Один я остался без силы – 2! (СИ) - Орлов Сергей

Я сосредоточился, пытаясь прочувствовать это странное междумирье. Закрыл глаза и вместо того, чтобы пытаться увидеть тень, попытался её ощутить — как присутствие, как сущность.

Воздух вокруг меня будто сгустился. Кожей я почувствовал лёгкое покалывание, словно статическое электричество наполнило комнату. Это была правильная дорога, но я всё ещё не мог ухватить ее суть.

Может, я слишком сложно подхожу к делу? Михаил говорил, что первые уроки должны начинаться с самого простого — с осознания тени как продолжения себя. Как будто это было просто…

Я открыл глаза и посмотрел на свою тень на стене. Она колебалась от слабого мерцания лампы, от чего казалась почти живой. Я медленно поднял руку — тень повторила движение. Но мне нужно было не просто видеть эту связь, а почувствовать её изнутри.

Сделав глубокий вдох, я начал двигать рукой, наблюдая за тенью, стараясь поймать ощущение, что это не просто силуэт на стене, а часть меня, продолжение моего существа. Постепенно, движение за движением, я начал ощущать странное чувство — будто моя рука одновременно находилась там, где была физически, и там, где её тень касалась стены.

Потехин говорил об этом. Это первое фундаментальное восприятие, с которого начинается путь Теневика — осознание двойственности, пребывания сразу в двух реальностях.

Я усилил концентрацию, пытаясь не потерять это ощущение, и начал делать более сложные движения. Медленные взмахи, круговые движения, плавные повороты запястья. Тень следовала за каждым движением, но теперь я воспринимал это иначе — не как простое следствие физики, а как синхронный танец двух аспектов одного существа.

Сколько времени я так провёл? Час? Два? Счёт времени потерялся в этом странном медитативном состоянии. Ощущение двойственности становилось всё отчётливее с каждой минутой практики.

Но настоящего скачка всё ещё не происходило. Я чувствовал тень — её присутствие, холодное и близкое, словно дыхание за спиной. Но управлять ею отдельно от собственного тела… не мог. А ведь именно в этом и заключалась суть силы Теневика. Не в том, чтобы подчинять тьму, а в умении скользить сквозь неё, прорываясь из одной тени в другую.

У истинного Теневика тень — не просто отражение, а полноценный спутник. Она живёт собственной жизнью: может вырываться вперёд или отставать, вытягиваться в нереальные формы, сжиматься до едва заметной полоски, изгибаться вопреки здравому смыслу и всем законам физики. Хотя… такое под силу лишь на пике возможностей. Сам Потехин пока что до этого не дорос. А вот его отец — совсем другое дело. Тот был настоящим мастером теней.

— Ты должен убедить ее, а не принуждать, — вспомнил я слова Михаила с нашего последнего занятия. — Тень живая, у неё есть характер и воля.

Прекрасно… теперь ещё и с тенями вести переговоры. Звучит как полный бред, но если это говорит опытный Теневик — значит, придётся попробовать.

Я изменил подход. Перестал тянуться к тени как к инструменту и начал воспринимать ее как союзника. Моя ладонь медленно двигалась в воздухе, словно лаская невидимую поверхность. Я не приказывал тени следовать за мной, а приглашал её к танцу, предлагал партнёрство.

И вдруг — я ощутил ЭТО.

Лёгкое покалывание на кончиках пальцев, едва заметная прохлада и странное ощущение связи, будто я коснулся чего-то, что всегда было частью меня, но оставалось незамеченным. Тень на стене дрогнула, не следуя движению моей руки, а двигаясь сама по себе, как если бы она на мгновение обрела свободу.

— Есь! — прошептал я, чувствуя, как по спине бежит холодок возбуждения.

Это был момент первого настоящего контакта. Тень признала меня, приняла моё предложение о танце. Теперь нужно было развить этот успех и не потерять установленную связь.

Воодушевлённый, я решил попробовать следующий этап — слияние с тенью. Михаил объяснял, что первый «прыжок» обычно происходит на очень короткое расстояние — туда, где в данный момент находится твоя собственная тень.

Я глубоко вдохнул, закрыл глаза и представил, как мое сознание, моя сущность скользит по этой невидимой связи. Я не просто вообразил это движение — я почувствовал его. Словно что-то внутри меня потянулось к тени, протянулось между нами, становясь всё тоньше, как резиновая нить, натянутая до предела.

И затем — хлопок! Резкое ощущение движения, будто земля ушла из-под ног. Головокружение, дезориентация. Лёгкий холодок, пробежавший по всему телу, словно на долю секунды я окунулся в ледяную воду.

Я открыл глаза — и оказался на другом конце комнаты, там, где только что лежала моя тень.

— Паучилось! — не удержался я от победного восклицания, пошатнувшись от внезапно накатившей слабости.

Я оперся о стену, чтобы не упасть. Тело казалось странно тяжёлым, а в голове звенело от перенапряжения. Даже такой короткий прыжок отнял немало сил. Совсем не похоже на мое растягивающееся тело — там изменения происходили естественно, были частью моей физиологии. Здесь же каждое усилие требовало серьёзной ментальной концентрации и расхода энергии.

Впрочем, Михаил предупреждал об этом. Первые прыжки всегда даются тяжело, особенно если ты не профессиональный Теневик. С практикой должно стать легче, а расход энергии — меньше.

Постепенно слабость начала отступать. Передо мной открывались новые горизонты: эта способность давала преимущества, которых я был лишён раньше. Моя растягивающаяся сила позволяла мне увеличивать части тела, но «Танец теней» открывал возможность мгновенного перемещения в пространстве — бесценный навык как для скрытного проникновения, так и для боя.

И я не собирался останавливаться после одного успешного прыжка. Эта способность слишком ценна, чтобы не освоить ее в совершенстве.

Когда слабость отступила, я огляделся в поисках новой цели. Комната была полна теней: от мебели, от занавесок, от игрушек, сложенных в углу. Но моё внимание привлекла длинная тень от настольной лампы, которая падала на противоположную стену, создавая причудливый узор.

Новый вызов. Прыгнуть не в свою тень, а в чужую. Потехин говорил, что это следующий уровень сложности. Собственная тень связана с тобой непосредственно, но чтобы использовать чужую, нужно сначала установить с ней контакт, почувствовать её сущность, убедить принять тебя.

Я сконцентрировался, вытянул руку в направлении тени от лампы, пытаясь повторить то ощущение контакта, которое испытал раньше. Это было сложнее — чужая тень не поддавалась так легко. Она казалась более холодной, отстранённой, не желающей идти на контакт.

Я закрыл глаза, пытаясь глубже погрузиться в ощущение «теневого измерения». Оно было повсюду — то странное междумирье, где существуют тени. Я чувствовал его обширность, его глубину. Где-то там, в этой глубине, существовала связь между всеми тенями.

Мне нужно было найти эту связь, почувствовать, как всё теневое пространство комнаты является единым целым, и только тогда я смог бы переместиться в любую его точку.

Но в этот момент дверь резко распахнулась.

— Ярик! Ты здесь⁈ — в комнату ворвалась обеспокоенная Краснова. Ее лицо было бледнее обычного, а в глазах читалась тревога.

От неожиданности я потерял концентрацию и чуть не упал, но вовремя схватился за спинку стула.

— Меня вызывают в Ратушу, — быстро проговорила она, подхватывая что-то из шкафа. — В городе начинается паника. Три патруля пропали в Сумеречных землях, еще и эти картины… Валун скоро вернется, оставайся с ним. Никуда не выходите, ясно?

— Холошо, — кивнул я, наблюдая, как она лихорадочно собирает вещи. — Сто-то сельезное?

Вика замерла, словно раздумывая, стоит ли говорить, но потом решилась:

— Все признаки начала Нашествия. Пока нет прямых доказательств, но… люди чувствуют. Некоторые уже покидают Цитадель. На выездах образовались пробки.

Она быстро подошла ко мне, присела и крепко обняла, напоследок поцеловав голову.

— Будь осторожен, хорошо? — прошептала она, и в ее голосе слышалась такая забота, что даже мое циничное сердце дрогнуло.