Тот самый Константин (СИ) - Соколов Сергей Александрович

- Замечательно....

Я взял курильницу и стал с интересом рассматривать. Она имела шаровидную форму и подвешивалась на пяти цепях. Нижняя часть - «чаша» - имела три небольших ножки, на которые изделие можно было поставить. Внутри шара были поддон под пепел, полка под благовония и ложе для камня души. В посеребрённой крышке из тонкого металла - «кровле» - имелись сквозные отверстия в виде рун для прохождения дыма.

- Мастер, просто шикарная вещь. Выше всяких.... -

без задней мысли я тронул Волчкова за плечо в желании подкрепить похвалу, но тот неожиданно дёрнулся и шикнул от боли.

- Эээ....

- Поранился немного, - пожилой мужчина скривился и тяжело вздохнул. - Производственная травма. Ерунда... Скоро заживёт.

- Извините, не знал, Степан Василич. Мне очень жаль, что сделал вам больно.

- Да ничего, - он махнул рукой, садясь на стул, и попытался откинуться назад, но стоило телу коснуться деревянной спинки, как старик, чертыхнувшись, тут же качнулся обратно и зачастил словами, как бы оправдываясь за свою реакцию: - Что с фонарём? Материалы для створок скоро достанешь? Кстати, у меня есть вопрос по его конструкции. Я помню, что плафон должен легко крутиться на стержне. Вот так пойдёт? Я подшипники вставил... Ты ведь сказал, что чем дольше, тем...

- Степан Василич, у меня есть вопрос, - прервал на полуслове, при этом проницательно изучая лицо собеседника.

- Конечно, Костя. Что ты хотел узнать?

- Замечали ли вы странное поведение за своей внучкой Татьяной? Беспричинная замкнутость, приступы паники, агрессивное поведение, хождение во сне, резкое изменение характера, цвета глаз, голоса, предпочтений в пище, разговор на непонятном языке, бессоница, чрезмерная сонливость, провалы в памяти или ещё....

- Это... Это не твоё дело, Костя. Понял? - настроение Волчкова резко изменилось, а взгляд сделался колючим и враждебным.

- Это она вас ранила? Ответьте, Степан.

- А знаешь, что? Убирайся! Понял?! Пошёл вон!

- Одержимая, значит, - установил я самый вероятный диагноз. - И не абы кем, раз я не смог почувствовать.

- Вон! - рявкнул Волчков, и встав со стула, попёр на меня, намереваясь вытолкать.

Я схватил его одной рукой за плечо, крепко сжав пальцы, а другой с силой зажал рот, не позволяя закричать - лишь хрипы вырывались из его груди; старик обмяк в моих руках, готовый потерять сознание.

- Успокойтесь, - ослабил я хватку. - Давайте поговорим. Я могу помочь... Только не кричите.

- Знаю я, как вы можете помочь, - тяжело дыша и держась за плечо, произнёс мастер. Его волевое лицо теперь то и дело морщилось от боли - и душевной, и физической; резче обозначились морщины между бровями, а у уголков рта залегли глубокие складки. - Пулю ей в лоб пустишь и всё. Костя, уходи и забудь о Тане. Прошу! У меня, кроме неё....

- Пулю в лоб? Степан Василич, это не мои методы. Тем более, что так мы убьём лишь вашу внучку, а инфернальная сущность найдёт себе новую жертву. Успокойтесь и расскажите всё в мельчайших деталях без утайки. Уверен, что ещё не поздно, и мне удастся её спасти.

- Я... Я всё расскажу. Только поклянись, что не причинишь ей вреда, - подумав немного, потребовал Волчков. Он окинул меня мрачным взглядом, плотнее сжал побелевшие губы, но дрожь в руках скрыть не сумел.

- Не могу этого обещать, - покачал я головой, решив не обнадёживать собеседника. - Неизвестно с чем придётся иметь дело. Если ещё не поздно, то спасу, но если время упущено - принесу покой и ей, и инфернальной сущности, чтобы прервать мучения. Надеюсь, до последнего не дойдёт, да и характерных признаков нет. Давайте надеяться на лучшее.

Мастер заколебался, начав массировать дрожащие пальцы, озираясь по сторонам, будто ища направление для бегства.

- Степан, начинайте рассказывать. Одержимость - довольно мерзкая вещь, а своим молчанием вы продлеваете страдания внучки. Вспомните, наверняка она была жизнерадостной, весёлой и общительной, но в какой-то момент всё изменилось.

- Так и есть. Что ж, слушай... Всё началось, когда...

История Волчкова не стала неожиданностью. По роду своей деятельности мне доводилось слышать похожий сценарий не одну сотню раз. Скоропостижная неестественная смерть близких людей, моральное потрясение, подавленное состояние и душевные терзания, связанные с потерей - в такие моменты душа очень уязвима. Хуже всего то, что инфернальные бестелесные сущности это чувствуют - их будто магнитом тянет к таким людям. Как-то я пытался до мельчайших подробностей изучить этот феномен, но до конца не понял некоторых нюансов.

Пять месяцев назад родители Татьяны поехали на автомобиле в Отрадинское - посёлок городского типа рядом с Орлом, чтобы навестить бабушку девушки по материнской линии. Ночью случился прорыв инфернальных тварей. Кто-то спасся, а вот Танины родители - нет. В ту ночь Степан Волчков потерял сына, а девушка - отца, мать и бабушку. Как единственный родственник, Василич забрал внучку к себе. Остаётся только догадываться, где она подцепила инфернальную сущность, но через пару недель после похорон Татьяна впервые повела себя необычно. Сначала это проявлялось странными разговорами во сне, потом начались хождения. Иногда девушка могла проснуться рядом с кроватью или вообще в другой комнате. Татьяна прекратила общаться с друзьями, стала замкнутой и молчаливой, на любые вопросы деда отвечая односложно и неохотно.

С месяц назад всё усугубилось. Как-то ночью Степан проснулся, ощущая постороннее присутствие: над ним с занесённым ножом и горящими жёлтым светом глазами стояла внучка. В тот момент он ожидал удара, но она, расплывшись в широкой и уже откровенно пугающей улыбке, лишь произнесла «Её визг будто музыка для моих ушей". Бросив нож, Таня с леденящим душу смехом удалилась, а после мирно заснула в своей постели. Наутро Волчков расспрашивал внучку, но она ничего не помнила. Дальше - больше. Буквально позавчера Степан проснулся от острой боли: Татьяна полоснула его по спине ножом. Успела задеть и плечо, но Волчков, несмотря на возраст - крепкий мужчина. Он отнял нож, скрутив хохочущую внучку. Через несколько минут смех прекратился, а девушка в слезах просила прощения, уверяя в том, что она этого не хотела. Наревевшись, Татьяна уснула, а на утро вновь ничего не помнила.

- Костя, скажи что-нибудь, - вывел меня из раздумий несчастный старик, потрепав за плечо. - Ты около десяти минут молчишь и только хмыкаешь. Её можно спасти?

- Можно, мастер, - кивнул я, продолжая прокручивать в голове всевозможные варианты развития событий. - Только... «Спасусь ли я сам?» - вот в чём вопрос. Не запамятовали со сроками? С момента изменения поведения вашей внучки точно уже тринадцать дюжин лун прошло? Ну, то есть пять месяцев.

- Я уверен, Костя. Проблем с памятью у меня нет.

- Понял. Успокойтесь, Степан. Уффф....

- Всё плохо, да?

- Скорее, неоднозначно... Понимаете, здесь всё хорошо и одновременно плохо. - Видя, что мой ответ ввёл собеседника в ступор, я стал осторожно пояснять, подбирая простые слова: - Будь это низший дух, то за такое время ваша внучка была бы уже мертва, либо проявились телесные уродства, а от неё за километр разило инфернальной силой или ещё чем-то похуже... То, что нет телесных изменений, и её способность создавать вид деятельности, говорят о том, что к ней подселилось что-то сильное. Эта сущность питается уже не душой, а способна к поглощению духовной силы либо негативной эманации. Оно разумно, расчётливо, жестоко, и от «него» или «неё» сложно избавиться... Иногда я жалею, что не молод, не глуп, и не безрассуден. Хотяяяяяя... Хах! В последнем сильно сомневаюсь. Дыхание... Правильное дыхание....

- Костя... Тебе плохо?

- Нееееттт... Не мешай, Степан. - Мои глаза были закрыты, а ощущения обострились настолько, что тело начало чувствовать колебания души, покачиваясь в такт. - Пытаюсь поймать нужный ритм.

- Кооостя! - судя по звукам, Волчков отпрянул от меня. - Ты светишься, несильно, но светишься.