Третий флот (СИ) - Кленин Василий

К несчастью для них, бежать-то особо было некуда. Небольшие отряды Армии Старого Владыки растянулись широким фронтом и, как пастухи, сдерживали это огромное перепуганное стадо. Единственным свободным направлением оказался север, где уже не было егерского полка. Туда-то постепенно и начало истекать воинство Девяти Царств.

«А ведь где-то там, посреди чащобы сидит в своем золотом паланкине перетрусивший великий Вождь и Генерал Царства Оранг Асли, — вспомнил полковник О про Буоронга Негаке. — … Да и черт с ним!».

Трусов он категорически не любил.

— Смотрите!

Крик раздался за спиной. Гванук стремительно обернулся (спина тут же наградила его резким прострелом боли). Отдыхающие кавалеристы, все как один, указывали на Клуанг. Городок местных мелайю (о котором все и думать забыли) увидел, что ситуация их союзников осложнилась (но еще не поняв, насколько она осложнилась!) и решил вмешаться.

— Видимо, Малакка настолько их прижала, что они готовы даже людьми своими рискнуть, — покачал головой Гванук.

Из-за окраинных домиков, их узеньких улочек плавно вываливались массы явно вооруженных людей. Сколько их? Непонятно, но счет уже явно шел на сотни. Полковник Головорезов прикинул размеры города.

«Такой город тысячи полторы выставит… Если, конечно, против нас весь город пойдет, а не только дружины местного раджи».

Надо было спешно разворачивать войско! Черт с ними, с сембитланцами — они вряд ли уже остановятся… По крайней мере, большая их часть. Гванук уже собрался было взять на себя командование ближайшими соединениями, но тут так громыхнуло, что он аж присел.

«Отвык я от этого звука» — рассмеялся полковник над самим собой.

Заработала артиллерия. А ведь он даже не видел ее! Где разместили, в каком числе? Но видел только внезапные дымовые бутоны, расцветающие то в одном, то в другом месте.

И взрывы. Ядра довольно точно влетали в передовые отряды жителей Клуанга, взрывали землю, раскидывали людей. Псы активно разрушали рыхлый строй атакующих, а еще сильнее — их боевой настрой.

«Да здесь не меньше трех десятков полевых пушек!» — присвистнул юноша.

Он, наконец, определил их позиции. Кажется, генерал сразу ставил пушки с таким расчетом, чтобы брать под прицел город. Пока восемь расчетов продолжали поливать навесным огнем смешавшихся клуангцев, остальные бодро цепляли свои орудия к сдвоенным упряжкам и, помогая лошадкам, перегоняли пушки вперед. Разворачивали — и переносили огонь в тыл врага.

Среди клуангцев началась паника.

— Так, Торо! — окрикнул Гванук маленького самурая. — Собирай плутонги, идем прикрывать Псов. А то вдруг, кто на них кинется.

Это, конечно, вряд ли. Жители города погрузились в совершенный ужас от столь дальнобойного, разрушительного и громкого (!) оружия. Они бежали вглубь Клуанга, давя и топча друг друга. Примерно в это же время к Ли Сунмону прибыл вестовой из штаба генерала с приказом: додавить сембитланцев.

Щитоносцы слаженно двинулись вперед. Правда, они уже не столько сражались, сколько вязали утративших волю пленников. Канониры Чахуна в это время перенесли огонь на сам город. До центра, где виднелись какие-то шпили и явные признаки роскоши местной знати, они не добивали, зато лупили в районы плотной застройки. Убивая многих.

«Война — жестокая сука» — вздохнул Гванук, думая о мирных жителях; детях, женщинах, которые умирали сейчас совершенно ни за что.

За боем уже можно было не следить, так что полковник О издали заметил приближающуюся кавалькаду. Во главе с самим сиятельным.

— Жив! — генерал Ли лихо спрыгнул с лошади и хлопнул своего любимого полковника по плечу. — Извини, мы раньше должны были в бой вступить. Но в этих лесах так трудно организовать согласованное движение. Мы пудрили врагам мозги, как могли: Псы со Стеновиками шли по притокам Джохора; а Дубовый полк и полк Звезды имитировали поход на запад, чтобы потом резко повернуть… У нас теперь, конечно, есть отличные проводники, но всё равно в этих чащобах да при отсутствии дорог планировать что-то… Ты цел?

— Да что со мной сделается, сиятельный! — стараясь не морщиться от боли в спине, ответил Гванук с кривой ухмылкой. — А вот полка егерского, считай, что нет… Две трети полегло.

— Восстановим! — нарочито бодро ответил Ли Чжонму. — Костяк опытных остался, почти всё оружие соберем после битвы, база для подготовки есть. Соберем!

Он не притворялся. Генерал Ли совершенно искренне не думал об отдельных погибших людях. Он думал только о полке. Причем, Гванук точно знал, что сиятельный искренне любит своих солдат. И заботится о них. Так как ни один другой полководец в этом мире. Но он легко пошлет на смерть любое их количество — если потребуется для достижения цели. И его самого, Гванука, он тоже любил. Иногда юноше казалось, что любил по-отечески. Но легко отправил его командовать атакой необученных дикарей на семи-восьмитысячную армию.

Нет, полковник О еще на Тиндэе глубоко проникся мыслью: воины должны убивать и умирать. Это нормально. Но его сердце до сих пор кровью обливалось за каждого, кто погибал под его началом. Кто погибал с ним в одном строю. У него не получалось быть таким же, как Ли Чжонму.

— Ты ведь не знаешь последних новостей из Сингапура, мой друг! — со счастливой улыбкой оборвал его мысли генерал. — Из Маджапахита прибыли послы: мы заключили большой мирный и торговый договор. Я пошел на огромные уступки яванцам — зато этот мир теперь им стал очень выгоден. Понимаешь, что это значит для нас?

Злая радость забурлила в сердце полковника О.

— Я надеюсь, что это значит, что Малакке конец?

Глава 22

Обстрел Клуанга длился меньше часа. Не местного, а ранее привычного для Наполеона часа. После городские старейшины выползли на коленях и стали умолять о мире. Прямо умолять! Выдать раджу для казни? С радостью! Выплатить контрибуцию? Говори любую сумму!

Что ж, пришла пора думать о мире. Гванук в этом не участвовал: быстро убежал восстанавливать егерский полк… и строить план захвата Малакки. Как же парня припекло! Но, в принципе, он прав: пора. Тылы прикрыты: Маджапахит не захочет рушить мир, ему теперь уничтожение Малакки только большие торговые выгоды принесет; из Аютии уже начали ходить корабли посла, значит, он убедил своего царя и надеется на долгий мир. Китай? Китай — это нехорошо. Но он далеко, и, по слухам, там сейчас своих проблем хватает. Может быть, не сочтут Малакку достойным поводом для войны? А может и вообще не смогут заступиться? Чжэн Хэ сам говорил, что его Золотой флот понемногу приходит в негодность. Говорил это еще пару лет назад.

И всё равно, Китай это тревожно… Но что же теперь? Терпеть выходки Малакки и дальше? Позволять ей мешать торговле и подбивать соседей на войну с Сингапуром? Нет уж, хватит!

Наполеон принял решение. И понимал, что подтолкнули его к этому не взвешенные аргументы, а нечто иное. Сегодня он снова почувствовал вкус настоящего сражения. Это был подлинный восторг! Восторг, за который ему даже немного стыдно… К тому же, Армия Старого Владыки показала себя великолепно: она на несколько голов выше местных вояк.

— Надо идти и бить.

Но не прямо сейчас. Сегодня разберемся с Клуангом. Старейшины города заявили, что правомочны заключать любые соглашения. Закованного в цепи раджу привели уже через час. Наполеон объявил, что пока — никакого мира с Клуангом. Пока он лишь пощадил город из милости.

— В вашем городе останется мой представитель — эмиссар. Он займется организацией выплаты контрибуции (ее размер и порядок выплаты мы еще обсудим). Затем, по его совету, я назначу нового раджу города — кого-то из жителей Клуанга. И уже с ним заключу мир. Его главное (но не единственное) условие: никакой поддержки, никаких отношений с врагами Сингапура.

Старейшины часто-часто кивали. Наполеон уже представлял, как озолотится его эмиссар, когда местные нобили начнут его обхаживать в борьбе за царский титул. Но приказ генерала будет четкий: эмиссару придется найти самого ненавистного из местных аристократов. Который сможет удержаться на троне только благодаря поддержке Сингапура. А потому даже мыслить об измене не станет.