе не могу ответить товарищу Пономаренко. Хотя сиди, я уже придумал, какие слова можно использовать. От мировой конъюнктуры! Правда, если у нее все получится, то про миллион сверхплановых телевизоров можно будет забыть, но никто по этому поводу точно горевать не будет.

— Давай подробности.

— Держи. Пари-Банк сейчас, после того как мы всю эту карточную систему запустили у себя, заказал банковских машин чуть меньше чем на полмиллиарда рублей, и на вдвое большую сумму платежных терминалов. И сразу десять миллионов карточек, которые мы им по десятке предлагаем. Но пока это только один банк, а переговоры идут уже с пятью банками в Швейцарии, а всего в Европе два десятка банков к таким переговорам готовятся.

— Солидно, но причем тут миллион телевизоров?

— У нас же все просто: завод или телевизор делает, или монитор к машине вычислительной. А Светик считает, что как только банковские вычислительные системы заработают — там, на Западе заработают, то все иностранные бухгалтера бросятся закупать бухгалтерские машины. А еще куча народу захочет и инженерные машины приобрести. В целом получается, что возможные продажи этих машин за границу составят примерно миллион штук, и это только в текущем году.

— А чем обусловлена такая цифра? — Пантелеймон Кондратьевич повернулся к Струмилину.

— Тем, что наша промышленность их больше изготовить не сможет, — улыбнулся тот. — Должен заметить, что благодаря работе Светланы Владимировны и ее Комитета мы с большим успехом развалили полупроводниковую… то есть промышленность вычислительной техники в Европе и особенно в США, но уперлись уже в ограниченность наших возможностей. Так что я категорически поддерживаю ее инициативу о запуске нового завода в Корее, ведь если он хотя бы в этом году выйдет на запланированные показатели, то империалистам о собственной вычислительной технике можно будет вообще забыть.

— А это почему?

— Потому что Светик продает буржуям за десять тысяч долларов машины, которые сами они с трудом могут изготовить за полмиллиона. И есть мнение — не мое, я же в этих мелких детальках вообще ничего не понимаю — что через год-полтора у нас можно будет цены еще вдвое снизить.

— То есть Светлана Владимировна одна всю дыру в бюджете закрыть может?

— Может и может. Если мы ей вообще полную свободу рук дадим…

— Не дадим, одними вычислительными машинами страну не накормить.

— Ну конечно, — усмехнулась уже я, — не машинами вычислительными едиными. Я вообще не успела упомянуть о другом проекте, но если с ним все выгорит, то мировое господство мы уже через год получим.

— Господство, тем более мировое — это замечательно, улыбнулся Пантелеймон Кондратьевич. — А господствовать-то мы чем будем?

— Лампочками. Внешторг провел предварительные исследования, и вроде получается, что наши лампочки у буржуев по цене в районе десяти рублей просто влет пойдут. А на новых заводах мы их сможем — и снова придется сказать «спасибо» товарищу Киму — ежегодно выпускать по пятьдесят миллионов. Сейчас в КПТ уже закончили разработку сборочных роботов для их производства, так что себестоимость их получится в районе пары рублей, а если их буржуям по двенадцать продавать…

— А сами они свои продают примерно по рублю-полтора, и это в рознице.

— Верно, но наши в десять раз более экономичны и минимум настолько же более долговечны. А если их еще выпускать для автомобилей, где лампы раза в три дороже, то только в США еще десяток миллионов можно будет продать, причем именно втрое дороже обычных. Но автомобильные у нас только к середине следующего года в серию пойдут.

— Светлана Владимировна, и вы так уверены, что сами те же американцы их производство у себя не наладят?

— Сразу — нет, им минимум года три на такое потребуется. То есть гораздо больше, ведь мы уже их полупроводниковую промышленность без денег оставили, а желающих крупно вложиться в новые разработки там не найдется, ведь уже почти всем стало ясно, что СССР любого конкурента в этой области оставит без штанов. Да и с сырьем у них возникнут огромные трудности: то, что для производства нужно, на девяносто процентов сосредоточено в Корее, причем коммунистической, и в коммунистическом же Китае, так что даже политически им выгоднее будет у нас готовые товары покупать, а не платить гораздо больше просто за сырье Китаю и Корее.

— А почему им придется за сырье платить больше?

— Потому что в Китае еще там конь не валялся, а в Корее рудники наполовину советские и мы им по дешевке ничего продавать просто не станем. И товарищ Ким не станет, он-то на идиота ни с одной стороны не похож.

— Ну ладно, заработаем мы кучу иностранных денег…

— И купим на них буржуйские товары народного потребления. Буржуи будут довольны, даже специально под наши запросы свои заводы и фабрики расширят…

— А нам какая с этого выгода? Я тут вас как коммуниста спрашиваю, а не как зампредсовмина.

— А мы эти товары населению продадим, у нас денежки появятся изрядные, которые мы сможем пустить на обустройство своих уже фабрик и заводов, подобные же товары производящие — и через два года, когда наши уже заводы заработают, у буржуев начнется очередной кризис перепроизводства.

— У вас все расчеты по этим проектам, надеюсь, уже готовы?

— И готовы, и даже начали воплощаться потихоньку. Пока потихоньку, в рамках смет по поставкам в Пари-банк только. А все подробности вы сами посмотрите, они в соответствующих разделах базы данных по документам уже доступны.

— А в бумажном виде нельзя было?

— Нельзя, — с места сообщила сидящая рядом со мной Лена, — режим доступа к ним до утверждения программ Президиумом Верховного совета исключает возможность изготовления бумажных копий.