Песец всегда прав (СИ) - Видум Инди

— Да-да-да, — захлопала в ладони Уфимцева. — Илья — ты лучший.

Парни тоже оживились, разве что Бизунов опять скривился, поэтому я добавил:

— Сидеть будем без алкоголя, у тебя, Рома, с ним сложные отношения.

— Совсем без алкоголя неинтересно, — заметил Темников. — Может, хотя бы ящик пива купим? Как раз расслабиться, но не напиться.

— И без пива хорошо, — встревожилась Мацийовская, старательно мимикой указывая на Бизунова. — Только на улице прохладно сидеть.

— У нас климатический артефакт работает. Можно заварить чай или кофе.

— Нас пропустит твоя защита? — заинтересованно уточнила Фурсова.

— Со мной — пропустит.

— Тогда я тоже за, — радостно сказала она. — Хочу посмотреть, так ли ты талантливо обращаешься с археологическими заклинаниями, как и с боевыми.

— Может, это дядя обращался, а не я?

— Ты говорил, что вы оба этим занимаетесь, — напомнила она. — Так что да, хочу посмотреть.

Бизунов ожег меня ненавидящим взглядом и выдавил:

— У него и без тебя есть кому смотреть. Целая княжна.

— Значит, в твоих глазах я хуже княжны? — повернулась к нему притворяющаяся разозленной Фурсова, явно довольная, что появился повод наехать на приставучего поклонника.

— Нет, ты что, — испугался Бизунов. — Я не про это.

Он принялся оправдываться, а Темников потянул меня за рукав в сторону и прошептал:

— Так что насчет пива? Покупаем?

— Выделю по бутылке из наших запасов, — предложил я. — Но не больше. А то Бизунова опять понесет. Он еще и перед Фурсовой пытается выпендриться.

— Ну так она его сначала привечала, а потом внезапно отшила.

— Для него там без шансов, — ответил я. — Видно же, что не прикидывается, а действительно с ним не хочет общаться. А он внезапно виноватым меня назначил, хотя я к ним никаким боком.

Договорились мы пойти к нам в Философский Камень сразу после занятий, благо оставалось их — одна последняя лекция. Ее пропускать желания не было: ботанику Штраубе преподавала увлекательно, при этом она обладала цепкой памятью и всегда отмечала, кто ее занятия игнорирует. Эти счастливчики на экзамене получали дополнительные вопросы как раз по тем темам, которые имели глупость пропустить.

Примерно в середине лекции на телефон пришло сообщение. Как оказалось, от Беспаловой-младшей.

«Чем занимаешься?»

«Лекцию слушаю. Интересную. А ты?»

«У нас уроки уже закончились. Не буду отвлекать».

Мне показалось, что писала она долго, но, видно, перед отправкой стерла бо́льшую часть написанного и отправила только это.

«Кажется, это сигнал», — важно сказал Песец.

«Какой еще сигнал?»

«Что она не против с тобой общаться».

«Ага, мама разрешение дала или даже настояла».

«Если бы это было так, то разговор о переписке зашел бы, когда ты еще был в Дальграде».

Я отмахнулся от его рассуждений и продолжил записывать лекцию, и без того отвлекся сначала на переписку, потом на разговор.

После занятий задерживаться не стали, пошли в Философский Камень. Даже Бизунов, презрительно крививший губы, и тот решил не отрываться от коллектива. Но его мотивом наверняка было выискивание недостатков в моей «помойке».

Дошли мы бодренько, все попытки завернуть за бутылками были пресечены бдительной Мацийовской. Это она не знает, что у нас в доме весьма приличный запас спиртного.

«Сидр не дадим!» — воинственно сказал Песец.

«Согласен, перебьются».

«Мы потом сами вечером с Олегом».

Когда я провел народ во двор, они замерли.

— Помойка? — нервно хихикнула Фурсова. — Илюш, да у тебя самый дорогой дом в поселке.

— Да это наверняка иллюзия, — решил Бизунов.

— Скорее, подарок Шелагиных, — предположил Темников. — Илья, я прав?

— Подарок, иллюзия — неважно, — ответил я. — Идите в беседку, сейчас принесу мясо для жарки и закуски.

Светить стазисные лари я не собирался, поэтому ни о каких горячих блюдах, кроме мяса и колбасок с решеток, речь не пойдет.

Прежде чем идти на кухню, я окликнул Олега, не получив ответа, запустил Поиск точек Жизни и обнаружил, что дяди дома вообще нет. Даже странно, он меня не предупреждал о том, что уйдет, а занятий сегодня никаких не ведет. Я был уверен, что он оттачивает умения, полученные с Модулем. Разве что бумага или карандаши закончились?

На кухне, кроме мяса и колбасок, я захватил мясное и овощное ассорти и хлеб. Последний был не нарезан — ну так надо же и моим одногруппникам чем-нибудь заняться.

Переживал я о том, что им нечем заняться, зря. Все они сгрудились вокруг бассейна и спорили с Бизуновым, который утверждал, что всё вокруг — иллюзия, не более.

— Сами подумайте! — орал он. — Можно за такое время вырастить такой сад⁈ Здесь пустырь был! И это тоже не бассейн, а видимость! Спорим?

И не дожидаясь, пока кто-то согласится с ним поспорить хоть на что-то, сиганул в бассейн прямо как есть — в куртке и ботинках. Сразу же же вынырнул, испуганно заколотил руками, имитируя плавание, но до бортика добрался, вылез и обиженно на нас посмотрел.

— Бизунов, ты не обнаглел? — возмутился я. — Я вас не для того приглашал, чтобы ты гадил в мой бассейн.

— Я думал, иллюзия.

— Ты думай чаще, — ехидно сказала Фурсова. — А то, похоже, тебе это в новинку, вот и путаешься.

Бизунов вылез, а очищающие артефакты зашумели, удаляя свалившуюся с него грязь. Пришлось по одногруппнику еще и подсушивающим заклинанием пройтись. Это не было альтруизмом с моей стороны: если он продолжит в том же духе, придется его выставлять за ограду. Выставлять мокрого — так он непременно простынет. Это здесь, в районе бассейна, продолжает держаться тепло, а стоило чуть от него отойти — и температура приближалась к нулю даже днем. Девушки это уже поняли, посбрасывали куртки, а Фурсова так вообще, похоже, прикидывала, не сбегать ли домой за купальником. Потом подняла голову к небу, обнаружила, что солнца нет и в ближайшее время не будет и со вздохом прошла в беседку.

— Лучше бы ты, Роман, угли разжигал, а не купался, — проворчала она. — Мы бы как раз уже мясо выкладывали.

— Я сейчас, — обрадовался он. — У меня и подходящая зажигалка при себе.

— А подходящей магии у тебя при себе нет? — коварно спросила она.

— Магией неудобно, — вывернулся он. — Сжечь можно все за одно применение. У меня очень сильное заклинание.

С углями он, похоже, раньше дела не имел, потому что высыпал их в емкость и принялся поджигать зажигалкой, она гасла, и он постоянно противно чиркал колесиком. Вот насколько лучше мой артефактный вариант. Пришлось мне незаметно помочь Бизунову уже магией, а то с его навыками нам придется обойтись только холодными закусками.

Вскоре над углями расположились две решетки, я достал прижившиеся здесь тарелки, на части которых девушки разложили закуску и уже порезанный хлеб. Следом пошли бокалы, и я спросил:

— Так что будете? Чай, кофе, сок, минералку?

— Ты пиво обещал, — мрачно напомнил Бизунов.

— Пиво пойдет к шашлыку.

— Илюш, — умильно сказала Фурсова, отчего глаза Бизунова опять зло блеснули, — ты же покажешь нам дом?

— Не покажу, — сразу пошел я в отказ. — Он не закончен, а местами там вообще хитрая защита, которую долго снимать и ставить.

— Можно подумать, тебе есть что охранять, — опять буркнул Бизунов.

— Ром, прекращай, — нахмурился Темников.

— А что, я не прав? — огрызнулся он.

— Не прав, — ответил я. — Мою лабораторию Шмаковы еще когда хотели уничтожить, а у меня там сейчас еще и мастерская по работе с кожей.

— Да… — простонала Фурсова. — Мы видели твою шубу на Одинцовой. Боже, она в жизни еще прекрасней, чем на видео. Я такую же хочу. Илья, что мне сделать, чтобы такую получить?

Бизунов, если бы мог, взглядом бы меня испепелил точно.

— Разве что тоже выйти замуж за моего дядю? — предложил я. — У меня есть еще один неженатый.

Одногруппники дружно засмеялись, и даже Бизунов немного оттаял. Одна Фурсова обиделась, потому что рассчитывала на другой ответ. Ну так я не Шмаков, платить непонятно за что не собираюсь. Не знаю, уж на что она рассчитывала. Разве что опять подразнить Бизунова?