Сакура-ян (СИ) - Кощиенко Андрей Геннадьевич

— Ну, чего замерла? — не очень вежливо интересуется онни.

— «Корона» через три дня представит новый клип, — отвечаю я и протягиваю планшет, предлагая взглянуть.

— Музыка в начале звучит свежо, — посмотрев, констатирует онни. — И клип должен быть интересным. Зомби-тему редко используют.

— Думаю, в съёмки вложено немало денег и времени… — медленно отвечаю я, так как наконец поймал за хвост прятавшуюся мысль и теперь не торопясь тяну её на себя. — Большая массовка с индивидуальным макияжем, разучивание танца, запись фонограммы, плюс съёмочная группа…

— Конечно, — легкомысленно поведя плечиком, соглашается СунОк. — Клипы — это очень дорого.

— И за три, нет за два дня, ничего переснять не получится… Так?

— Ну да, — озадаченно похлопав глазами, подтверждает онни. — Такую большую работу быстро не исправить. И, наверняка, агентство уже разослало сингл на радиостанции, а клип — на всякие музыкальные телепередачи…

— Плюс за рекламу заплатило… — оскаливаясь улыбкой акулы–людоеда, добавляю я.

— Конечно, — подтверждает СунОк, и насторожившись, интересуется: — Ты чего?

— Онни, — сладким голосом отвечаю я, решив, что сотворённое запросто сойдёт мне с рук, — у меня острый приступ творческой активности. Нужно срочно попасть в музыкальную студию. Хочу, как бывало, провести ноченьку в обществе синтезатора и аудиоредактора. Составишь компанию?

— С ума сошла⁈ — широко распахивая глаза, пугается сеструха. — Сидеть ночью в пустой студии? А если вдруг преступник нападёт?

— Там должна быть охрана, и мы возьмём с собой Сато Харуко. У неё всегда при себе катана и бейджик с указанием настоящего места работы, приводящий в ужас всех бандитов.

— Прикалываешься, что ли? — с подозрением смотрит СунОк.

— Ты едешь?

— Никуда я не поеду! Ночь уже, темно на улице! И я не хочу спать сидя! Всё тело потом болит. Ты будешь работать, а я что буду делать? Утром без завтрака останемся!

— Короче, завтрак в отеле — дороже сестры?

— Ничего не дороже! Почему это нельзя сделать днём? Почему обязательно сейчас?

— Ладно, всё понятно, — говорю я и командую: — Тащи сюда мой телефон, буду звонить Харуко.

— Возьми ещё ЁнЭ.

— Пусть спит. Ей завтра работать.

— Мне тоже! С чего ты её жалеешь, а меня нет?

— Ты бессмертная. Неси мобильник! И тетрадку свою с записями захвати.

— Зачем?

— Сейчас узнаешь!

(поздний вечер, студия звукозаписи агентства ' Gizo Studio')

На небольшом диванчике у стены сидит Харуко. На ней бодрый молодёжный прикид из короткой тёмной юбки, такого же цвета топа и лёгкой чёрной denim–куртки, которую она сняла и аккуратно положила рядом с собой. Подобранные по цвету кроссовки, наводят на мысль о том, что если вдруг девушка захочет «раствориться» во мраке токийской ночи, то это у неё легко получится.

«Где она могла этому научиться? — с невольной толикой зависти думает Харуко, очень внимательно, можно даже сказать, не отрывая глаз, наблюдая за тем, как работает ЮнМи. — Даже такой непосвящённой как я, с одного взгляда становится понятно, насколько она высокого профессионального уровня. Просто не представлю, как можно придумывать мелодию и тут же записывать её с помощью нот. Музыканты — невероятные люди! Мне жизни не хватит, чтобы достичь чего–то подобного!»

— Харуко–сан, — отвернувшись от монитора произносит ЮнМи. — Мне нужна ваша помощь.

— Конечно, Агдан–сан, — тут же откликается японка. — Что нужно сделать?

— Аудио–трек готов, теперь мне нужно записать свой вокал. Но из кабинки с микрофоном нельзя включить воспроизведение, там просто такая возможность отсутствует. Я попрошу вас включить музыку, когда я кивну за стеклом. Просто нажмёте кнопку, я покажу, какую.

— Да, конечно, — соглашается девушка, поднимаясь на ноги.

ЮнМи окидывает её фигуру внимательным, можно даже сказать — оценивающим взглядом.

— Вы сегодня словно сама леди ночь, — констатирует она.

— Стараюсь попусту не привлекать внимания, — поняв, что речь идёт о цвете её одежды, отвечает «шпиёнка».

— У меня такое чувство, что мне ничего не угрожает пока вы рядом.

— Уверяю вас, вы в полной безопасности, — отвечает Харуко, отчего–то слегка смутившись.

— Рада, что мои чувства меня не обманули, — широко улыбается ЮнМи и предлагает: — Давайте, поработаем.

— Я готова, — отвечает её собеседница.

— Что ещё за кавер, который ты выложила на мой ак? — слышу я возмущённый голос у себя над ухом, после того как меня грубо толкнули в рёбра, чтобы разбудить.

— Сколько просмотров? — не открывая глаз спрашиваю я у СунОк, обнаружившую неожиданную прибавку.

— Восемь с половиной тысяч.

— Мало.

— За четыре часа?

Блин, всего четыре часа! Как же я сегодня не выспалась! А всё это жадная жаба ЫнДжу! Она, только она виновата в том, что весь сегодняшний день я буду зевать.

— Не удаляй, — всё так же, не открывая глаз, прошу я онни. — Пусть смотрят, это важно.

— Чё ты там выложила?

— Кавер. Хочу порадовать своих сонбе и их замечательную руководительницу. Слушай, сколько время?

— Всё уже. Пора вставать.

— Вот жешь…!

Время действия: двадцать третье июля, десять часов дня

Место действия: Сеул, агентство Фан

— Что она сделала? — повернув голову к КюРи, удивлённо спрашивает БоРам.

— Выложила нашу «Lovey-Dovey»! — восклицает та.

— Как она могла её выложить? — не понимает не совсем ещё проснувшаяся БоРам.

— Как кавер! Только целиком!

— Как она могла это сделать? — тупит с другого угла стола ещё одна любительница поспать, — ИнЧжон. — Откуда она текст взяла и музыку? Мы же ещё с ней не выступали?

— Выходит, не такая уж она и наша, эта песня, — делает логичное умозаключение длинноножка ХёМин. — Я как спиною чувствовала.

— Почему? — поворачивает теперь уже к ней голову БоРам.

— Больно она хороша. Словно, как для нас написана.

— У «Lovey-Dovey» два композитора в авторах и три поэта.

— Ну вот теперь они и расскажут, как ЮнМи удалось написать текст слово в слово и музыку, ноту в ноту, — говорит ДжиХён.

— Была «утечка»?– жалобно предлагает вариант, начавшая просыпаться ИнЧжон.

— Ага, была. Только, скорее, у ЮнМи.

— И что теперь будет? — спрашивает БоРам, поворачивая голову и поочерёдно смотря то на одну, то на другую участницу группы.

— Страшный скандал, — обещает СонЁн. — Может, директор откажется от камбэка.

— Мы не «камбэчимся»? — изумляется БоРам. — Но агентство ведь уже объявило о начале промоушена, назначены даты и места выступлений, оплатили рекламу. И я сколько потела, разучивая хорео. Теперь всё это — просто отменят?

— Иначе придётся всем объяснять, если ЮнМи заявит о воровстве, откуда у неё наша песня за два дня до релиза.

— «Заявит о воровстве»⁇

— Она, в общем–то, уже это сделала, опубликовав кавер.

— Вот это мы попали…

— И не говори.

(Позже, где–то часам в одиннадцать, агентство «FAN Entertainment»)

— Не, ну надо же, какая же всё–таки дрянь! — с чувством произносит ЫнДжу, имея в виду ЮнМи. — Где её только СанХён, нашёл, такую?

— Это уже неважно, онни, — с тревогой в голове отвечает ей БонСу, директриса агентства. — Важно, что мы будем делать дальше!

— А что мы будем делать? — спрашивает у неё, ЫнДжу грузно разворачиваясь к ней всем корпусом.

— Отменим промоушен? — предлагает директор.

— И как мы объясним свой поступок фанатам и нашим контрагентам? Особенно последним, с которыми у нас договора на проведение мероприятий?

— Заболел кто–нибудь…

— Это не повод отказаться от показа видео–клипа.