— Один бросок и наша армия уничтожит этих дельцов
— Нет, — возразил дофин, тряхнув дряблыми щеками, — В Милане стоит десять полков Леопольда. В этот раз он послушался принца Евгения, фактически наступив нам на горло. Поэтому что придётся держать на границе большую армию. И она не сможет атаковать, только защищаться.
Пока король раздумывал, слово снова взял министр финансов.
— Генуэзцы не вернули испанцам деньги. Когда маркиз Кастильо-и-Фахардо приказал торгашам хранимые испанские деньги, то ему вежливо отказали. Мол, король Карл умер и нужно дождаться решения нового правителя. Сейчас это золото могло нам сильно помочь. Только это не самое плохое.
— Что может быть хуже, Мишель?
— Именно генуэзский корпус за год до начала войны занял Гибралтар. Якобы в качестве помощи торгаши прислали своих солдат. Напомню, что до этого лигурийцы уничтожили дружественный нам Алжир, откуда Франция получала зерно, в тяжёлые годы. Теперь получается весьма скверная ситуация. Вход в Средиземное море контролируется Генуей. Это наше упущение, сир, — министр развёл руками, — Всё бы ничего, но Тулонская эскадра бессильна, дабы изменить положение вещей. Ведь есть ещё враждебные нам Венеция с Тосканой, значительно увеличивших флот за последнее время. С запада вход в пролив может сдерживать Голландия. Судя по всему, венецианцы с ними договорились.
— Поэтому мой флорентийский племянник принял сторону Габсбургов? — король задал вопрос самому себе, — Получается, пока Франция копила силы, враги договорились за нашей спиной.
— Да, отец. Здесь мы недооценили противников. Добавь ко всему прочему Швецию. Понимаю, многие считают эту страну слабой. Но это неправда. У северян одна из лучших армий мира. К тому же она снабжается русским царём, который договорился выдать дочь за брата шведского короля.
— Мы не слишком демонизируем Фёдора, сын?
— Думаю, всё гораздо хуже. Он продумывает свои действия на годы вперёд. И сейчас русский царь создаёт базу для империи, похожую на Римскую. Хотя они схизматики и более правильно упомянуть Византию.
— Все империи плохо заканчивали, — тихо произнёс Людовик.
— Однако они просуществовали тысячу лет.
— Хватит словоблудия. Будем считать, что ты меня убедил. Предлагай выход. Вы ведь не просто так меня посетили?
— Надо договариваться. Лучше с австрийцами, — произнёс дофин, набравшись сил.
Наследник престола всегда побаивался отцовского гнева. Вот и сейчас все обратили внимание на его заминку.
— Луи, это неприемлемо. Леопольд требует не только Южные Нидерланды, но и вместе с ними Ломбардию, Неаполь и Сардинию, милостиво позволяя нам оставить себе заокеанские владения, — усмехнулся повелитель Франции, — Ты представляешь, как они усилятся, получив эти земли? Благо, что ослабла Англия. В любом случае мы окажемся в кольце врагов. Наша надежда именно на воцарение Филиппа в Испании. Объединив ресурсы двух держав, мы сможем диктовать свои условия всему миру!
— Есть второй пусть.
— Даже не хочу о нём знать, но говори, — Людовик взмахнул рукой.
— Луиза[4], моя дочь. Обычно русские правители женятся на своих девушках, или ортодоксах. Но почему не предложить такой альянс, заключив договор? Заодно разделим сферы влияния.
— Предать веру? Ведь моей внучке придётся принять схизму! Понимаю, ты обдумал подобное решение. Только как на это отреагирует церковь?
Король мысленно прокрутил предложение сына, признав его разумным. Людовик являлся истинным католиком, гугеноты не дадут соврать. Правда, бывают случаи, когда политик должен думать о будущем страны, отодвинув в сторону даже вопросы веры.
Однако французский король ненавидел русского царя. Он тоже читал газеты, не говоря о донесениях дипломатов, и завидовал потому, что вынужден повторять за варварами многие вещи. Например, насмешливая заметка об отсутствии в Версале канализации вызвала в свете самую настоящую бурю. Сам Людовик считал подобное нововведение лишним. Ему хватало горшка, выносимого не самыми последними людьми страны. Только русских перепечатали газеты многих стран.
Особо над Францией смеялись в Вене, где сообщили, что давно построили водопровод с канализацией. Врут! Но ведь правитель сильнейшего государства мира не будет оправдываться перед всякими выскочками? А ведь ещё есть многочисленные зрелища, вроде скачек или распространяющейся по Европы лапты. И он, Король-Солнце, вынужден повторяться за каким-то дикарём! Иначе не поймут собственные подданные, заразившиеся восточной заразой.
— Сколько денег и людей мы можем выделить Порте?
Министр побледнел от слов Людовика. Настолько злой у того был взгляд.
— И как там наш Бар? Не пора ли ему доказать, кто лучший флотоводец в мире?
— Сир! Но… — попытался возразить Шамильяр.
— Я лучше съем свой парик, нежели уступлю какому-то выскочке! Все свободные ресурсы должны быть брошены на борьбу с Россией!
[1] Людовик Великий Дофин ( 1661— 1711) — единственный выживший законный ребёнок Людовика XIV от Марии-Терезии Испанской, его наследник (дофин Франции). Умер от оспы за четыре года до смерти отца и не царствовал. Выдающийся военачальник Войны за испанское наследство.
[2] Мишель Шамильяр (1652 — 1721) — французский государственный деятель, который при покровительстве мадам де Ментенон занимал в 1699—1707 годах пост военного министра.
[3] Жан-Казимир Балюз ( 1648—1718) — французский дипломат польского происхождения. Был первым послом Франции в России в 1702—1713 годах.
[4] В этой реальности законнорожденная дочь дофина.
