Гений АЗЛК (СИ) - Матвиенко Анатолий Евгеньевич

Глава 18

Спорт

Константин Леонидович часто повторял: в жизни чаще всего бывает, что за лёгкой полосой следует тяжёлая, когда беда не ходит одна. В спорте постоянно учил меня и парней в секции отбиваться при нападении двух и более соперников одновременно. Тактику противодействия группе давал с самого первого занятия, повторяя регулярно. Многие его лекции набили оскомину, но мы слушали.

— Кто имеет доступ к закрытым показам американских фильмов про всякое карате, там один главный герой расшвыривает многочисленных врагов пачками. В индийском кино тоже, только это сопровождается песнями и танцами. Слышал, что сняли советский фильм про карате — «Пираты ХХ века», но его ещё не пустили в прокат.

Стоило бы добавить «Не бойся, я с тобой», он близок к индийскому, каратешные руконогомахания чередуются с пением, вроде тоже пока не показывали.

— В кино главного героя окружают соперники, самые терпеливые люди в мире, ожидающие, пока супермен не переколотит их по одному. Если режиссёр нашёл бойца, действительно владеющего восточными искусствами, сцена выглядит интереснее. Он или подпрыгивает, рассыпая в воздухе удары во все стороны, или вращается на пятке, остальными конечностями убивает приблизившихся, естественно — на самое удобное для мастера расстояние. А теперь реальность. Преступники или уличная шпана пытаются извлечь преимущество из численного превосходства, кидаются со всех сторон и бьют сразу — из удобного им, а не вам положения. Причём не надо надеяться, что вы классом превосходите их на голову. Исходим из худшего, они тоже подготовлены.

В типичном додзё полагается слушать сэнсея сидя, сунув пятки под задницу. Мы стояли в линию как в армии по команде «вольно». Восточных ритуалов тренер не придерживался, считая излишеством.

— Ваша задача — не доказать спортивное превосходство, а уцелеть. Для выполняющего служебное задание — сохранить способность довести дело до конца. И уж точно не имеет смысла доказывать, кто из вас самый великий чемпион современности по версии Дмитровки или Тёплого Стана. Сергей! Выйди вперёд.

Что будет дальше, я знал. Он спускал на меня сначала одного, потом двух, трёх и, наконец, четырёх соперников, им велел пробить мою защиту, но не уродовать.

Спасение заключалось в непрерывном движении — никогда не оказаться зажатым между двумя и более, всё время стараться вырваться из круга и дать бой единственному на расстоянии вытянутой руки или ноги, постепенно выводить их из строя, при первой возможности тикать.

Чаще получалось, иногда — нет.

В жизни — да, похоже. Только бежать некуда. Я словно привязан к гендиректорскому креслу как к большой мишени, и кто-то тренируется, бросая ножи, они втыкаются ближе и ближе, порой и дёрнуться не могу, получая попадания.

Почему на меня ополчились? Всё очевидно. Автопром разделился на два лагеря — прогрессистов и ретроградов, министерство нависло над нами эдаким всеведущим божком. При Полякове было не то что лучше, скорее — определённее. Он точно склонялся на сторону прогресса, но со старыми сморчками ничего не сделал. Оттого образовалась некая гвардия консерваторов, люди заслуженные, в орденах, некоторые — Герои Социалистического Труда. Молодцы в своё время, но давно пора на пенсию. Если брать по заводам, это ГАЗ, УАЗ, ЗМЗ, московский ЗИЛ, грузинский КАЗ. В принципе — и автобусники тоже, но я автобусную тему пока не тронул и ещё не нажил среди них врагов. К консерваторам примкнуло руководство РАФа, в принципе открытое к обновлению, «Эуропа» всё же, но вынужденная привязка к волговским агрегатам их отбрасывала к ГАЗу и прочим. Наконец, армяне колебались, я их тянул в светлое будущее с запахом солярки, всё остальное служило якорем.

Прогрессисты — это ВАЗ, МАЗ, АЗЛК, Минский моторный завод, Вильнюсский завод спортивных автомобилей, Ярославский моторный завод и, конечно, КамАЗ. Хотелось бы сказать «мы — банда», только ею не были, я выделился из директорской массы молодостью, нахрапистостью и неуважением к чужим делянкам. Желание дать мне по кумполу нарастало и особенно усилилось после выхода долгожданного постановления о программе обновления завода, причём, ура, в самом оптимистическом варианте — с закрытием проблемных дыр и строительством филиала в Подольске, с вводом в строй производства двигателей и сложных пластмассовых изделий. Партия и правительство изволили забрать не всю прибыль, а некоторую часть пустить на развитие предприятия.

И столько на меня полилось! Выскочка, ноль без палочки, прожектёр… В Министерство, в Совмин, в ЦК, Гагарину, разве что не в ООН неслись рассерженные письма, и коллективные, и индивидуальные, и анонимные, и с подписями. Разумеется, посыпались проверки, а у кого что бывает идеально? «Оберег» в виде благодарности от ЦК КПСС сдулся, даже как-то потускнел в рамочке.

Разумеется, мои доброжелатели не ограничивались доносами, сами ходили по инстанциям — индивидуально или табунами, объясняя пагубность явления для отрасли, именуемого «Сергей Брунов».

Министр автопрома и его замы периодически выдёргивали меня, заставляли писать объяснительные, ставили какие-то сроки на исправление недостатков. Гнуть свою линию становилось тяжелее с каждым днём. Плюнуть и не обращать внимания — сложно, я не железный.

В конце сентября визитом удостоила Анна Викентьевна. Поскольку мы по-прежнему ютились в съёмной двушке, пригласить объективно не мог, ничего, она заселилась в гостиницу, прикатила к нам поутру в субботу, где обнаружила Валентину (а где ей ещё быть) с обручальным кольцом и явным хозяйничаем как у себя дома, собственно, дома она и находилась. «На могиле Марины ещё земля не села, а вы милуетесь!», это было самое мягкое из услышанного, после чего был вынужден выпроводить её. Дура побежала в милицию, пришёл участковый, составил протокол, что прописаны в общежитии, живём не по месту прописки. Предложил ему прислать сообщение о моём недостойном поведении — мне на работу на АЗЛК. Лейтенант въехал в юмор ситуации и согласился. Отобрал у меня обязательство проживать по месту прописки и одновременно гарантировал: он не фашист выселять по надуманному поводу семью с крохотным ребёнком.

Может, мне не везло раньше. В милиции встречаются вполне вменяемые люди.

А у Мариночки в результате стало на одну бабушку меньше. Фактически и на дедушку, не думаю, что Франц Львович рискнёт ехать в Москву по секрету от супруги.

Наконец, в начале октября возник бунт на корабле. Катька и практически все мои подопечные заявили, что «руслан» должен быть заднеприводным. Она, как дольше всех меня знающая, выступила от имени восставшей команды.

— Сергей Борисович, никто из нас не сомневается, что в классе среднелитражных машин передний привод вытеснит задний. Но пока абсолютное большинство производителей в Европе, США и Японии предпочитает задний. Смотрите сами, я вот табличку составила по каталогам НАМИ. «Мерседес-Бенц», БМВ — только с задним приводом. Европейские американцы «Опель-Рекорд», «Опель-Сенатор», «Форд-Гранада» аналогично. То же в Великобритании. У немцев единственное исключение — «Ауди-100», но вы сами критиковали её компоновку. Итальянцы и французы бодрее переходят на передний, но их машины не столь престижны. Поскольку «руслан» выйдет на внешний рынок, ему конкурировать придётся именно с «мерседесами», БМВ, «фордами» и «опелями». В силу некоторой инертности покупателей они предпочтут классическую компоновку. В СССР, стране «волг», само собой — тоже. Думаю, во втором поколении мы развернём мотор и вернёмся к переднему приводу. Но для первой половины 1980-х годов рано. По соображениям сбыта, а не техническим причинам, — она набрала полную грудь воздуха, хоть грудь у неё скорее худая, не полная, и выдала: — Можете меня уволить, но таково моё мнение. И коллег тоже.

— О’кей. Вы все уволены! Довольны? Ладно, не сегодня. Но месяц работы псу под хвост. А что взамен?

Барышня, сори, уже молодая замужняя леди, развернула передо мной целый альбом набросков. Если честно, поставь меня с ней в равные условия, без преимуществ послезнания, эта номенклатурная задавака в области автодизайна даст мне 100 очков вперёд и выиграет. Логически развивая общие эстетические идеи «Опель-Вектра», она вывела переднюю, боковую и задние проекции чего-то, весьма напомнившего мне седан «Опель-Омега-А».