Шаг вверх (СИ) - Земляной Андрей Борисович

Очень кстати пришло приглашение на закрытое награждение в Кремле, где чествовали группу Судоплатова — Старинова — Моло́дого которые смогли подменить нормальные пироболты разделявшие ступени на Индепенденс на те, которые выглядели точно так же, но не взрывались. Соответственно не случилось разделения ступеней, и чтобы чумная ракета не рухнула на головы американцев, её подорвали самоликвидатором, в качестве которого выступал атомный заряд. Тоже ничего хорошего, так как на поля и фермы выпал радиоактивный дождь, но всё же не заряженная магической чумой ракета.

Непосредственные исполнители получили Героя Советского Союза, организаторы орден Суворова первой степени, а какой-то невзрачный парень в очках, Красное Знамя.

Все, кто присутствовал тоже были как-то причастны к операции, но заслуги не тянули на награды, потому их просто пригласили на торжество и праздничный банкет.

Берию удалось перехватить уже на выходе, и то, лишь потому, что тот обернулся, выходя из зала и увидел спешащего к нему Александра.

— Поехали, по дороге расскажешь, про свою беду. — Он, не сбавляя скорости спустился по лестнице и сел в машину, парившую над землёй.

Когда Чайка — А беззвучно и мягко тронулась, обернулся к Александру.

— Лаврентий Павлович, я тут штуку одну сделал. На основе коммуния. Если коротко, то штука позволяет мгновенно переместить вещь из одной точки в другую. Что-то живое пока не выходит, но предметы, на всю длину лаборатории перемещаются мгновенно.

— Что значит «не выходит»?

— Гибнут живые. — Александр развёл руками. Две мышки и одна рыбка. Биохимию я не делал, сами понимаете — негде, но внешне тела не повреждены. Ну собственно, когда я закончил основную серию опытов, то решил, что пора передавать тему каким-нибудь взрослым дядям и тётям. Я же всё-таки не исследователь, а так… налётчик.

Волынское «Ближняя» резиденция Сталина.

— Знаешь, что меня удивляет? — Берия и Сталин сидевшие в чайном домике, в удобных креслах неспешно наслаждались тёплым летним вечером и душистым китайским чаем который прислал Генеральный секретарь ЦК КПК Мао Цзе Дун. — Он вообще никогда не выгадывает себе никаких привилегий. При этом конечно не схимник. Вон, по Москве только и разговоров ходят о его связях. Но это, наверное, единственная его слабость. В карты не играет, в политику не лезет, и, если что интересное находит, не зажимает под себя, а делится с учёными. Антиграв вон отдал без звука, и судя по всему был доволен что с него эту обузу сняли. Я думал, что попросит себе такую машину — нет. Даже не намекал. А теперь вот этот телепорт. Знаешь, что мне Ландау заявил? Говорит: «Очень высокий уровень исследователя». Даже крепления лучевых пушек сделаны так, чтобы можно было изменить любые параметры относительно кольца, и быстро поменять саму пушку. Всё добивался чтобы я сказал ему откуда установка. Ну ты же знаешь этого неугомонного. Пришлось сказать. Да и какие секреты могут быть от Ландау? Он и так по уши в них.

Сталин негромко рассмеялся.

— Да, это как прятать от нашего минфина источники поступления валюты. Но Сашка молодец, да. И кстати Зверев на него тоже не нарадуется. Говорит, что по поступлениям в инвалюте Мечников как наши продажи золота. И в связи с этим он предлагает продажи золота пока придержать. Валютные резервы уже растут много быстрее затрат.

— Да, я уже отправил распоряжение, чтобы он своей властью отрегулировал ситуацию. — Ответил Берия. — По сути, валюта нам нужна только для покрытия товарного дефицита и закрытия потребности в некоторой сельхозпродукции. Но последний год, даже мелкие кооперативы дали такой прирост по сельхозкормам, что мы вообще прекратили закупки импортного комбикорма. Имеющиеся заводы справляются, а с учётом массового появления у работников колхоза грузового транспорта, они буквально завалили магазины мясом и молоком. А по товарному дефициту мы вообще вышли в плюс.

— Опять-таки во многом благодаря Сашке. — Сталин усмехнулся и подкрутил усы. Привычка мять трубку в руках, постепенно уходила, но пальцы словно живя свой собственной жизнью, постоянно что-то теребили и поправляли. — Кстати, я слышал, что он опять что-то придумал?

— Придумал. — Берия вздохнул. — Ещё один завод колёсных тракторов. Не огромные как Кировец, и не небольшие как делают в Минске, а что-то среднее, но с очень широкими колёсами, и мощным двигателем. Запросил Минсельхоз, спрашиваю, нужны такие трактора? Говорят, задыхается село без колёсной техники. Гусеничных машин тоже не хватает, но за счёт конверсии со складов Минобороны, как-то вопрос решается. А вот колёсных не хватает очень сильно. Кировец он дорогой. Не всякому колхозу по карману. А МТЗ пятьдесят, маленький. Не всякий груз потащит, и не везде пройдёт из-за маленьких передних колёс. Ну сказал конечно пару слов. — Берия до хруста сжал свои мощные, словно у молотобойца, кулаки. Почему мальчишка ко мне с этим заводом подходит, доказывает, цифры всякие находит, рисунки подсовывает, а эти… не мычат ни телятся.

Губы Берия прошептали грубое ругательство на грузинском, на что Сталин только усмехнулся. Он тоже бывало переходил на родной язык, когда терял самоконтроль.

— В общем я скинул задачу на проектирование нового трактора Уралвагонзаводу, а когда закончат, выдам Машстрою задание на проектирование завода. А пока пусть Госстрой начинает там, под Самарой подъездные пути возводить, и город расширять. К тому времени и атомную электростанцию в Арзамасе закончат.

— А почему уральцам, а не ленинградцам? — Спросил Сталин, имея в виду Кировский Завод.

— Техника у них больно капризная. — Берия скривился. — Всё никак не поймут, что наш механик, это не мужчина в комбинезоне, и ботинках, а чаще всего мужик в ватнике и кирзовых сапогах.

— И с ломом в руках. — Сталин рассмеялся.

Глава 18