Команданте Мамба (СИ) - Птица Алексей

А то, что раздробленные кости плохо срастались, и несли в себе потенциал уродств и увечий, так я с этим ничего не мог поделать, опыта-то не было, всё в теории. Чем смог, тем и помог. В общем, еврей был удивлён.

— Здравствуйте, о, уважаемый, — вежливо обратился он ко мне, прислонив свою правую руку к сердцу, и слегка нагнувшись, в полупоклоне.

— А… это ты, который единственный не наложил в штаны, когда я предлагал вас съесть. Наверно, думал, что колбасы из тебя не получится, потому что очень худой. Ну, это ты зря, зря. Есть такая штука, называется: «кости, суповой набор». Так что, и ты бы пригодился, усёк?

Купец поперхнулся следующими словами, и внимательно посмотрел на меня своими тёмно-карими глазами, как показалось мне, с явной укоризной.

— Ладно, простите мне, мой французский, давайте говорить на румынском.

— Что вас привело ко мне, тем более после таких событий и зверств, которые мы принесли вашему городу.

— Этот город не мой. Я из Гондэра, что недалеко от большого озера Тана. Его два года назад захватили махдисты, и до сих пор удерживают за собой. А наш милостивый и храбрый повелитель, император Йоханныс IV, никак не может с ними справиться, и собирает армию на борьбу с ними. Не хотите ли вы присоединиться к нему?

— С чего бы это,… уважаемый?

— Ну, у вас возникла нелюбовь к суданцам, и очевидные трения. Кроме этого, вы ненавидите Аль-Максума, а он — видный военачальник, у махдистов.

Ну, хорошо, с этим всё ясно, и я бы даже сказал, очевидно. Но, с чего вы взяли, что я вам нужен?

— Вы негр. Вы вождь. Вы — талантливый военачальник, называющий себя нетипичным, испанского происхождения, званием, впервые мною услышанным здесь, хотя, я очень долго путешествую по Африке, и много где бывал.

— Ваши люди сказали, что вы захватили власть над всем племенем, с горсткой воинов, и продолжаете громить своих врагов. Нам нужны такие люди, и ваши воины, которых становится всё больше и больше.

Да, воинов у меня изрядно прибавилось. Ну, как воинов, пушечного мяса прибавилось. Пока они станут солдатами, с них ещё семь потов сойдёт, при моём непосредственном участии. А так, да. Сейчас у меня было, помимо моих двух сотен отборных солдат, ещё триста человек, присоединившихся ко мне, и вооружённых, чем попало. Имелось трофейное оружие, в количестве, почти семидесяти стволов, и изрядного запаса патронов к ним.

— Ясно, что вы можете мне предложить?

— Меня зовут Аксис Мехрис, и я являюсь приближённым самого императора Йоханныса — IV, выполняя его деликатные поручения, и путешествуя с самыми различными миссиями.

— Мы можем помочь вам купить оружие, если у вас есть деньги и товар, а они у вас есть, я вижу, всё ж-таки, я купец. Да, и награбили вы много, и сейчас, явно не собираетесь возвращаться назад.

— Хорошо, — принял решение я, — я согласен, но мне, помимо оружия, надо, чтобы вы прислали своих проповедников, постулатов Коптской церкви.

— Вы хотите основать своё государство, — сразу догадался умный семит.

— Ну, да. Будем дружить семьями, то есть государствами.

Аксис Мехрис прищурил свои, орехового цвета, глаза, и более внимательно посмотрел на меня. Я состряпал самую бесхитростную рожу, какую смог.

— Ничего не понимаю. Обычный мелкий царёк, а мыслит такими масштабами, — проговорил он себе под нос, вполголоса, на местном арабском диалекте, но я его понял.

— Я поговорю со своим императором, и, думаю, ни он, ни глава Эфиопской церкви абуна, Пётр VII, вам не откажут, и пришлют священников, возможно, даже отправят соответствующий запрос в Каир, его святейшеству патриарху Кириллу V, чтобы он тоже оказал вам помощь.

А то, знаете ли, здесь наша церковь находится в меньшинстве, катастрофически проигрывая исламизации населения, и это, несмотря на то, что она древнее, и ею были охвачены многие, и многие народы. Но, они сгинули во тьме веков, уступив место под жарким солнцем, другим. И католики вновь проникают на территорию Абиссинии.

— Когда вы сможете присоединиться к войскам, собираемым нашим императором?

Я прикинул в голове свои ближайшие планы. Так, захват города Вау, марш к озеру Альберта, потом резкий поворот на запад, и путь к реке Уэле, где у меня была назначена встреча с Феликсом фон Штуббе, и его оружием. Ну, вроде как, через полгода, я буду готов.

— Через полгода, — ответил я Аксису.

— Это долго, но мой император всё равно будет вас ждать, когда пройдёт сезон дождей.

— Кстати, а какой сейчас идёт месяц и год, по европейскому календарю?

Аксис задумался и ответил: — ноябрь 1888 года.

— Понял, буду знать.

— Возьмите этот знак, чтобы вас смогли узнать наши люди, и сам император, когда вы придёте с помощью к нему, — и он протянул мне маленький кожаный мешочек, туго затянутый кожаным же шнурком.

Развязав его, я обнаружил внутри небольшой, золотой, необычной формы, крест, с выгравированными на нём символами, и незнакомыми мне буквами эфиопского письма геэз, как впоследствии оказалось, это был коптский крест.

На этом мы расстались. Он отбыл восвояси, а я остался со своими чёрными бара… людьми, воевать дальше. Впереди меня ждало много непростых событий и усилий, но жизнь того стоила.

Глава 21 Орднунг, и ещё раз орднунг

У капитана имперской армии Германии, Феликса фон Штуббе, от встречи с дикарём Мамбой, остались двойственные впечатления, и это ещё мягко сказано. Как было изложено выше, он достаточно много попутешествовал по Африке.

Был, и в Юго-западной немецкой Африке, располагавшейся на территории нынешней Намибии, и в восточной, что находилась на территории нынешней Танзании. По долгу службы, побывал у буров. Скитался по французским африканским владениям, заглядывал в бельгийский Конго, и в португальскую Анголу, но нигде он не натыкался на такой вопиющий факт, когда чёрный дикарь, пусть и вождь, пусть и большого племени, обладал умом, и отрывочными знаниями на его уровне. И это… настораживало!

Мистика? Мистика, конечно, это хорошо, и, иногда, даже очень хорошо, особенно, когда продаётся дорого. А спрос на неё всегда есть, но, вот, когда все логические цепочки в рациональных построениях и алгоритмах распадаются, это плохо. Остаётся только предположить неизвестного вида сбой, в стройной системе человеческих взаимоотношений, либо включить в логическую цепочку это происшествие, как неизвестный фактор, и выкинуть данный факт из головы. Второе было предпочтительнее, и, вскоре, Феликс забыл об этом, считая чёрного Мамбу свершившимся фактом проявления высших сил, и включил его в свою логическую цепочку: люди — товар — деньги — люди — товар — деньги.

Выгодно обменяв свои товары и списанные винтовки на слоновую кость, шкуры, ценные породы дерева и контрабандные алмазы, он спустился на плоскодонном кече по Убанге к реке Конго, а потом, по ней добрался до французского Леопольдовилля (Браззавиля).

Можно было бы остановиться и в бельгийской Киншасе, но бельгийский король Леопольд II был ужасно жаден, и такого же склада людей приветствовал на своих необъятных колониальных территориях.

С французами всё было гораздо проще. Старые враги и соперники, много болтали, бесконечно торгуясь и похваляясь своими приобретениями, но цену сильно не сбивали, так что фон Штуббе смог продать половину своего запаса слоновой кости, и реализовать почти все шкуры, цены на которые, были едва ли не больше, чем в немецкой Дуале.

У «лягушатников» всегда был спрос на дорогие меха и прочие редкости, и смысла тащить их до своего порта абсолютно не было, тем более, что кеч приходилось оставлять у причала в Браззавиле. Дальше, путь для него к Атлантическому океану был закрыт, из-за порогов Ливингстона, и всё приходилось тащить по караванному пути на себе, и вьючных животных.

Вьючные животные были дорогими, и требовали бережного отношения к себе и хорошего ухода, что в условиях Африки было дорого, гораздо дешевле использовать труд носильщиков, набранных из близлежащих племён.