Константинополь Тихоокеанский (СИ) - Осадчий Алексей

Да, уж вдохновил людей на бой и подвиг, так вдохновил. Окрестные индейцы и несколько европейцев решивших немножко «пошпионить» за сыном русского императора, были так ошарашены и огорошены представлением на непонятном языке, разыгранным высоченным красавцем русским принцем, что наверняка будут внукам пересказывать это событие как наиважнейшее, из всего случившегося в их скучной жизни.

Ротчев подошёл ко мне «на полусогнутых».

— Ваше императорское высочество. Что это было? Народ поднялся и готов был пройти с огнём и мечом куда бы вы не указали! На смерть, под картечь! На штурм, на подвиг!

— Да вы поэт, Александр Гаврилович. Эка белым стихом то начали…

— Что вы, ваше императорское высочество. Куда мне до вас. Знаете, как особенно пронзительно здесь, в далёком-далеке от России звучат ваши песни?

— Ого, так я и тут популярен?

— Не то слово, ваше высочество. Надеюсь, сегодня вечером мы услышим «Надежду» в вашем исполнении? Инструмент исправен и настроен.

— Нет, любезнейший Александр Гаврилович. Сегодня будет иная песня, как раз к такому вот случаю написанная. Во время океанского перехода.

— И какая же?

— «Охота на волков».

Глава 16

Команданте Валлехо прибыть так и не соизволил. И чёрт с ним, — его проблемы. Хотел же спасти от позора — от побивания плетьми по голой жопе в отместку за притеснения русских землевладельцев. Что, не было притеснений? А «какие ваши доказательства»?! После моей вчерашней пламенной речи перед гарнизоном подавляющее большинство солдат и матросов (да и младших офицеров) свято уверовали, что мексиканишки то ли сами умыкнули двух казачек, то ли не чинили препятствий разбойникам-индейцам. Разве мог царский сын снести такое унижение чести России-матушки, не покарать злодеев! Такие вот настроения витали в экспедиционном корпусе. Десяток наиболее приближённых к великому князю сподвижников хоть и не одобрял византийское коварство Константина, но ради государственных интересов помалкивал.

Чёртов команданте, приходится из-за него немножко скорректировать план «необъявленной войны». По первоначальному замыслу Валлехо должен, как офицер и джентльмен «томиться в плену» в крепости Росс, а его подчинённых в Сономе, «угнетавших» русских переселенцев, показательно лупцуют бравые станичники. Не жестоко, боже упаси — ударов по 15–20, вполсилы, чисто воспитательно-психологического эффекта ради. Команданте пороть как-то не комильфо — что нижние чины подумают? Дисциплина-с!

Окончив экзекуцию, казаки и финляндцы должны объявить о смене власти и о «политическом банкротстве» Мексиканской республики, неспособной поддерживать порядок в Калифорнии, дать защиту и безопасность поселенцам. Соответственно, Российская империя в лице великого князя Константина, вступается за своих подданных и расширяет владения, забирая у Мексики изрядные территории.

А вот каковы эти территории будут «в квадратокилометрах» — большой вопрос. Вряд ли американцы, навтыкав мексиканскому ополчению будут настроены мирно договариваться по разграничению, по разделу Калифорнии с конкурентами из далёкой России. Да ещё и английская эскадра где-то неподалёку гоняется. С нашей реальностью здесь много расхождений — форт Росс по-прежнему российский, полтора года как находится в крепости крепкий воинский гарнизон, к тому же русские фрегаты с 1845 года появились у Тихоокеанского побережья Северной Америки.

Нет, вводные тут совершенно иные будут, разве что в преимуществе САСШ над Мексикой сомневаться не приходится.

Мезенцев и Кустов предстали перед раздающим указания сапёрам великим князем. Неимоверными усилиями, где-то одолжив, где то, (как подозреваю, глядя на хитрую физиономию сотника) скоммуниздив лошадушек господа офицеры за сутки сумели собрать конный отряд из двухсот человек, готовый выступить на Соному.

— Андрей Дмитрии, Ефим Фомич, как ваша экспедиция, готовы расширять пределы Российской империи на материке американском?

— Ваше императорское высочество, полностью снаряжены 147 лошадей. К сожалению, нет достаточного количества сёдел.

— Чёрт, печально. Я думал, за две сотни отряд составится.

— Так что ваше высочество, казаки могут и без седлов, охлюпкой.

— Без седл-о-о-о-в. Охлюпкой, — передразнил я сотника. — Нет уж, Ефим свет Фомич. Задницы поотбивать дело нехитрое. Только задача перед вами стоит — государственной важности. Надо так зайти в Соному, чтоб любо-дорого! Чтоб видели мексиканцы мощь и силу русской армии и казачества. Хватит и полутораста человек на первый раз. Но, господин капитан, вы уж озаботьтесь реквизицией конного состава, снаряжения и прочего имущества. В качестве трофеев пойдёт и в счёт возмещения ущерба подданным Российской империи. Не грабим Мексиканскую республику, — наказываем!

Мезенцев сумрачно кивнул. Ещё бы — он отвечает за успех миссии. И полтора года в здешних краях провёл и испанский язык знает весьма прилично и на местности ориентируется. Да и капитан лейб-гвардии уж всяко выше казачьего сотника…

— Чего невесел, Андрей Дмитриевич?

— Ваше высочество, пороть офицеров, пусть даже и мексиканской армии, считаю делом бесчестным.

— Кто ж сказал, что офицеров пороть, капитан? Исключительно чиновников, найдите тех, кто налоги собирает, их народ особо ненавидит. А офицеров рядом держать, чтоб видели — шутки кончились, отныне Российская империя на землях здешних стоит твёрдо и непоколебимо! У нас хорошо, если месяц есть — успеть заявить претензии России на часть Калифорнии до прихода американцев или английской эскадры.

— Если будет оказано сопротивление, ваше…

— А всякое сопротивление моё высочество приказывает давить в зародыше и давить нещадно. Выстрелили в сторону русского солдата — поймать и повесить стрелявшего или кого найдёте, — коль рядом поймали, значит замешан. Ну а не дай Господь погибнет кто из казаков или гвардейцев — самое малое тридцать мексикашек развесить на деревьях! Слышите, капитан, — за одного нашего погибшего самое малое три десятка партизан вздёрнуть. Больше — можно. Это приказ, не подлежащий обсуждению. Ступайте!

Офицеры чётко, как на плацу, развернулись и отмаршировали к своим отрядам. Через примерно полчаса кавалеристы неспешно покинули крепость, напоминающую растревоженный муравейник.

Разбитые по взводам солдаты тащили брёвна, отрывали позиции для устройства батарей, волокли с кораблей нужные на суше грузы.

Матросам, отпущенным на берег также нашли дело — разметка казармы «Калифорнийского флотского экипажа» и заготовка брёвен для «Морского городка».

На Ротчева была возложена важная миссия — обеспечение продовольствием всей орды и Александр Гаврилович с утра пораньше умчался по окрестным фермам. Деньги есть, найти мясо и овощи в количествах потребных для прокорма почти трёх тысяч мужиков задача выполнимая. Пускай многолетний управляющий форта Росс поработает снабженцем, не переломится.

Солдаты лейб-гвардии Финляндского полка за годы походов успели насмотреться на великого князя, ловко управляющегося топором, а с вояками «Амурского батальона» приключился лёгкий культурный шок — царский сын, виртуозно шкурящий брёвна и подставляющий плечо под комель (здоровый Константин Николаевич, ох здоровый вырос) не вписывался в их картину мира.

— Давай, ребята, шевелись. Без постройки новых укреплений не удержим Росс. Чем больше сейчас пота прольём, тем меньше крови русской драгоценной на землю калифорнийскую прокапает.

— Ваше высочество, — подполковник Кожин подошёл с планом новой крепости, по сути, целого укрепрайона препятствующего коварному врагу подобраться к форту Росс на пушечный выстрел, — взгляните, так ли нужно дерево на брустверы, здесь камней полно, их и пустить в дело…

Солдатики, яро спорящие, кто удостоится чести тащить очередное ошкуренное бревно вместе с великим князем, разочарованно вздохнули. Но учёный спор подполковника и Константина продолжался недолго…

— Ну что, орлы, кто в этот раз бревнотаском поработать готов? Давай, становись. Кстати, кликните фотомастера Вьюнкова, пускай запечатлит сей исторический момент…