Теперь я не Адвокат 3 (СИ) - Воронцов Михаил

— Отчего же он умер?

— Откуда мне знать! Я с теми, кто руководит Ямой, не настолько близок…

— Ладно, это все лирика. Рассказывай, чем ты занимался в так называемой Яме.

Митя помолчал, потом нехотя ответил:

— Тем же, чем и в Москве… создавал живых существ.

— Гомункулов?

— Не только… они особо не нужны. Их и в городе полно. Есть твари побольше и пострашнее.

— Измененные люди?

— Да, — почти с истерикой ответил сидящий на земле человек. — Да, ловили бомжей, алкоголиков и прочих, затем делали из них странные существа. И я делал! Даже так скажу — без меня бы ничего не получилось! Это в лаборатории меня считали не от мира сего, а там дали полную свободу! Попросишь один ингредиент — пожалуйста, через два часа он у тебя! И никто не смеялся, не говорил, что ничего не выйдет, что так нельзя!

— А людей было не жалко? Тех, кого изменял?

Митя криво ухмыльнулся.

— А зачем они нужны? Какая от них польза? И дело даже не в том, что они бомжи… все люди делятся на тех, кто имеет право изменять мир, пусть даже проливая кровь, и на тех, кто слепо идет туда, куда ему скажут!

— Понятно, — кивнул я. — Ничего нового в этой теории нет. Кто только ее не повторял. А этот… маг огня… ты знал его? Он тоже занимался выращиванием человекообразных тварей. Правда, мелких. Зато понаделал их много.

— Он пришел к нам не так давно. Не знаю, как его нашли. Но особой пользы от него не было. То, что знал он, знал и я, только я пользовался наукой, а он — магией. И он был очень неприятным человеком. Высокомерным, мрачным. Он не подчинялся Михаилу Семеновичу. Ему давали поручения и платили за них деньги. Когда он погиб, все были почти довольны. Это ты его убил, да?

— Тебя не должно это интересовать, — поморщился я. — Что бы с ним не случилось, он свою судьбу нашел. Теперь скажи, кто такой Михаил Семенович.

Митя, облокотившись на руку, сдвинулся по земле ко мне поближе.

— Ты понимаешь, что они меня убьют, если я расскажу?

— Прекрасно понимаю. Но они тебя убьют и за то, что ты уже сказал. А еще тебя могу запросто убить я. Ты сам говорил, что я псих.

Митя замолчал. По его лицу я понял, что он размышляет, и не стал торопить его. Пусть хорошенько подумает. Но если придет не к тем выводам, то пусть не обижается. Его хозяев надо остановить любой ценой. Да и с Митей у меня, по большому счету, есть и личное — к нападению гомункула на лестнице он так или иначе причастен.

— Я сяду в тюрьму на десять лет или больше, — произнес Митя. — Если полиция узнает. Мне страшно. Боюсь и своих, и попасть под суд. Хотя я ничего не делал. Только работал над химическими веществами.

Врешь, подумал я. Ой, как врешь. Не верится, что людей изменяли без тебя, а ты ничего не знал. Это по меньшей мере! А что там еще происходило, можно только догадываться. И не десять лет тебе светит, а побольше. Организация ваша, как я понимаю, классифицируется по статье уголовного кодекса как «преступное сообщество», а там сроки до двадцати лет вплоть до пожизненного. И плюсом к этому пойдут еще и похищения с убийствами тех же бомжей (наверняка не один из них умер во время переделки). Но все это я пока говорить не буду.

— Если сдашь их, пойдешь как свидетель. Есть такая опция в праве. Осознал вину, раскаялся, пришел добровольно сдаваться. Следствие заинтересовано в том, чтоб был надежный человек, который будет давать показания. А для этого ему надо идти навстречу.

Но вот о том, что такие, как Митя, прекрасно дают показания и сидя в тюремной камере, я говорить не стал. Не тот он человек, с которым можно быть честным. А мне, повторю, нужны сведения любой ценой.

— У тебя там не все хорошо, — проявил проницательность я. — Ты там чужой. Работаешь на них, но тебя не любят. Для тебя главное — наука, а у тех людей другие цели. От тебя могу в любой момент избавиться. А когда станешь не нужным, то тем более.

— Может быть, — в очередной раз помолчав, произнес Митя. — Очень может быть.

— Давай так. Сейчас ты мне все рассказываешь, а потом мы едем в полицию, где ты пишешь заявление на этих людей, а затем еще одно — на обеспечение твоей безопасности. С этого момента ты начинаешь жить на конспиративной квартире, а под окнами у тебя дежурят вооруженные сотрудники. После судебного процесса у тебя будут документы на другое имя, и ты уедешь, куда захочешь. Даже пластическая операция возможна на крайний случай.

— Хорошо, — вздохнул Митя. — Договорились. Записывай или запоминай. Это секта. Они поклоняются какому-то артефакту. Он у них — что-то вроде бога. Что это — я не знаю, но что-то очень древнее. Меня к нему не подпускали — ты правильно сказал, что я для них чужой. И этот артефакт, как они говорят, может сделать что-то невероятное. Дыру в измерении или что-то такое. Притащить сюда тварей из параллельного, или, как его еще называют, тонкого, астрального мира. А то и часть этого мира целиком! Деталей не знаю, подробно мне никто не рассказывал. И после этого они приходят к власти. Не только в Империи, но и на всей планете. Это случится не завтра, но скоро. Может, через неделю, может, через месяц. А гомункулы и измененные существа нужны, чтобы собирать темную энергию, появляющуюся на месте убийств. От обычных смертей вроде такого не бывает, хоть я и не разбираюсь в магии.

Не знаю, как у меня получилось сохранить спокойствие от таких новостей. Все сходится. Все события, которые были связаны с этой бандой, и предсказание Майи. То, что раньше казалось странным, теперь стало логичным продолжением цепочки событий.

И конечно, конец времен, обещанный ассистенткой Альберта. На ее слова я не обратил особого внимания, но теперь они обрели плоть.

Все сходится, хотя лучше бы не сходилось.

Значит, пора останавливать тех людей. Любой ценой. Абсолютно любой. Если полиция поверит Мите, будет очень хорошо. Если нет — мне придется все делать самому. Как — не знаю, но как-то надо.

— То есть, у вас там лаборатория.

— Да, — кивнул Митя. — Можно и так сказать.

— А где она? Около какого села?

Ответить Митя не успел. Кусты в десятке метров от него будто взорвались и оттуда выскочил монстр.

Почти вдвое выше человеческого роста, хотя судить об этом было сложно, потому что он бежал, опираясь на передние лапы. Или, вернее, на руки, так как он все-таки походил на человека. Когда-то у него была не серая кожа, пальцы не заканчивались чудовищными когтями, а лицо не напоминало обезьяний оскал.

У меня были доли секунды на то, чтобы выхватить револьвер, и я воспользовался ими сполна. Как в замедленном кино я увидел свою руку, тянущуюся за пазуху и затем то, как она идет назад, сжимая черную рукоять «пятисотого». Увы, в этом фильме был еще и задний план, на котором монстр одним ударом когтей оторвал застывшему от ужаса Мите голову.

А затем он повернулся ко мне.

«Пятисотый» дернулся в руках раз, второй, третий… Первая пуля попала монстру в грудь, но даже этого хватило, чтобы он отшатнулся. Из-за этого вторая ударила его в плечо, зато остальные три угодили точно в лоб, раскроив череп.

Чудовище упало рядом с телом Мити, и, подергавшись в агонии, застыло.

Я спешно перезарядил револьвер, опасаясь, что может появиться второе существо, но в лесу было тихо. Магическое зрение тоже ничего не показало.

И что же теперь.

Митя мертв. Мертвее мертвого, если так можно сказать. Голова отлетела на несколько метров. Вон она, валяется под деревом. На глазах застыло изумленное и испуганное выражение.

Притащить ее к телу? Нет, не стоит. Пока лежит там.

Я подошел к монстру, перевернул его ногой с бока на спину. До чего же он тяжелый. Намного крупнее гомункула. И когти больше, и двигается быстрее. А когда-то эта тварь была человеком.

Я так и не узнал, где логово секты. Где она располагается. Не успел сказать об этом Митя. Очень жаль.

Дальше у меня два варианта: убраться отсюда подобру-поздорову, никому ни о чем не сообщая, или вызвать полицию. Если я захочу скрыть свое присутствие, то придется вырезать из тела монстра пули — потому что «пятисотый», перед тем как продавать, отстреливали и по картотеке найти меня две минуты. И даже без нее — во всей Москве, наверное, револьверов такого калибра и десятка не найдется.