Пожиратель III (СИ) - Опсокополос Алексис

— Он всегда такой был, — заявила мама, покрасневшая от комплиментов, которые исторгал в мою честь Орешкин. — И нам помогал всем, чем мог, и вот за Катю заступался после возвращения. И соседку нашу, Анастасию Александровну, спас после похищения.

— Хорошо, что ты приехал, Гриша, — подхватила мелкая. — А то Игорь — такой молчун, ничего не рассказывал нам об этой своей академии!

Я тут же представил, чего Орешкин мог порассказать матери и сестре, и меня это не особо обрадовало. Оставалось надеяться, что про особо яркие моменты нашей жизни в академии он всё же умолчал.

Войдя на кухню, я резко положил ладонь на плечо Орешкина и произнёс нарочито громким голосом:

— Ваши документы!

Гриша отдёрнулся, оборачиваясь, уставился на меня, тут же расплылся в улыбке и заорал:

— Гарик!

Он в одно движение вскочил из-за стола и, крепко обняв меня, похлопал по спине.

— Чертовски рад тебя видеть! — заявил Орешкин, отстраняясь. — А ты ещё здоровее стал с нашей последней встречи!

— Да ты тоже, смотрю, не забросил тренировки, — отметил я, одобрительно кивая.

— Так, — объявила мама, поднимаясь из-за стола, — Катя, пойдём-ка. Чай мы уже попили, не будем мужчинам мешать общаться. Григорий, спасибо вам, что навестили и рассказали столько интересного. И за вкусный торт! Буду рада видеть вас в гостях.

— И я, и я! — энергично закивала сестра, вставая вслед за матерью.

Они быстро нас покинули, и Гриша тут же мне подмигнул.

— Ну что, Гарик, давай зажжём, а? — предложил он заговорщицким шёпотом. — Я тут справки навёл, есть у вас достойные нашего внимания кабаки. Что скажешь?

И сегодня, наверное, впервые за несколько месяцев, я был с ним согласен. Отдохнуть действительно не мешало.

— Я скажу, пойдём, Орешкин, — кивнул я. — Кстати, тачка красная у подъезда, я так понимаю, твоя?

— Не совсем, — ответил Гриша. — Но тачка — огонь! Сейчас покажу тебе, на что она способна! Идём скорее, брат! Нас ждут женщины с низкой социальной ответственностью и высокой ценой! И много вкусного алкоголя!

Не то чтобы этот план меня устраивал на все сто процентов, но я оставлял за собой право его немного подкорректировать. Мы покинули кухню, вышли в коридор, там, одевшись, я выпустил Гришу из квартиры, после чего крикнул:

— Мам, меня дома до утра не будет! А возможно, и до вечера!

И, выйдя в подъезд, я закрыл за собой дверь.

Глава 22

Мы вышли из подъезда, Гриша остановился на крыльце и принялся рыться в кармане в поисках ключа, а я подошёл к машине. Пока Орешкин искал ключ, я обошёл спорткар, заново его рассматривая.

Что уж говорить, действительно очень классный автомобиль. Я почти физически ощутил, как переместился в прошлую жизнь, когда катался на таких машинах. И конечно же, охваченный чувствами, я задал Грише напрашивающийся вопрос:

— Дашь прокатиться на своей ласточке?

— Это не моя ласточка, — ответил Орешкин, наконец-то достал из кармана ключ и, вскинув руку, бросил его мне.

Поймав ключ, я улыбнулся, предвкушая приятную поездку, затем открыл машину и опустился на водительское сидение. Новая кожа приятно поскрипывала подо мной. Захлопнув за собой дверь, я сразу же отрегулировал под себя сидение и поправил руль.

Гриша в это время сел рядом и пристегнулся. Можно было бы удивиться такому поведению бесшабашного Орешкина, но, учитывая, в каком автомобиле мы сидим, предосторожность была нелишняя.

Я завёл двигатель и прикрыл глаза, слушая рёв мотора. Мощный рык, от которого сразу же закипела кровь в венах. Непреодолимо захотелось вдавить педаль в пол и рвануть по дороге.

И я тут же будто перенёсся в свою прошлую жизнь. Почувствовал себя в своём гараже, за рулём своей машины. Даже в груди защемило…

Я впервые отчётливо ощутил, что мне очень хочется вернуться в прошлое: к той жизни, прежним друзьям и семье.

Открыв глаза, я подавил в себе это чувство и, кивнув Орешкину, смотрящему на меня с улыбкой, вырулил со двора. Спорткар вёл себя настолько прекрасно, что я ощутил его частью себя. Воистину хороший автомобиль стоит отданных за него денег.

Даже на маленьких двадцати километрах в час я чувствовал, как легко и плавно работает двигатель, и при этом ощущал всю его мощь. А уж когда мы выбрались на дорогу, и я прибавил газу, едва касаясь педали, у меня даже мурашки пробежали по спине и рукам. Водить такую машину — чистое, ни с чем не сравнимое удовольствие.

Естественно, по улицам Екатеринбурга мы ехали, соблюдая скоростной режим. Никакого дискомфорта от такого передвижения не ощущалось, хотя желание пульнуть к горизонту никуда не делось.

— Ты не против, если я её немного разгоню? — спросил я, обернувшись к Грише, когда мы встали на очередном красном светофоре.

— Да не вопрос, — легкомысленно махнув рукой, ответил тот, — деньги на штрафы есть. Только постарайся не сбить никого.

— Так не в городе же, — покачал я головой. — Поеду на объездную, там разрешено до ста двадцати гнать. Но в принципе можно хоть двести: там перекрёстков и пешеходов нет.

— Делай, брат! — улыбнувшись, ответил Орешкин. — Если хочется, то почему бы и нет?

И я поехал на объездную. Уже там, дав волю рычащему мотору, я вцепился в руль, наслаждаясь скоростью. Автомобиль летел по трассе, проглатывая километры, послушно виляя в сторону, когда нужно было чуть дёрнуть руль.

— Гарик, сто пятьдесят, — вжавшийся в кресло Гриша озвучил мне цифру на спидометре. — Давай ещё!

И я дал, доведя стрелку до двухсот. Чувствовалось, что можно и больше, но не такая уж у нас большая объездная, и не настолько на ней хорошее дорожное полотно. Так что пришлось сбрасывать скорость и, круто развернувшись — так, что шины оставили на дороге чёткие чёрные полосы, а из-под колёс повалил дым, я со старта вдавил педаль в пол, уже двигаясь в обратном направлении.

Да, мне определённо захотелось купить такую машину. Времени на ней газовать, конечно, вряд ли будет много, но зато сколько эмоций…

— Йух-ху! — заорал Орешкин, когда стрелка упала на спидометре, достигнув своего предела.

Воспользовавшись тем, что ни спереди, ни в зеркале заднего вида не было видно ни одной машины, я отпустил газ и вдавил педаль тормоза. Шины завизжали, стираясь об асфальт, а я, уверенно вращая руль и дёргая в нужный момент рукоятки коробки передач и ручного тормоза, устроил настоящее шоу.

Спорткар плавно скользил по дороге в управляемом заносе. Вцепившийся в ручки Гриша, выпучив глаза и раскрыв рот, застыл в шоке. А я наслаждался ощущениями.

Наконец, автомобиль выпрямился на своей полосе, и я поддал газу.

— Это было что-то невероятное, — высказался Орешкин, когда мы проехали метров пятьсот. — Где ты так научился?

Я в ответ лишь хмыкнул и решил сменить тему, чтобы не врать товарищу.

— Так чья это машина? — спросил я, спокойно ведя спорткар по объездной в сторону города.

— Вообще-то, твоя, — ответил Гриша с довольной улыбкой и, усмехнувшись, добавил: — Так что ты свою резину сейчас стирал об асфальт.

На моём же лице застыло удивление: сильное и искреннее. Я и подумать о таком не мог, и это однозначно было уже слишком.

— Что? — переспросил я, надеясь, что Орешкин просто пошутил.

— Это подарок, брат! — активно кивая, подтвердил Орешкин. — В знак уважения и благодарности!

Было, конечно, приятно. Но она же стоит, как сбитый Боинг!

— Нет, Гриша, я понимаю, что ты широкой души человек, но это перебор, — покачал я головой. — Не могу я от тебя принять такой подарок. Даже и не уговаривай.

— Так это не от меня, — пожал плечами друг.

— А от кого?

— Я в итоге бате всё рассказал: и про тот случай в лесу, и про Лисицких, — начал свой рассказ Орешкин. — Так получилось — пришлось. И знаешь, батя сказал, что мы правильно поступили. Похвалил нас. А потом купил эту машину и велел её тебе подогнать. А я отца ослушаться не могу, так что не спорь!

Последнее он говорил крайне довольным тоном.