Регрессор в СССР. Цикл (СИ) - Арх Максим

Быстро вернулся к телефону, взял лежащую на столе трубку, и произнёс: — Баба Дуся. Вы тут?

— Да! — подтвердили на том конце провода.

— Саша… Это ты? — не поняли ещё на одном конце.

— Погоди, Антон. Сейчас будет послание для бабы Дуси, — прервал его я. — Мы, «тимуровцы», вновь нашли деньги, и они лежат там же. Идите и возьмите их, после чего нам не мешайте.

Параллельная трубка немедленно была положена, а это значило, что соседка ушла и линия свободна.

— Привет, Антон, ещё раз. Мне мама сказала ты звонил. Что случилось? — сразу перешёл пионер к делу.

— Саша, завтра концерт. Ты придёшь? — прямо в лоб огорошил меня он.

— Нихрена себе, — только и смог произнести я.

— «Тимуровцы»! А чего так мало-то?! — сняв трубку, недовольно произнесла соседка, вклинившись в беседу.

— Повесьте, пожалуйста, трубку и не мешайте нам пять минут, а то боюсь больше мы для вас ничего в дальнейшем сделать не сможем.

— Алёй, «тимуровцы», ты погоди. Я спросить хочу! Нечестно это. Не по-пионерски!

— Что именно?

— А то! Чё-й-то вы ко мне с пустыми руками зачастили, да ещё соседям что-то всё возите и возите, а меня стороной обходите? Так не деется! Я на вас жаловаться буду! До САМОГО дойду, есси надоть будеть!

— Не надо ни к кому «доходить». В ближайшее время мы постараемся наверстать упущенное, — пламенно пообещал «тимуровец».

— А что ж делать-то остаётся, коль, кому-то телевизоры, а кому-то шиш с маслом — вон копеек одних накидали и думаете вам это с рук сойдёт?!

— Дайте поговорить, а то на этом наше сотрудничество завершиться!

— Маловато нашли. Совсем уж лодырничать стали!! — проворчала бабуля, но трубку положила.

— Это твоя бабушка? — поинтересовался Антон.

— Почти, — произнёс я, не став объяснять всей сложности финансовых взаимоотношений внутри кластера, и спросил: — И во сколько концерт?

— В пять часов вечера, — произнёс тот. — Я знаю — ты занят. Но может быть ты всё-таки найдёшь время и сможешь прийти?

— Конечно, найду, — сказал пионер, радуясь, что коллективу разрешили выступить на столь серьёзном для этого времени мероприятии.

— Отлично. Тогда до завтра!

— Пока! — ответил я и хотел было повесить трубку, но остановил собеседника и поинтересовался: — Слушай, а тебе заведующая ДК сама предложила поучаствовать в концерте или как-то иначе там это всё произошло? Я имею ввиду, как ты получил приглашение на участие нашего ансамбля?

— Да это не я. Я вообще думал, что мы всё ещё под запретом. Это Яков Моисеевич подсуетился. Пошёл прямиком к нашему директору, — пояснил собеседник.

— Ты имеешь в виду к заведующей ДК? — уточнил я.

— Да нет. — хохотнул тот. — Он напрямую к директору завода «ЗИЛ» пошёл — нашему директору.

— Вот как…

— Ну да. Рассказал тому о нашем ВИА. О выпуске пластинок на западе. Показал уже выпущенные пластинки — наши и зарубежные. Рассказал о тебе и о наших взаимоотношениях с Министерством Культуры. В общем всё рассказал.

— И что он?

— А что он? Посмотрел на выпущенные пластинки. Удивился тому, что не вкурсе. Пообещал влепить своим заместителям выговоры и вызвал к себе заведующую Дома Культуры и приказал внести наше выступление в программу вечера.

— Прекрасно, — порадовался я.

— А то, — усмехнулся тот. — Ну ладно. Не буду тебя отвлекать, завтра увидимся и поговорим.

— Пока, — попрощался я и повесил трубку.

То, что они сами сумели организовать концерт, говорило о двух вещах: Во-первых, с Моисеевичем я не ошибся. Теперь он взялся за коллектив и будет с ним работать. А во-вторых, мои «груднички» выросли и, немного возмужав, встали на ножки и даже пытаются самостоятельно ходить. Это не могло не радовать, ибо получалось, что коллектив стал жить своей жизнью и теперь мне ненужно постоянно суетиться вокруг них с «подгузничками и слюнявчиками».

— Саша, у тебя всё в порядке? — спросила мама.

— Да, мам, — ответил я и пробурчал себе под нос: — Гм… Неожиданно. Интересно будет оценить это выступление со стороны и посмотреть на реакцию публики.

Постоял, подумал, почесал макушку, после чего позвонил Кате и пригласил её на завтрашний концерт. Затем вновь немного подумал и набрал номер Ани, которую тоже пригласил.

Та моему звонку от чего-то была чрезмерно рада, будто бы мы не расстались полтора часа назад, а как минимум целую вечность не виделись и с удовольствием приняла приглашение.

Повесив трубку и стараясь не думать ни о чём кроме «палов и секамов», о которых я случайно вспомнил сегодня утром, пошёл настраивать два иноземных агрегата.

Глава 26

7 Ноября.

События дня:

— 60-летие Великой Октябрьской революции

— в Ташкенте открыт метрополитен

С утра мне позвонила Екатерина.

— Ты что делаешь? — спросила она после того, как мы поздоровались.

— Парад собираюсь смотреть? А ты?

— Я тоже с родителями собираюсь. Мы стол накрыли.

— Мы тоже, — произнёс я, учуяв аппетитный запах жарящихся оладушек, доносившийся с кухни. Мама готовила, а я должен был накрывать на стол, поэтому поторопил собеседницу: — Катя, мне отойти надо. Ты что-то хотела мне сказать? Или ты так просто позвонила? — и напомнил: — Не забудь: сегодня концерт. Встречаемся в половине пятого у входа в ДК «ЗИЛ».

— Я… — она немного замялась, — я хотела предложить после парада порепетировать. Мне кажется это необходимо, чтобы лучше понять будущую сцену перестрелки в баре, — и шёпотом: — Также сцена в гостинице требует отдельной репетиции.

— Так сегодня же нам запретили этим заниматься, — прекрасно поняв, что на самом деле имеет в виду красавица, сказал я, делая вид, что я ничего не понимающий идиот. Впрочем, вполне возможно, что именно так оно и было и никакой «вид» мне делать было, абсолютно, не надо.

— А мы займёмся другим, — шёпотом пообещала девушка. — Ну так что, встречаемся в час дня у метро?

— Я только «за», — произнёс пионер, ибо за такие репетиции он был всегда только «за».

Постелил белую скатерть на раздвинутый деревянный стол, поставленный посредине большой комнаты, прибавил чуть громкости телевизору и пошёл делать первую ходку, дабы с кухни перенести посуду и снедь для праздничного пира.

По старой, заведённой давным-давно, традиции, любой значимый праздник мы отмечали в кругу семьи — я, мама и бабушка. К сожалению, бабушка приехать в этот раз не смогла, так как, по стечению обстоятельств, именно в этот день, как назло, должна была к ней в гости приехать, навестить её, старая приятельница, которая жила в Новосибирске и была в Москве проездом.

— Мам, парад начался, — крикнул я, глядя на радостных людей, на которых смотрел в телевизоре, и пошёл на кухню, подумав: — «И зачем я так орал, если через пару секунд всё равно туда собирался идти? В натуре, что-то с головой у меня определённо сегодня не то».

В телевизоре же слово взял руководитель страны Генеральный секретарь Леонид Ильич Брежнев.

Забрал с кухни и отнёс в комнату чайные чашки, сходил за вазочкой с шоколадными конфетами, а заодно принёс чайные ложечки и вилки.

Мама уже дожарила оладушки и омлет, поэтому, в предвкушении и глотая слюну, отнёс всё в комнату.

Сели напротив друг друга, разложили по порциям еду и чокнулись стаканами с вишнёвым компотом, поздравили друг друга с праздником.

Тем временем по телевизору уже вовсю шёл парад. Советский Союз планомерно и непреклонно показывал всему миру своё миролюбие и железную волю, запугивая капиталистов планеты, без преувеличения, лучшим оружием в мире.

— Саша, а нам на работе сказали, что на Первомайскую демонстрацию на Красной площади, от нашего коллектива, возможно, будут делегированы пятнадцать лучших сотрудников. Мне шепнули, что я в списке, — как бы невзначай произнесла мама, при этом она резала торт, хотя по её лицу было видно, что очень горда, тем что оказалась достойна! И я был уверен, что чувства её искренни и она, действительно, очень горда за себя, за меня, за её коллег, которые рядом с ней, плечом к плечу, понесут красные знамёна и транспаранты, в которых будет говориться, что всё у нас хорошо, а в скором времени будет ещё лучше…