Адвокат Империи 7 (СИ) - Фабер Ник

Он встал и направился к балкону. А мне не оставалось ничего, кроме как последовать за ним, стараясь не шипеть от боли в порезанной ладони. Рана неглубокая, практически царапина, но болела знатно. Я пошёл следом за хозяином замка, но затем понял, что что-то изменилось.

Оглянулся и понял, что Лара в помещении уже не было.

— Эй, — позвал меня с балкона Браницкий. — Ну ты там идёшь или нет?

Тихо ругаясь сквозь зубы, вышел вслед за ним. Из моего рта тут же вырвалось облачко пара. Холодно…

— Эх, сколько с ней проблем бывает, — вздохнул граф, доставая из внутреннего кармана пиджака золотой портсигар. — Будешь?

— Спасибо, не курю, — отозвался я.

— Что, совсем?

— Ну вот такой вот я.

Хмыкнув, Браницкий достал тонкую белую сигарету, сунул в зубы и прикурил от появившегося на кончике указательного пальца язычка яркого пламени.

— Зря. В сигарете есть куда более глубокая правда жизни, малец, чем кажется со стороны.

— Это какая же?

— Знал я одного парня, — Браницкий затянулся и выпустил дымное колечко в направлении Альп, — он всегда говорил, что нет более красивых отношений, чем у сигареты и курильщика.

Он взял тлеющую сигарету кончиками пальцев и посмотрел на неё, как на крошечное произведение искусства.

— Она для него горит, и он для неё умирает, — произнёс он с каким-то странным сожалением в голосе.

— М-м-м, да он философ.

— Был. И ещё какой, — вздохнул граф. — Ну чё? Как жизнь, парень? Что интересного?

Я даже скрывать удивление не стал.

— Серьёзно? Ты сейчас вот это спрашиваешь?

— А когда, если не сейчас, — пожал он плечами и с видимым удовольствием затянулся сигаретой. — Посмотри на нас, парень. Два мужика. Стоим на балконе. Смотрим на горы. Только ты и я…

— И горбатая гора, — не удержавшись, хмыкнул себе под нос.

— Чё?

— Ничё, — усмехнулся я. — Так, к слову вспомнилось.

— Опошлил небось, — улыбнулся он и покачал головой. — Вот скажи мне лучше, после приёма не было проблем?

— В каком смысле? — не понял я. — У меня каждый день проблемы…

— Ну не зна-а-а-а-а-ю, — протянул он с сигаретой в зубах. — Может, тебя кто убить пытался?

Вопрос был задан настолько буднично, что я даже не удивился.

— Нет. Вроде пока никто не попытался.

— Ну ты не переживай, ещё не вечер. — Браницкий стряхнул пепел за каменное ограждение балкона.

Подойдя чуть ближе, я глянул вниз. Высоко, однако. Видимо, замок находился на каком-то утёсе. Внизу метров под двести пустоты. Жуть.

Разумеется, что мой взгляд не укрылся от стоящего рядом графа.

— Высоты боишься?

— Нет, — поморщился я. — Скорее, столкновения с землёй на очень высокой скорости.

— О, зришь в корень! А то есть идиоты. Оружие — это плохо. Оружие — это мерзко. И ведь все почему-то игнорируют тот факт, что убивает человек, который из этого оружия стреляет.

— То есть инструмент не виноват?

— То есть важно предназначение инструмента, — поправил меня Браницкий.

— Убить можно и мочалкой.

— Оригинально. Но ножом или пистолетом сподручнее. Тут главное — проявить фантазию. Даже не предназначенный для дела инструмент можно использовать… неожиданным способом…

— Слушай, это, конечно, всё очень интересно, но нам долго тут стоять?

— Пока Эри всё не подготовит. А пока ответь мне на вопрос. Почему ты так хочешь помочь этой девушке?

— А почему нет? — спросил в ответ.

— Могу тебе сто причин назвать этого не делать, — отозвался с улыбкой Браницкий, но затем покачал головой. — Но ведь у тебя уже есть аргумент против, ведь так?

— Ага. Потому что я могу назвать всего одну причину.

— Потому что ты можешь это сделать, — закончил он за меня. — Хвалю, парень. Нет, правда. Молодец! Считай, что прошёл небольшую проверку, если тебе так больше нравится. В наше время люди порой слишком сильно зацикливаются на самих себе. Не обращают внимания на окружающих. А ведь порой нужно лишь протянуть руку для помощи. Но нет. Они, скорее, пройдут мимо того, кто упал на улице от сердечного приступа, и лишь единицы задумываются о том, чтобы остановиться в своём безумном круговороте повседневной жизни. Чтобы остановить её ради незнакомого человека.

Он посмотрел на меня. Затем перевёл взгляд на одну из башенок своего замка.

— О, похоже, Эри готова.

— Наконец-то. — Я повернулся обратно ко входу, но Браницкий схватил меня за плечо и остановил.

— Стоять. Перед тем как вы с ней начнёте копаться в мозгах у этой малышки, будто слепые, что потеряли монетку, тебе надо кое-что знать. Запомни, парень. Это путь в один конец. Если накосячите, другого шанса не будет.

— Что?

— О да, — улыбнулся он, и на его лице появилась отдающая сумасшествием улыбка. — Именно! Это игра с одной ставкой. С одной жизнью. Пан или пропал. Либо вытащишь её из того дерьма, в которое её засунули, либо магия Эри её мозги через блендер провернёт. А с мясным фаршем, с ним вот какая штука, Александр. Он ведь как жизнь. Его назад не провернёшь…

— И ты мне это только сейчас говоришь⁈ Раньше не мог сказать⁈

Он расхохотался.

— А сделай я это раньше, ты бы что? Отказался? Вот именно. Так что запомни одну вещь, Александр. Психика — хрупкая штука. Чаще всего нам не хватает совсем чуть-чуть, чтобы впасть в безумие.

Его пальцы сдавили моё плечо, словно тиски, а улыбка превратилась в жуткий оскал. Я вдруг понял, что бортик балконного ограждения упёрся мне в поясницу.

— А безумие, пацан, оно ведь как гравитация, — с явным наслаждением проговорил он. — Порой нужно лишь слегка подтолкнуть.

И пихнул меня назад. Я даже ухватиться ни за что не успел, настолько неожиданно всё произошло. Перевалился через ограждение и упал назад.

Прямо в пропасть.

— Запомни, пацан! — падая вниз, услышал я весёлый крик. — Убивает не падение! Убивает притяжение!

Глава 21

Свист ветра в ушах и картина стремительно приближающейся земли. Поток бьющего в лицо воздуха был столь сильным, что даже вскрикнуть было невозможно. Всё, что я мог сделать, — это бесполезно кувыркаться в воздухе навстречу своей смерти. Небо. Земля. Небо. Снова земля, только ближе. Небо…

Открыл глаза и вдруг с удивлением понял, что каким-то невероятным образом всё ещё жив. И даже цел. Если верить ощущениям, лежал на чём-то твёрдом и холодном.

Приподнялся на руках и увидел собственное размытое отражение в кафельной плитке. Очень знакомой на вид кафельной плитке.

— Что за чертовщина…

— Ну конечно, чего ещё я могла ждать от людей, — презрительно произнёс знакомый голос рядом со мной.

Услышав его, резко поднял голову и увидел стоящую прямо предо мной Эри. Альфарка смотрела на меня сверху вниз, скрестив руки на груди.

— То, что вы в своём глупом невежестве называете колдовством, на самом деле тончайшая работа с магией и человеческим разумом, — продолжила она. — Но кому я это объясняю.

— Понятно, — пробормотал я, поднимаясь на ноги. — Значит, падение…

— Я тебя умоляю. Ты вырубился ещё в тот момент, когда я взяла твою кровь.

— А предупредить заранее ты не могла?

— А у меня имелась хоть какая-то причина это делать? — фыркнула альфа.

— Угу, просто кто-то явно не получил такого приказа, — катнул я пробный шар. — Вот и промолчала.

Её лицо вспыхнуло гневом.

— Ещё одно слово, и я оставлю тебя здесь, гнить в её больном сознании, пока твоё тело подобно овощу, — прошипела она, но меня это слабо напугало.

— Да-да-да, — отмахнулся я от неё, осматриваясь по сторонам. — У Браницкого есть ко мне какой-то интерес. И вряд ли он обрадуется, если ты сделаешь это специально. А мы оба видели, что ты у него на коротком поводке.

Если бы взглядом можно было убивать, то я… ну или то, чем я сейчас являюсь, уже давно бы превратилось в горстку пепла. Настолько убийственным огнём горели её глаза. Видимо, про поводок я зря сказал. Или нет. Пусть немного побесится.