Товарищ "Чума" 10 (СИ) - "lanpirot"

— Что мне делать? — спросил я, уже не скрывая отчаяния.

— Попробовать принять его, — прозвучал неожиданный ответ.

— Что⁈

Прародитель медленно поднял руку, и вокруг его пальцев закрутились бледные искры, неожиданно рванувшие ко мне. Они окружили меня плотным роем, мельтеша перед глазами, словно докучливые мошки. Через некоторое время они вернулись обратно к моему легендарному предку и слились с ним в одно целое.

— Пойми, одно, — наконец произнёс прародитель, — всадник — не враг. Он был тобой. Или ты — им. Разница стерлась с веками…

— Ты хочешь сказать, что он возродился во мне не случайно? И я уже был Чумой? — Голова от таких размышлений реально пошла кругом и распухла от обилия мыслей.

— Случайности не случайны, внук! Бороться бесполезно, ибо ты сражаешься с частью самого себя. Но если примешь его…

— Я стану им, — закончил я за него.

— Возможно, как раз он станет тобой. Разве ты не замечал? Ты уже меняешься… Нет, ты уже изменился! Твой дух только крепчает, хотя давно должен был сгореть от такого соседства.

Я закрыл глаза, вспоминая моменты, когда всадник просыпался во мне, а я мельком прикасался к его силе древней и страшной. Но вместе с тем… я её чувствовал… эту силу. Ведь она позволила мне выстоять там, где другие… «сосуды» Чумы пали, потеряв себя полностью.

— А если я откажусь и продолжу сопротивление?

— Тогда он, в конце концов, переродится в тебе полностью, и ты исчезнешь.

Тишина повисла между нами тяжелым покровом.

— На самом деле ты сделал выбор еще до того, как пришел сюда, — наконец сказал прародитель. — Только еще его не осознал. Но время придёт, и ты примешь решение. Единственно правильное и верное.

Я не ответил. Но в глубине души уже знал, что он прав.

— Тогда слушай…

И старик начал говорить. Он говорил о том, как объединить две наших сущности в одну и не потерять себя. О том, как укротить демона Раава и не дать Хаосу поглотить Порядок. О том, что за всеми происходящими событиями стоит нечто большее — древний заговор, уходящий корнями в те времена, когда древние боги еще ходили среди людей.

А я слушал. И понимал: путь впереди будет тяжелее, чем я мог представить. Но назад дороги уже не было. А ведь помимо всего прочего существуют колдуны Третьего рейха, сила которых тоже растёт и набирает обороты. То, что мы с ними пока не встретились на поле боя — лишь вопрос времени. Как же мне умудриться разгрести все проблемы и заботы, повисшие на мне тяжелыми веригами[1]?

А вот когда пошел разговор про стражей, Хаос и демона Раава, мне пришлось выпасть в осадок в очередной раз. Ибо этим стражем, или столпом Веры, как называли его священники мог легко оказаться… Кто бы вы думали? Да-да, догадаться не сложно — им мог оказаться я сам! Только при определённых условиях, указанных в пророчестве. Делов-то!

Ну, вот вы мне скажите, сколько всего проблем можно навесить на одного человека, чтобы он не сломался? Многие приведут в пример известную фразу: «Бог даёт человеку испытаний ровно столько, сколько он может вынести». Не буду спорить — всё так…

Но мне нужна была какая-нибудь пусть и самая маленькая, но передышка, чтобы хоть немного привести мысли в порядок и набросать какое-то подобие дальнейшего плана действий… Но на ум тут же пришла еще одна расхожая фраза: «Хочешь рассмешить Бога — расскажи ему о своих планах».

Прародитель замолчал, его глаза мерцали, словно отражая далекие звезды, раскинувшиеся над нами на иллюзорном небосводе. Его взгляд стал далеким, словно он видел перед собой не меня, а что-то глобальное — тени минувших веков, цепь грядущих событий, протянувшуюся через прошедшие эпохи.

— Всё в мире взаимосвязано, и все случайности не случайны! — в очередной раз повторил прародитель.

Для меня, как учителя, это было в порядке вещей: повторение — мать учения. Я нервно сглотнул. Где-то в глубине сознания шевельнулось понимание, но…

— Я не хочу быть ни стражем, ни всадником, ни… кем-то еще… Я хочу быть самим собой! — Озвучил я своё самое сокровенное желание.

— Твои желания ничего не меняют, — горько усмехнулся старик. — Ты уже начал меняться. Скоро ты почувствуешь, как ветер Хаоса что-то шепчет тебе на языке древних сущностей, бывших «до» и пребудущих «после». Как демон Раава зовет тебя в пропасть, обещая силу. Как первый всадник взвывает ко всем Карам Господним. Но ты должен устоять, внук!

— Легко сказать…

Прародитель внезапно шагнул ко мне и положил руку мне на плечо. Холод пронзил тело, но внутри, там, где таился Всадник, что-то ответило горячим трепетом.

— Они уже идут за тобой, — тихо сказал прародитель. — Ты должен решить: будешь ты бежать или встретишь их как равный?

— А если я не готов?

— Тогда умрешь. Не так, как мы — окончательно. Но перед смертью ты все равно поймешь — это и был твой настоящий путь.

— Ну что ж… — Я глубже вдохнул. — Похоже, у меня нет выбора.

— Выбор есть всегда, — качнул головой прародитель. — Надо лишь правильно выбрать…

Старик сделал шаг назад, и тени сомкнулись вокруг него, словно накрыв широким плащом.

— … и осознать его! — И прежде чем я успел что-то ответить, пространство вокруг нас дрогнуло, и прародитель исчез, вернув меня в родовое святилище, где меня уже заждался Вольга Богданович.

— Спасибо, Хранители, за помощь! — Мертвец поклонился в пояс на все четыре стороны.

Я тоже поклонился, и мы вместе вышли из храма на утопающее в вечерних сумерках кладбище.

— Смотрю — не веселы думы-то? — произнёс Вольга Богданович, пока мы шагали к особняку по аллее. — Поделишься со стариком? — вопросительно приподнял он одну бровь и сдвинул на затылок свою заплесневевшую в склепе треуголку.

Вольга Богданович ждал моего ответа, а его глаза мерцали в полутьме. Я тяжело вздохнул, ощущая, как мой «сосед по палате» (ну, как я мог им быть, а он — мной?)скованный заклинанием, отделенный ментальной стеной от моего сознания, будто шевельнулся в ответ на мои мысли.

— Просто устал, дед… — наконец выдавил я. — Устал от всего этого… Пророчества… Судьбы…. Ловушки, расставленные века назад. Ты же понимаешь, как это всё давит и не даёт спокойно продохнуть?

— Понимаю, — кивнул покойник, его голос внезапно стал мягче. — Но усталость — это роскошь, на которую у нас нет времени.

Я молчал, разглядывая тени деревьев, тянущиеся через дорожку кладбища. Вольга Богданович терпеливо ждал, его пальцы постукивали по рукояти трости — глухо, словно удары по крышке гроба.

— Представь, — наконец заговорил покойник, — что ты камень, брошенный в воду. Круги расходятся, события цепляются одно за другое, а ты… ты уже не просто камень. Ты — центр вихря. Даже если захочешь остановиться, волны уже не унять.

— Поэтично, дед, — усмехнулся я. — Только мне от этого не легче.

Старик внезапно замер, его глаза сузились, а тон стал жестким:

— Легко? Ха! Твои предки громили супостатов, посягнувших на нашу родину! Сражались с врагами рода, с ангелами и демонами, умирали за идеалы, которые иногда даже не до конца понимали! А ты хочешь лёгкости?

От его слов по спине пробежали мурашки.

— Я хочу понять, — резко выдохнул я. — Кто я? Пешка? Оружие? Или… — голос срывался, — или у меня всё же есть выбор?

Вольга Богданович резко остановился. Тень от его треуголки скрыла лицо, но я почувствовал, как его губы растянулись в кривой ухмылке.

— Выбор? — прошипел он. — Ты уже выбрал. Когда обрёл дар! Когда в тебе возродился всадник. Когда ты использовал «Гнев Господень». Когда вступил в кровавую схватку с демоном Раавом. Когда услышал Хаос, а позже и узрел его, и не сошёл с ума. — Мертвец шагнул ближе, обдавая меня едва заметным запахом тления. — Вопрос здесь стоит не в выборе — вопрос в другом… выдержит ли такие потрясения твоя душа, Ромка?

Его слова повисли в воздухе, густые, как кладбищенский туман. Я не ответил. Не потому, что не знал — потому что боялся. Боялся, что ответ на этот вопрос уже есть, и он мне не понравится.