Ветер перемен, часть первая (СИ) - Заречный Александр

- Ну Виталь, разливай уже! - обрадованный, что проблема решена, сказал Сергей протягивая бокал.

Через двадцать минут мы были на сцене. Пузырьки шампанского сделали своё коварное дело и чувствовали мы себя на подъёме. В таком состоянии самое время творить - никакого страха сцены и все творческие задатки прут из всех фибр души.

Полковник подошёл к микрофону.

- Товарищи офицеры, уважаемые гости! Прошу прощения, что отвлекаю вас от празднования Нового года. Но мне хотелось бы в этот замечательный вечер вспомнить тех, кому мы обязаны нашим сегодняшним благополучием и самой жизнью. Ровно тридцать лет назад в такой же Новогодний вечер погибла вся моя группа батальонной разведки. Я чудом выжил. Меня подобрала сестричка уже на нейтральной полосе, без сознания. Но речь не обо мне. Я всегда в этот вечер вспоминаю моих ребят. Я обязан им жизнью. Мы все им обязаны. Извините, я волнуюсь, да и никогда не был мастером речей. Сегодня круглая дата их гибели и я прошу почтить их память минутой молчания.

Закончив свою сбивчивую речь, полковник склонил седую голову. Весь зал молча поднялся. Среди праздничного убранства зала стоящая молча толпа людей производила почти жуткое впечатление, как что-то инородное. Да, не должно быть праздников со слезами на глазах. А их не становится меньше. И сколько будет ещё. Эти люди думают, что самое страшное в их жизни и в жизни их страны уже было. Но они ошибаются...

- Спасибо. - полковник поднял голову. - Я попросил наших замечательных музыкантов исполнить любимую песню разведчиков, которую мы пели на фронте и за линией фронта тоже.

Полковник повернулся к нам и кивнул головой.

Я взял у Виталия гитару и вышел вперёд.

Слишком много света.

Для такой песни нужен полумрак. Я посмотрел в окно, за которым, я знал, сидел Антон. Он не подвёл. Свет в зале полностью погас, остались гореть только огни на ёлке и одинокий луч прожектора упал на гитару, оставив в тени моё лицо. Идеальное оформление.

Вьётся в тесной печурке огонь,

На поленьях смола как слеза.

Начал я негромко под гитарный перебор.

И поёт мне в землянке гармонь,

Про улыбку твою и глаза.

Я пел и перед моим мысленным взором проплывали картины войны . Сначала Великой отечественной, потом афганской, Карабах, Приднестровье, Первая чеченская, Вторая, Абхазия, Грузия, Украина...

Господи, когда же кончиться этот кровавый марафон?! Когда же насытится Молох войны? Когда уже, наконец люди хоть немного начнут соответствовать высокому званию Человек? Или этого не будет никогда? Да, человек так и остался по сути зверем - диким и необузданным. В своей мании разрушать всё вокруг он, в конце концов истребил и самоё себя.

До тебя мне дойти нелегко,

А до смерти - четыре шага...

Я вдруг совсем по иному понял эти строки. Да, до смерти осталось пройти совсем немного. Всем нам...

Последний звук гитарной струны затих в абсолютно безмолвном зале.

Куда-то подевалось праздничное настроение. Не переборщили мы с полковником: он со своей просьбой, а я - с исполнением? Сколько раз я слышал такие вот призывы почтить память, минуты молчания после которых тут же продолжалось бурное веселье. Но сегодня что-то уж слишком...

Я поднял глаза. Зал продолжал стоять. Они и не садились, что ли? Я совсем отключился от действительности.

И вдруг гром аплодисментов! Сразу же включился полный свет. Люди продолжали стоя аплодировать. Я с удивлением оглянулся на ребят. Абсолютно обалдевший вид у всех. Виталий очнулся первым и захлопал в ладоши. Ничего себе, такого что-то не припомню. Как-то мы привыкли обходится без этого. Чаще можно услышать критику.

Я обернулся к залу и поклонился. Этого мы тоже никогда не делали, но как-то же надо ответить на эти аплодисменты.

На сцену поднялся полковник и подойдя ко мне неловко обнял. Гитара между нами смазала момент.

- Спасибо, сынок! - полковник отстранился от меня и уже тряс мою руку сразу двумя своими. - Никогда не слышал такого исполнения! Ты совсем пацан, а пел так, как будто сам видел войну!

Эх, Павел Васильевич, если бы только одну....

- Спасибо, товарищ полковник, я старался!

- Тебе спасибо! - полковник всё никак не мог успокоится. - Мы с тобой потом обязательно поговорим. А сейчас сыграйте что- нибудь, до курантов есть ещё время.

А, была не была! Поймав кураж, я решил не останавливаться.

- Товарищ полковник, уважаемый Павел Васильевич! - я повернувшись в пол-оборота к полковнику, собравшемуся уже уйти со сцены, сказал в микрофон. - Мы с нашим ансамблем от всей души благодарим Вас за то, что Вы сделали для нашей страны и нашего народа. И в знак глубокого уважения дарим Вам песню!

Краем глаза заметил вытянувшееся лицо Виталия и поднятые в удивлении брови Серёги. Извините ребята, вечер сюрпризов продолжается! Мне позарез нужно налаживать контакт с начальником ГДО. Сколько можно играть на такой, прости Господи, аппаратуре?

Небольшой проигрыш на гитаре и я вполголоса начал:

У каждого из нас на свете есть места

Куда приходим мы на миг уединиться...

Начальник ГДО так и остался стоять сбоку сцены.

Чистые пруды, застенчивые ивы

Как девчонки, смолкли у воды

Нежная мелодия песни и такие задушевные слова песни тронули ветерана до слёз. Эх, ещё бы проигрыш на аккордеоне! Но это мы потом исправим, а сейчас экспромт мне пришлось отрабатывать одному.

И снова объятия и рукопожатия.

- Ну, уважил старика, так уважил! - приговаривал он, тряся мою руку. Как бы вывих мне не устроил, нам ещё играть. - Не слышал этой песни! И главное - про мои родные Чистые пруды! Как удачно попал!

Ну так, Павел Васильевич, самый лучший экспромт - это подготовленный заранее!

В этот момент, усиленный динамиками, в зале раздался перезвон кремлёвских курантов и через небольшую паузу колокол стал отбивать последние секунды уходящего года. Захлопали пробки открываемого шампанского, людской гомон мгновенно наполнил только что безмолвный зал.

Под гимн Советского Союза все снова вскочили с мест.

Звон бокалов, поздравления, смех...

Выложились в этот вечер мы на все сто! Но усталости не замечаешь на волне эйфории от успеха. А такой мы поимели впервые. Не только мы, молодые участники группы, но и парни, которые отыграли по год- полтора, такого не помнят.

Мы потихоньку сматывали шнуры, упаковывали гитары в чехлы, когда подошёл полковник. Усталый, но очень довольный!

- Ну, сынки, вы сегодня были выше всяких похвал! - похлопал он по плечу Виталия, затем меня. - Комдив просил передать личную благодарность!

- Ещё бы аппаратуры нам подкинули... - скромно заметил я.

- Я же сказал - подумаем! - полковник поднял палец. - Есть у меня мысль. Пока не буду говорить, но я подкинул идею комдиву, он обещал этот вопрос проработать. Так что, почти наверняка будет вам аппаратура!

- Вот за это огромнейшее вам спасибо, товарищ полковник! - Виталий прямо расцвёл. - А то сколько ни просили, всегда один ответ:" Нет фондов!"

- Нужно знать когда и у кого просить! - сделал хитрое лицо начальник ГДО. И резко сменил тему: - Я смотрю вы собираетесь всё своё хозяйство везти сейчас в полк?

- Ну да... - со вздохом ответил Виталий. - Дождёмся вот дежурной машины, погрузимся, отвезём, разгрузимся.

Одно перечисление того,что нам предстоит в Новогоднюю ночь, нагоняло тоску.

- Так когда та машина придёт? - полковник с безнадёжным видом махнул рукой. - Пока вы доберётесь до коек, уже утро будет, а вам здесь завтра ещё вечер для школьников играть. Давайте сделаем так: инструменты, микрофоны и чего там у вас ценное есть -закроем в аппаратной. Ключ есть только у Антона, так что никто туда до самого завтрашнего вечера не войдёт. А вы пешим ходом отправитесь в полк, тут идти-то максимум минут двадцать- двадцать пять. В любом случае будет быстрее и таскать аппаратуру туда-сюда не придётся.

- Так нам же нельзя одним, без сопровождающего, - с кислой миной ответил Виталий. - А вызывать старшину из полка долго будет. Может он уже спит после празднования, пока придёт в себя....