С черного хода (СИ) - Башибузук Александр

Кормили как в отличном ресторане, без разговоров выполняли все бытовые просьбы, даже по моему желанию организовали тренировки в спортзале.

И вот в какой-то момент, откровенное недоверие сменилось просто подозрительностью, а потом и она исчезла.

– Кстати, пока идут небольшие приготовления, я могу прояснить вам, некоторые скрытые обстоятельства той операции, при проведении которой, вы попали в плен… – мой собеседник открыл коробку с сигарами и пододвинул ее ко мне.

Да, сигарет и папирос здесь почему-то нет, вот только сигары, впрочем, очень замечательные.

– Меня впечатляют ваши возможности, товарищ полковник… – я выбрал пахучий, толстый цилиндрик и подкурил от настольной зажигалки.

– На самом деле они не столь впечатляющие, – улыбнулся полковник Исаев. – Сами знаете, наше ведомство умеет прятать концы в воду. Но совершенно случайно, один из наших ветеранов, оказавшийся в свое время на Терре, поразительный долгожитель кстати, участвовал в обеспечении ряда операций во время войны, вот он и пролил свет на частичку вашей биографии. С памятью у него, слава богу, до сих пор все в порядке. Да… старые кадры, как говорится, из стали выкованы. К примеру, вот вы Александр Георгиевич, знаете, очень впечатлили некоторых товарищей из нашей службы. Уже посыпались заявки… торгуются, даже ругаются непотребными словами. Все хотят заполучить себе такого молодца.

– Я не старался никого впечатлить, товарищ полковник. А по поводу дальнейшего прохождения службы мы поговорим после… как вы там сказали? Да, последних формальностей. – Очень вежливо я постарался свернуть разговор на важную для меня тему. – Так что за скрытые обстоятельства?

– Да, да, конечно, – полковник достал из ящика стола небольшую картонную папку. – Значит так… Орден Ленина… Да, кстати, вас наградили орденом Ленина посмертно.

– Сомнительная радость, не находите? – я поморщился.

Вот как-то подсознательно чувствую, что полковник сознательно оттягивает момент истины. Я и без него знаю что с операцией было совсем нечисто, а вернее, дерьмецом разила операция. Но я же не институтка, фуле тянуть.

– Ну да… Так вот, Александр Георгиевич. Вы со своей группой были одним из винтиков грандиозной операции, по дезинформации фашистских спецслужб. Кстати, успешной операции, которую можно смело заносить в соответствующие учебники и учить по ним молодежь.

– То есть, нас послали в один конец. Я догадывался…

– Образно говоря, так и есть, – полковник серьезно и задумчиво кивнул. – И не только вас. Была даже специально проведена локальная фронтовая операция, изначально обреченная на провал. К сожалению, иногда приходится платить непомерную плату…

– Не стоит, Александр Валентинович. Я все понимаю. Есть какие-то подробности?

– Особых нет. Немцам специально подставили высокопоставленного и хорошо информированного языка и он согласился с ними сотрудничать. Вы и вам подобные, были платой за его вхождение в доверие. Этот человек выдал кучу информации немцам, они ее соответственно проверяли, раз за разом убеждаясь в ее правдивости. Он достиг полной лояльности, а потом выдал основное, ради чего и все и затеивалось.

– И это была как раз дезинформация… – сделал я вывод.

– Совершенно верно Александр Георгиевич. И могу сказать, хотя я сам не знаю истинной сути, она все же помогла выиграть войну… в определенной степени конечно. Кстати, совершенно невольно, госпожа Гедин и ее заговорщики из Аненербе, поспособствовали нашим службам. Мозаика окончательно сложилась и успех был достигнут. К сожалению, я сам практически ничего толком не знаю и могу только анализировать, причем оперируя только догадками и домыслами. Вот как бы и все…

Исаев сделал паузу и внимательно посмотрел на меня.

Интересно, что он хочет высмотреть? Слезки? Признаки начинающейся истерики? А вот хрен тебе. Партия сказала надо, комсомол ответил есть… Орленок, орленок, лети выше солнца… Не запугать буржуинам Мальчиша-Кибальчиша… Вот же хрень в голове крутится… Млять!.. Педерасты!..

– Похоже вас эта история ничуть не тронула? – Исаев вопросительно изогнул бровь.

– Ничуть, – я про себя порадовался тому, что лицо не выдало моих истинных эмоций.

– А если бы вы знали перед началом операции, ради чего она проводится и какая вам отведена роль в ней?

– Ничего бы не изменилось. Разве… Да нет. Ровным счетом ничего. Имитации могли и не поверить, так что, марш-марш вперед на тот свет, с чистой совестью, предварительно забрав конечно, как можно больше душ с собой. Но это я про себя. За своих людей ручаться не буду. Да и не сказал бы я им ничего. Вы же хотели Александр Евгеньевич от меня максимально честного ответа?

После того, как я ответил, невольно прислушался в своим реальным мыслям. Как не печально это выглядит, Исаеву я сказал правду. Правильно психологи написали. Явная недооценка личностных опасностей налицо.

– Вы меня поражаете… – сказал полковник, изумленно покачивая головой. – Но ладно, психологи уже составили ваш психологический портрет и я еще раз убедился в том, что он верен. В вас сочетаются, несочетаемые вещи. Я вот совсем не уверен в том, что смог бы полезть в огонь за эсесовкой, просто так, без причины. Признайтесь, вы это сделали, как первый шаг, в комбинации по своему освобождению?

– Естественно… – нагло соврал я. – Все совпало нужным образом, и пришлось лезть. Кстати Александр Евгеньевич, прошу вас не называть Катарину Гедин эсесовкой. Она…

– Понимаю, понимаю… – Исаев примирительно поднял ладонь. – Не буду, каюсь, увлекся. К тому же, скоро она и в реальности перестанет ей быть…

– Как вы сказали?

Ответить Исаеву помешал тактичный стук в дверь. После разрешения на пороге нарисовался его референт в звании поручика и доложил что все готово.

Мы проследовали в соседнее помещение, где я здорово занервничал. А как не занервничаешь, если в небольшой светлой комнатке с геранью в горшках, обнаружилось зловещее кресло, очень похожее на зубоврачебное, да еще вдобавок все опутанное проводами, которые шли к довольно большой коробке утыканной верньерами, тумблерами и циферблатами.

Обнадеживало лишь только-то, что меня никто не конвоировал, на кресле фиксаторов и разных там зажимов тоже не наблюдалось и самое главное, в роли гипотетического палача выступала довольно симпатичная молодая девушка в чине подпоручика, в накинутом на плечи белом халатике и с толстой, русой косой, накрученной бубликом на голове. Изящные очки в золотой оправе завершали ее довольно безобидный и простодушный облик. К слову, совершенно не военный.

– Александр Георгиевич, вот мы и подошли к последней формальности. – Исаев радушно обвел рукой комнатку. – Это… как бы вам сказать?.. Детектор истины в последней инстанции. А очаровательный товарищ подпоручик Бричкина Ася Мефодьевна, оператор… даже скажу больше… она верховный инквизитор…

– Скажете тоже… – смутилась подпоручик Бричкина и кокетливо повела пушистыми бровями, а затем сразу деловито поинтересовалась. – Пациента фиксировать будем? Я прикажу принести зажимы. Режим возмездия за ложь включать?

– Побойтесь бога, Ася свет Мефодьевна… – возмутился полковник. – Право дело, в этом нет нужды.

– Как скажете… – разочарованно буркнула дева и дернула недовольно плечиком. – А может…

– Никаких «может», – посуровел Исаев. – Приступайте.

– Прощу вас присаживайтесь. – Бричкина показала на кресло рукой. – Не волнуйтесь, болезненных ощущений не будет. Вообще никаких ощущений не будет. Это обычный детектор лжи. Сразу предупреждаю, обмануть его еще никому не удавалось. В случае неправдивого ответа на поставленный вопрос, прибор сразу его распознает.

Бричкина продолжая инструктировать меня, ловко прикрепила датчики и в завершение надела на голову какую-то кастрюлю, из которой шел пучок проводов. Млять…

Чувствовал я себя при этой процедуре… в общем, отвратительно я себя чувствовал. А если эта хренова машинерия действительно распознает ложь? Не то, чтобы я собрался врать, но есть некоторые моментики, которые знать лишним ушам не следует. Черт… когда оно уже закончится.