Шаг вверх (СИ) - Земляной Андрей Борисович

— Как-то они слишком… следят, по-моему.

— Ах, Верочка, ну это же простые работяги из глубинки. — Мечников всплеснул руками. — Откуда им научиться всяким шпионским штучкам? А я всё равно не делаю ничего противозаконного. Вот пригласил тебя в ресторан. Пусть следят…

— Ты же такой молодой. — Девушка негромко рассмеялась. — Я привыкла, что все кто имеет отношение к деньгам толстые, лысые и в больших роговых очках.

— Толстые? — Александр усмехнулся. — Толстые в тайге не выживают, Верочка. А насчёт старые так я хороший учётчик. И считаю быстро. Вот меня и взяли. Но давайте лучше поговорим о вас, ибо моя жизнь скучна и уныла, как столбики цифр, в ежемесячном отчёте. Вы же откуда-то с северной части нашей страны? Могу предположить, что из Ленинграда?

— Да, верно. — Вера кивнула. — Учусь в Ленинградском Инязе. Хочу после института подать документы в МинВнешторг. Там конкурс конечно большой, но у меня, зато целых три языка. Я знаю немецкий, английский и французский.

— Ого. — Александр рассмеялся. — А я из школьного курса помню только хенде хох [31].

— Да. Немного. — Девушка тоже рассмеялась, показав ровные зубки.

— А языки вы в институте учили? — Александр ещё подлил вина в бокалы.

— Нет. У меня папа… — Девушка замялась. — Я же Смолянинова по маме. А папа у меня Гастингс. Ну это такая английская фамилия. Он переехал в СССР, двадцать два года назад, и познакомился с мамой. Она тогда переводчиком работала. Ну и вот. Папа учил меня английскому, а мама немецкому и французскому. Я можно сказать с детства на трёх языках разговариваю.

— На четырёх. — Александр улыбнулся. — Ты русский забыла.

— Ну, да, конечно на четырёх. — Поправилась девушка.

— А папа твой, как смотрит на то, что ты носишь мамину фамилию?

— Никак. — Девушка пожала плечами. — Ну то есть ему конечно неприятно, но он понимает, что с фамилией Гастингс карьеры в СССР не сделать.

— Ну, глупости какие. — Александр улыбнулся. — Во время войны в Красной Армии воевал рядовой Семён Константинович Гитлер. Пулемётчик, насколько я помню. И хорошо воевал. Награждён орденами, и медалями, а в мирной жизни вроде как директор колхоза в Подольске, и вроде опять награждён уже за мирный труд [32]. Статья была большая в Огоньке.

— Я читала. — Девушка кивнула, не поднимая глаз.

— Читала это ладно. Но неужто никаких выводов не сделала? Для чего вообще такая статья появилась не где-нибудь, а именно в Огоньке? Скажем если бы в Правде, то всё понятно. Есть некий перегиб в обществе, и партия всем нам указывает на него. А вот если в Известиях, или Труде, то это прямое обращение к трудящимся. Известия к совслужащим, а Труд — к рабочему классу. А Огонёк журнал особый. Это можно сказать рупор и площадка для советских управленцев. Служилой интеллигенции. Именно для них сигнал, чтобы не зажимали людей с неправильными фамилиями. Ну и для них же, чтобы не стеснялись своих фамилий. Ты хоть понимаешь, на что пришлось пойти твоему папе, чтобы сначала осознать всю ущербность и враждебность людям общества западного типа, затем как-то пробраться в СССР, и здесь начать строить новую жизнь? Без друзей без привычного окружения. Да, чёрт возьми он даже в пабе посидеть не может, после работы.

— Теперь может. — Девушка хихикнула и подняла взгляд. — Рядом пара латышей открыла настоящий паб. Говорят, даже пиво сами варят.

— Ну хоть что-то. — Александр вздохнул.

— Но я так и не пойму, кто ты. — Девушка предостерегающе подняла руку, останавливая Александра. Ты уж прости, но в семье иностранного перебежчика и бывшего переводчика из НКВД, я нахваталась всякого. На партийного функционера не похож, для комсомольца слишком уверен, и жёсток. Военный, тоже нет. Молод больно. По возрасту максимум старший лейтенант, а ведёшь себя словно генерал.

— Ну — ну. — Александр жестом попросил девушку продолжить. Ему самому было интересно до чего может додуматься наблюдательный человек глядя на него.

— Я склоняюсь к тому, что ты какой-то оборонный учёный. Тут возраст не помеха, ты вполне можешь быть юным гением. Но вот взгляд у тебя… — Девушка усмехнулась. — У меня сосед на лестничной клетке — дядя Валера. Он бывший военный разведчик, вся грудь в орденах. Он тоже так ходит. В любой момент готов уклониться или бросится в бой. Вот у него очень похожий взгляд. Давящий такой. Пронзительный.

— Придумаешь тоже. — Александр улыбнулся, и увидев, что девушка доела свою порцию, и сложила вилку и нож крест-накрест на тарелке, спросил. — Мороженное, кофе, или шампанское? У них тут есть Абрау — Дюрсо.

— Шампанского и мороженное. — Вера зажмурилась и тряхнула светлыми кудрями. — А ещё у тебя часы Патек — Филипп. У папы такие же. Он говорил мне сколько они стоят, и я не знаю кем нужно быть, чтобы на них заработать.

— Секретным физиком? — Уточнил Александр делая знак официанту.

— Возможно. — Девушка качнула головой. — Даже не представляю себе сколько они зарабатывают.

— Ну, можно посчитать. — Александр продиктовал заказ официанту, и когда тот ушёл продолжил. — За членство а Академии Наук — три тысячи рублей в месяц, плюс место ну скажем заведующего лабораторией, ещё две тысячи, и всякие надбавки примерно с тысячу. Всего шесть тысяч в месяц. Кстати, народ на прииске бывает и больше получает. А часы, — Александр отодвинул пальцем обшлаг пиджака. — От папы достались. Вернее, это всё что мне осталось от папы с мамой, кроме фотографий. А откуда у него такое богатство? Трофейные скорее всего. Он же в глубинной разведке воевал.

Вера снова опустила голову.

— Я дура, да?

— Нет конечно. — Александр кончиками пальцев погладил руку девушки, лежавшую на столе. — Ты просто играешь игру, правил которой не знаешь. Но в твоём возрасте это нормально. А то как узнать нравится тебе игра или это не твоё. Так что, пробуй. По младости лет, никто особенно не напряжётся, а скорее всего даст пару советов. Ну и конечно нельзя играть ни в какие игры с криминалом. С чертями вообще не стоит садиться играть, если не можешь их отправить обратно в преисподнюю.

— А как отличить чертей от людей?

— Да, это проблема. — Александр кивнул. — Черти научились очень точно подделывать внешность и привычки людей. Но выход только один. Не верить никому пока человек не доказал, что он не чёрт. А вообще маркеров очень много. Например, азартные игры. Если человек погряз в играх и не имеет сил остановиться, значит с ним уже что-то не в порядке. Или насилие. Человек, которому нравится совершать насилие, не важно над человеком или зверем, не должен допускаться до работы с людьми. Даже надзирателем в тюрьме. То же касается неумеренных в пьянстве. Алкоголики и наркоманы вообще любимые объекты для чертей. Людского-то там почти не осталось. И рано или поздно черти сожрут их, оставив только оболочку.

— Александр Леонидович! — Лавируя между столиков, по ресторану шёл Мстислав Всеволодович Келдыш, в блеске наград, а рядом шла миловидная женщина в белом платье и кокетливой шапочке, с крошечной вуалью. — А мне говорят, вы здесь. Что же не заехали? У меня дача здесь недалеко. — Громко произнёс он, подойдя к столику.

— Мстислав Всеволодович. — Александр пожал руку академику. — Рад встрече. Хочу представить вам мою спутницу — Веру Гастингс.

— О, где моё воспитание! — Он с улыбкой оглянулся на женщину, и помог сесть, на стул, мгновенно принесённый официантом. — Моя жена, Людмила Игоревна Келдыш. Мой ангел, а это человек, которому я обязан избранию на пост президента Академии Наук.

— Людмила Игоревна не слушайте этого сказочника. — Александр покачал головой. Мстислав Всеволодович, настоящая сверхновая звезда на научном небосклоне нашей страны и всего мира, и его избрание главой академии, лишь запоздалое признание заслуг. А я в этой истории всего лишь мелкий камешек, который стронул лавину.

— Ну, не такой уж скромный. — Келдыш глазами показал на девственно-чистый пиджак Александра. — А чего это вы без регалий, по-простому? Не хотите девушку смущать? — Он громко расхохотался. — Это правильно, но… неправильно. Страна не для того вас награждала, чтобы вы ордена прятали.