Мекленбургская принцесса (СИ) - Оченков Иван Валерьевич

– Мир вашему дому! – пробасил Романов, заходя в отведенное для отроков помещение.

– С миром принимаем, – нестройно прогудели они в ответ и стали подходить под благословление.

Митрополит показался молодым людям совсем не злым, стал расспрашивать, каково поживают, усердны ли в науках, и давно ли были у причастия? С последним оказалось худо, поскольку посланный с ними инок занемог еще в Ругодиве, да там и остался, болезный, а иного им до сих пор не прислали.

– Не годится юношей без церковного окормления оставлять, – покачал головой Филарет и обернулся к сопровождавшему его монаху: – Брат Пахомий, каково разумеешь?

– Благослови, Владыко, – правильно все понял тот.

– Быть по сему!

– Государь мой добрый, – вдруг бухнулся на колени один из недорослей – Истома Дементьев. – Ослобони! Не дай загинуть в неметчине, отпусти душу на покаяние, разреши вернуться домой…

Глядя на него, стали смелеть и остальные и, горько жалуюсь на скудость, принялись молить его о возвращении в отчий дом.

– Давно ли науки изучаете? – нейтрально поинтересовался митрополит.

– Да уж второй год пошел…

– И много ли постигли?

– Да все, какие есть!

– Ишь ты! А ну-ка расскажите мне, вьюноши, о философии славнейшего мужа Аристотеля?

Студенты разом замолчали, будто наткнулись на невидимую стену, и лишь один из них, стоявший до сих пор смирно, кротко ответил:

– Не изучали мы еще сего, Ваше Высокопреосвященство. Тут бы до тривиума с квадривиумом добраться, да где там… Только-только немецкий, да латынь разуметь начали, чтобы хоть как-то профессоров понимать.

– Как зовут тебя, чадо?

– Сергием крестили, Владыко! Родионовым.

– А эти что же?

– Не гневайся на них, Владыко, да только живем в таком гладе, что мудрено не зароптать. Кормов получаем столь скудно, что впору милостыню просить. Истома вот, не в укор будь сказано, хотел уже в холопы запродаться, насилу отговорили. Да что там о хлебе толковать, в церкви божией сколько времени не были. Не к лютеранам же ходить, в соблазн себя вводя?

– Отчего так? – Филарет внимательно посмотрел на Ножина.

– Так уж вышло! – сокрушенно вздохнул Семен. – Государь велел купцам заботу о студентах русских иметь, а за то выделил им льготу, да приказал двор Гостиный поставить, только, сколько их тут, купцов-то тех? Поначалу кинулись торговать, да только, кто их тут ждал? Нет, шалишь, брат, всё иноземцы под себя подмяли, а двор тот давно впусте стоит.

– Так, значит, ничего и не получаете?

– Ну отчего же – ничего? Дьяк Рюмин, когда был в остатний раз, давал денег, да запропал куда-то. Стольник фон Гершов, дай ему Бог здравия, тоже толику серебра выделил, да с государевых вотчин велел прислать на каждого по пяти пудов ячменя, да пшеницы. Тем и живы.

– Нынче же скажу государыне о бедах ваших! – решительно заявил митрополит.

– Спаси тебя Христос, Владыко!

– А ты, Сергей, со мной пойдешь. Вроде побойчее прочих будешь.

– Из первых в науках! – подтвердил Ножин.

– Иди-иди, – пробурчал вышедшему вслед за иерархом русской церкви товарищу Истома. – Вернешься – отведаешь тумаков, чтобы знал, как от своих отбиваться. Договорились же просить у Владыки, чтобы ослобонил… Ой!

Неслышно подошедший сзади отец Пахомий услышал последние слова недоросля и цепко схватил его за ухо.

– Я тебе покажу, сукин сын, как от царевой службы леготу просить!

Фрау Анна не ошиблась. В магистратуре Ростока нашлись все необходимые документы, и скоро Марта с Кларой Марией стояли перед собственным домом. Девочке стоило немалого труда упросить мачеху отпустить её с матерью, но случилось чудо, и та разрешила. Дело было еще в том, что со времен принятия «Ростокских договоров наследования [25]» герцоги Мекленбурга не имели своей резиденции в городе, а потому вынуждены были останавливаться в частных домах, а приемы проводить в городской ратуше. Правда, Катарина велела фон Гершову-младшему всюду сопровождать принцессу и не спускать с нее глаз, что он, впрочем, и без того делал.

Подарок бабушки-герцогини был невелик, и выглядел как большинство бюргерских домов в округе. Двухэтажный, с большим фронтоном, черепичной крышей и каменными стенами, стоящий бок о бок со своими близнецами, отличаясь от них разве что несколько нежилым видом. Внутри пахло сыростью и пылью, а все углы были густо заплетены паутиной.

– А привидения тут не водятся? – осторожно поинтересовалась Шурка, несколько иначе представлявшая себе эту недвижимость.

– Я полагаю, что если и водятся, то скоро сбегут отсюда, – с непроницаемым лицом ответил Болек, так что непонятно было, серьезно он, или издевается.

– Мой Бог, – даже прослезилась Марта, – здесь всё так похоже на наш дом в Кляйнештадте!

– Там было так же грязно? – удивилась дочь, но взволнованная мать проигнорировала эту шпильку.

– Я так долго хотела иметь свой дом, что теперь не верю в это! Ну, посмотри, Клара-Мария, разве он не прекрасен? Конечно, тут нужно немного прибраться и кое-где сделать небольшой ремонт, но всё равно – это наш дом! Ты, понимаешь, наш!

– Как и тот, что в Ивенаке, – хмыкнула принцесса, припомнив тамошнюю усадьбу.

Герцогиня ничуть не погрешила против истины, назвав вотчину своей падчерицы дырой и большой деревней. Ну, разве что, погорячилась со словом «большой». Бывали на их пути деревни и покрупнее. Тамошний герцогский дом тоже был двухэтажным, каменным и запущенным. Несколько лет назад его попытались сдать арендатору, но тот, не прожив в своем новом имении и пары лет, имел неосторожность упасть с лошади и умереть от ушибов. С тех пор там никто не жил. Но, по крайней мере, там была мебель и несколько слуг, поддерживающих господское жильё в мало-мальски пригодном для существования состоянии. Но Ивенак на Марту не произвел и пятой доли такого впечатления, сколько этот заброшенный домишко в Ростоке. Наверное, она все-таки была сугубо городской жительницей.

– Надо немедленно приниматься за уборку! – решительно заявила она.

– Может быть, сначала нанять вам в помощь несколько слуг? – попытался осторожно возразить Болеслав.

– Вот еще, мы пока не можем себе этого позволить!

– Тогда вам нужно вернуться к своему природному состоянию, – усмехнулся померанец. – Потому как рейтар с тряпкой это – перебор!

– Действительно, – смешалась женщина. – Мне нужно переодеться во что-то более подходящее. Правда, у меня ничего нет!

– Может, лучше меня переодеть как мальчика? – в очередной раз закинула удочку Шурка, но снова без результата.

– Что за странные мысли приходят вам в голову, госпожа, – вмешался в их разговор помалкивающий до сих пор Иржик. – Давайте все же поинтересуемся у соседей, не нанимаются ли здешние женщины для такой работы. Держу пари, что за четверть талера они выскоблят этот дом от чердака до подвала, а еще на полталера мы купим дрова и сможем хорошенько протопить камин, чтобы избавиться от сырости. Вы же, сударыня, тем временем сможете заняться своим гардеробом и въехать сюда как полноправная хозяйка.

– Наверное, вы правы, – немного поникла Марта, совершенно нежелающая допускать кого бы то ни было, до своего, наконец-то обретенного гнезда. Но, все равно, нам нужно где-то переночевать, а этот дом подходит для этого ничуть не хуже любого другого места. Нужно только хоть немного привести его в порядок.

– А еще нужно бельё, постельные принадлежности, посуда для кухни, – начала перечислять Шурка, деловито загибая пальцы. – А ещё нужно завести кошку!

– Кошку?

– Ну конечно, разве вы не чуете запах мышей? К тому же запустить первой в дом кошку – хорошая примета!

– Никогда не слышала, – удивилась Марта.

– Если в доме станет пахнуть едой и теплом, то кошка сама придет, – рассудительно заявил Иржик. – А пока же отсюда и мыши сбежать могут.

В общем, дело закончилось тем, что Болеслав вручил чеху несколько монет и поручил организовать уборку и покупку дров. А сам с Мартой и Кларой Марией отправился посетить окрестные лавки. Несмотря на то, что вид двух молодых дворян, гуляющих с богато одетой девочкой, был, не слишком привычен для здешних улиц, народу в городе было много, и никто не обращал на них особого внимания. Разве что в лавке, торгующей готовым платьем немного удивились тому, что они покупали только женскую одежду. Еще они приобрели небольшой котелок, несколько глиняных чашек и оловянных ложек. Из провизии взяли каравай хлеба, немного муки, гороха, сала, кувшин пива, и отправились домой в сопровождении мальчиков [26], несущих их покупки.