Княгиня Евдокия 5 (СИ) - Меллер Юлия Викторовна

— Се’мо! — показал слуга на кроткий коридор, выводящий к кухне, и поклонившись, побежал по своим делам.

Евдокия оглядела огромное помещение, по которому плыл чадный дым, и думала, как бы так сделать, чтобы провести смотр продуктов, но Илья её вновь выручил.

— Боярышне треба особое блюдо, — сказал он подошедшему человеку.

— Какое? Мы сделаем, — озабоченно смотря на вошедших в поварню гостей, повар успел дать подзатыльник пробегающему мимо мальчишке с ведром очистков.

— Особое, — со значением протянул Илья и Евдокия чуть не сгорела со стыда, поняв, что могут о ней подумать.

Дамы тут чего только не заказывали для поддержания своей красоты у поваров, и это не ломтики огурцов с ложечкой меда и овсянкой.

— Она посмотрит продукты и скажет, что ей нужно, — важно провозгласил Илья и подвинул повара.

Тот склонился, пряча недовольство, и жестом подозвал к себе женщину. Та, испуганно таращась на воина и знатную госпожу, подскочила и принялась отвешивать поклоны каждому. Раздраженный повар дёрнул её к себе и прямо ей в ухо принялся нашептывать указания. После чего вытолкнул женщину под нос Ильи, а сам раскланялся и поспешил вернуться к работе.

— Покажи, какая тут есть печь, какие продукты, — предложила Евдокия, но оказалось, что женщина её не понимает, и за дело взялся Илья. Он объяснил, что спрашивает боярышня и даже как-то успокоил её. Во всяком случае, она принялась быстро-быстро рассказывать что-то о печи, о еде и прочем.

Илья же только коротко передал, что здешние гордятся своей печью, которую им недавно сложили на месте старого очага. Но как бы ни была хороша печь, она мала и повара продолжают пользоваться большим очагом, где можно целиком зажарить быка.

Евдокии печь была знакома, поэтому она на неё глянула со стороны и перешла к столам, где нарезали овощи, разделывали мясо, месили тесто. Работали все вперемешку. Точнее, все делились на группы, которые возглавляли отдельные повара. Но на доске, где резали мясо, тут же шинковали овощи или зелень. Очистки убирали, но если маленькие помощники не успевали подойти, то все скидывали на пол, и дети убирали их уже оттуда… как умели, без тщательности. Поэтому на кухне было грязно, но сказать, что повара не следили за чистотой, нельзя.

Увиденное не добавило Евдокии аппетита, да и Илья, глядя на всё это, брезгливо кривил губы. Дома у кухарки даже очистки чистые были и их кидали животным, не опасаясь, что те потом немощными будут.

Евдокия быстро глянула, как моют посуду и попросила показать ей, где хранят продукты. Женщина посмотрела на неё с недоумением, но послушно проводила и даже сама развязывала мешки, показывая содержимое. Евдокия ни к чему не подходила, чтобы не пошли слухи, что она что-то испортила. Пахло в хранилище дурно и явно пора было перебрать мешки, чтобы устранить гниющий продукт.

— А специи?

— Овамо, — женщина сходила за ключом, чтобы отпереть крохотную комнатку.

В нос Дуни ударили резкие запахи, но это был концентрированный аромат трав.

— Горька, хрен, пьръ… — перечисляла она, беря щепотью и суя под нос боярышне.

Евдокия нюхала, понятливо кивала. Все ей было знакомо без пояснений: горчица, хрен, перец, зира, мускатный орех, гвоздика, куркума... Часть хранилась на полочке, а вот сушеный шалфей, тмин, мята, укроп, миндаль и прочее лежали в мешках на полу. К своему удивлению, Евдокия увидела мешочки с сушеным базиликом, тростниковым сахаром и зелёные зерна кофе.

— А это? — спросила она у женщины, тыча в сторону базилика, сахара и кофе.

— Лечец… — пояснила та.

— Для лечения, — пояснил Илья, но Дуня без него поняла. Другие сокровища молдавского господаря её больше не интересовали. Ей хотелось получить семена базилика для своей теплицы и попробовать кофе.

— Евдокия Вячеславна, никак, увидела что полезное? — обрадовался воин.

— Да… нет… не знаю, — протянула она и засмеялась. — Надо подумать.

Поблагодарив монеткой кухонную помощницу, гости удалились. Евдокия пыталась вспомнить, как обрабатывают кофе, чтобы можно было сварить его. Она читала, что вкус зависит от обжарки, но до этого зерно вроде бы держали в тёплой воде, чтобы оно чуть забродило. А может не обязательно держать в воде для ферментации. Она направилась к даме, которую приставили к гостям, и спросила, можно ли взять кофе для себя.

— Бери сколько хочешь! Лекарь думал, что горечь поможет чистить нутро и на ночь поил отваром стариков, но они пожаловались на бессонницу. Теперь лежит эта дрянь. Её даже мыши не едят!*

Евдокия поблагодарила за разрешение и вернулась к кладовке за кофе. Ей отсыпали немного, а она попросила поискать семена базилика на дне мешка с сушеной травой. Не отказали, наскребли немного.

Довольная добычей боярышня поспешила на кухню, где половину кофейных зерен поставила в воду возле печи до завтрашнего дня, а оставшееся обжарила. На неё смотрели, посмеиваясь, и корчили рожи за спиной, поскольку слышали, как мерзок вкус этих зёрен. Не обращая внимания на гримасничанье, Евдокия потребовала горшочек с плотной крышкой и ссыпала туда обжаренные зерна.

— А вкусно пахли эти зерна, — заметил один из поваров, но ему тут же предложили заварить их и выпить для здоровья.

— Как бы нам оставленные у печи зерна еду не испортили, — с тревогой высказался сутулый седой повар.

— Выкинуть и всех дел!

— А коли боярышня спросит?

— Ничего не видели, ничего не слышали. Может, нечисть утащила или чужое колдовство само развеялось, когда хлеб пекли.

— Ты говори, да не заговаривайся!

— Я-то помолчу, а она ходила, повсюду свой нос совала, как бы чего ни вышло. Князь-то ихний чародей! Люди видели, как он в воздухе висел.

На кухне стало тихо, а старший повар со злостью шлепнул голубиной тушкой о стол и направился к господарю докладывать. За ним юркнули ещё двое кухонных помощников, чтобы сообщить о произошедшем кому надо.

Евдокия же, вернувшись в свои покои, поплотнее закрыла горшочек с обжаренными зернами и поставила его на столик, а семена базилика убрала в сундук. Она поверить не могла, что ей даром досталась такая чудесная травка. Если свежие листья растереть с орешками, сыром и капелькой растительного масла, то получится чудесная заправка к лапше. Вот только масло надо искать наименее духовитое и, пожалуй, лучше даже использовать ореховое или маковое. Они хоть и недешевы, но прованское (оливковое) дороже выходит, а качество ужасное. Размечтавшуюся Евдокию побеспокоили жёнки, собравшиеся идти к вечернему застолью.

— Пора уже? Идём.

Боярышня поднялась, оправила платье и возглавила женскую группу. Мысли о хозяйстве не отпускали ее. Раньше ей казалось, что она, как в меру опытный дачник выходного дня, привнесла в Доронино всё полезное, что знала, но сейчас вспомнились новые возможности. А все потому, что как любой дачник, она с упоением читала садовую литературу, мечтая, что когда-нибудь у неё дойдут руки сделать все по уму. И вот сейчас память ей подкинула советы по очистке растительного масла домашнего отжима от запаха и мути. Оказывается, были люди, предпочитающие покупать такое вот масло, а не магазинное. Для них или для фермеров написали советы, что неэстетично выглядящее масло можно подморозить и процедить, ещё советовали добавить соль, которая должна впитать в себе запах. Ещё была рекомендация попробовать влить воды и долго трясти масло, а после процедить.

Евдокия понятия не имела, сколько в этих советах правды, но сделала себе пометку опробовать по возвращению домой. Если получится убрать муть и резкий запах того же конопляного или льняного масла, то имеет смысл ароматизировать его базиликом или чесноком. Это наверняка понравится потребителю!

Потом её мысли перескочили на горчицу, и она даже перестала есть, поскольку поняла, что ни разу не видела горчичной пасты. На Руси, бывало, её семена мололи и использовали вместо перца, но вот чтобы пастой мазнуть мясной кусочек… нет, такого не было. Впрочем, она и не искала остроты в пище, поэтому могла не обратить внимания.