Регрессор в СССР. Цикл (СИ) - Арх Максим

— Так если он её уже снял, почему сейчас не монтирует?

— Как нам удалось выяснить, причина банальна — он ждёт пока Васин доснимет фильм и поможет ему с монтажом.

— Ёлки-палки, что-то я не пойму… Кто из них учитель, а кто ученик?

— Нам это понять тоже пока не удалось. История крайне запутанная. По некоторым данным, как минимум, часть первого фильма снимал лично Васин, без участия известного режиссёра. Некоторые утверждают, что у них вообще произошёл конфликт, который вылился в ругань за обеденным столом, после которой Хачикян демонстративно покинул съёмочную площадку. Сейчас сложно понять, что там случилось, но уже через три дня они вновь помирились и работали сообща. Из этого можно сделать вывод, что Васин сам снимает без помощи Хачикяна. Но тогда становится не ясно, как он может это делать и где этому научился. Также возникает вопрос, почему известный режиссёр носится с мальчишкой, как с писаной торбой, и боится лишний раз слово сказать. Получается что-то странное. Если представить, что Хачикян лишь пешка, а всем заправляет пацан, то не понятно, зачем он держит Хачикяна при себе. С другой стороны, если Хачикян самостоятельная фигура, то почему не смонтирует всё сам, а хочет дождаться именно Васина? Чтобы передать ему свой опыт? Гм… Сомнительно… Также вызывает много вопросов взаимоотношения Васина с некоторой парт номенклатурой Армянской ССР, которые носят, мягко говоря, крайне странный и непонятный характер.

— Например?

— Например, непонятно, если киностудия «Арменфильм» в Васине души не чает, то почему он не попробовал снять фильм там? Ведь ему бы там дали зелёный свет.

— Да. Это странно. Впрочем, как и многое другое: книги, песни, фильмы. Прям какие-то неземные способности у этого Васина.

— Вот и я о том же, — согласился Петров с коллегой.

— Слушай… гм… Мне вот какая мысль сейчас в голову пришла… гм… Смотри… У нас Юрий Гагарин в космос, когда полетел? В 1961-м?

— Да. Первый полёт состоялся 12 апреля 1961-го года.

— Вот может быть это и есть ответ?!

— Какой ответ?

— Ответ на вопрос: «Кто он?» Может быть они думают: раз вы к нам летаете, то и мы к вам полетим, — и Порхунов показал рукой вверх.

— Кто думает? Те, кто на верху? Инопланетяне? Максим Иванович, ты думаешь, что Васин — инопланетянин? — удивлённо произнёс генерал, потерев ладонью неожиданно взмокший лоб.

— А ты исключаешь эту версию? Как ещё можно объяснить его феноменальные способности?

Повисла небольшая пауза.

— Нет, исключать я, конечно, этого не могу, — в задумчивости ответил Петров, и также неспешно продолжил свою мысль, — У нас над головой множество звёзд, если наши учёные не ошибаются и это, действительно, звёзды со своими планетами, то вполне возможно, что там также может быть жизнь. И если мы стремимся в космос, то и те также могут стремиться. Причём не исключено, что они могут быть при этом намного старше нашей цивилизации, а значит и перемещаться по простору вселенной они могут уже давно, ибо их технический прогресс, при таких условиях, наверняка, нас существенно опередил.

— Ну и какой вывод мы сделаем? Что у нас получается? Они прибыли к нам и кто-то из них вселился в тело ребёнка? Так? — размышлял хозяин кабинета, рисуя на тетрадном листке рожицы инопланетных гуманоидов. — Но зачем?

— Помогать нам, вероятно. Прогрессорствовать.

— С чего бы им нам помогать? Может как раз наоборот — мешать. Может быть это как раз враг и занимается регрессом.

— Нет. Вряд ли. Судя по тому, что делает объект, его действия не могут быть расценены как регресс. Скорее, как помощь, и даже в какой-то мере прогресс, — сказал Петров и начал перечислять: — Хорошая музыка, хорошие стихи, прекрасные романы, сейчас вот фильм снимает, готов поспорить — наверняка получится что-то стоящие и интересное. Всё это говорит о том, что действия объекта нашей стране скорее во благо, нежели во вред.

— Может быть и так, однако хочу заметить, что поведение Васина совсем не укладывается в наше общее представление о инопланетном разуме. Что это за разум такой, который на сцене пляшет и песенки поёт? Фарс какой-то, а не сверхразум, опередивший нас на миллионы лет, — разъяснил своё видение ситуации Порхунов.

— Да, всякое может быть, Максим Иванович. Вы же прекрасно помните, как древние говорили — пути… э-э, — запнулся посреди фразы ГРУшник, и стало понятно, что его осенило грандиозное предположение: — Б#@#ь…

— Ты что, Коля? — не понял хозяин кабинета, посмотрев на неожиданно застывшего друга.

— Еб#@#@, Иваныч, — прохрипел тот, — Я тут такое подумал! — ошарашенно продолжил он: — Такое!..

— Да объясни ты толком, а то тебя не поймёшь?! Что ты там подумал?

— Иваныч, а папа у него кто?

— У кого? У Васина?

— Да! У Васина!

— У Васина?.. гм…Что значит кто? Ты же мне сам докладывал, что папы у него нет.

— Вот и я о том же…

— О чём «о том же»?

— А у кого ещё не было земного папы?

— Э-э. Как это?

— Не знаю… Не было и всё.

— Эй, эй, Николай, ты это самое… Николай, ты это… погоди, — быстро поняв какую версию предполагает коллега, забормотал Порхунов. — Это мы так сейчас далеко можем уйти! Не торопись! Погоди!..

Произнеся последние слова, он очень и очень на долго задумался, а думать, нужно сказать, в таком ключе, в эти времена, мягко говоря, было неразумно.

«А ведь, что есть бытие человека в масштабах вселенной? Суть — пыль. Ничто. Пришли из ниоткуда и уйдём в никуда. Так нужно ли так усердно спасать тело и не лучше ли начать спасать душу? Ведь только она бессмертна, ведь она и есть бессмертие», — пронеслось в голове у генерал-полковника и тут он ни с того ни с сего со всей силой долбанул кулаком по столу и что есть мочи заорал: — Отставить! Я говорю — отставить!

На его крик в кабинет вбежал адъютант, но увидев, что всё в порядке и, получив повелительный жест рукой, удалился, а в кабинете вновь наступила тишина.

Нужно сказать, что именно этой неожиданной вспышкой ярости Максим Иванович Порхунов, возможно, предотвратил, в самом центре военного ведомства, зарождение новой секты верующих… Оставалось совсем ничего, оставалось совсем немного, оставалось самую малую толику, оставалось понять — понять в кого конкретно, они собирались верить? Но к счастью, или к не счастью, этого удалось избежать.

Однако удалось избежать только этого, ибо брошенное на землю зерно начало прорастать, а зародившиеся мысли немедленно принялись будоражить воображение обоих генералов.

— Николай, в общем ты подожди… Ещё ничего не доказано. Давай будем считать, что это просто версия, — прохрипел, неожиданно осипшим голосом, Порхунов, налил себе стакан воды и, выпив его залпом, ухватился за спасительную идею: — Может быть Васин окажется самым обычным инопланетянином, вот и всё. Так что ты давай, поспешных выводов больше не делай!

— Да я и не делаю, — хмыкнул Петров и почесал своими огромными пальцами себе висок, — просто…

— Ну, что просто?

— Просто само понятие инопланетян говорит о том, что то существо родилось не на Земле. Так?

— Естественно так, а как ещё-то?

— Вот и я про то…

— Про что?

— Да просто дело всё том, что у того, гм… как бы более правильно сказать, гм…

— Ну что ты мычишь-то? Говори уж, раз начал!

— В общем, гм, у того человека, гм… ну или не совсем человека, а… гм, ну в общем у того, который, гм… вроде бы был, — он несколько засмущался и упёр свой взгляд в стол, — в общем, папа то у него тоже ведь не совсем на Земле родился…

— Э-э…

Глава 13

Через минуту, выйдя из оцепенения, хозяин кабинета снял трубку и приказал адъютанту принести коньяк.

Через пять минут философский диспут продолжился веселее и конструктивнее. Через четверть часа, логически поразмыслив и взвесив все «за» и «против», генералы пришли к выводу, что всё в мире может быть объяснено обычными совпадениями, не забыв при этом напомнить друг другу, что в жизни никаких случайных совпадений не бывает.