Чудесные куклы барышни-попаданки (СИ) - Мельницкая Василиса

Василису она встретила тепло. И глаза ярче засияли, и улыбка была искренней. Влад, безусловно, обещание сдержит, признает девочку своей, но о том, что в ней нет его крови, он не забывал. А матушка будто с родной внучкой знакомилась. Правда, довольно быстро поручила ее заботам Тани, переключилась на сына. И сразу стало понятно, что сказке о том, как они с Марьяной поутру прокатились туда и обратно и забрали ребенка, матушка не поверила. А ведь они с Добрыней старались, даже одежду привели в благопристойный вид, не пожалели остатков сил.

— Владушка, ты поешь и иди отдыхать, — заявила матушка за завтраком. — Марьяну в палаты я сама сопровожу.

— Но я же… — Влад хотел напомнить о своих обязанностях на конкурсе.

— Владимиру я уже написала. У меня, конечно, трое сыновей, но каждый мне дорог. А в тебе едва душа держится.

— Мама! — возмутился Влад.

Но больше ничего сказать не успел, Марьяна встала на сторону матушки.

— Вы правы, Лидия Алексеевна, Владу нужно отдохнуть. Я бы еще и лекаря пригласила!

— Он ранен? — всполошилась матушка.

— Нет, — отрезал Влад, одновременно отвечая на вопрос и отказываясь от лекаря.

— Не знаю, чем вы там занимались, — вздохнула матушка. — Мне же никто ничего не рассказывает, все молчком! Но у меня достаточно жизненного опыта, чтобы распознать истощение сил у ведуна.

— Возможно, отец захочет меня видеть.

Влад продолжал сопротивляться. И не возможно, а наверняка, просто он не хотел пугать матушку сильнее.

— Захочет, придет, — отмахнулась она. — Дорогу знает. И даже лучше, что Марьяна без тебя в палатах освоится. Вы же хотите скрывать ваши отношения. Пока ее считают моей дальней родственницей, так что ничего странного в том, что я провожу ее, нет.

Марьяна активно кивала, соглашаясь с матушкой, и Влад сдался. Добрыня их отвезет, в палатах ничего страшного не случится. А ему, и правда, нужно поспать хотя бы несколько часов.

Он твердо намеревался проводить Марьяну с матушкой до ведомобиля, но не смог и этого. Уснул, едва прикрыл глаза.

Выспаться не дали. Отец лично явился будить и допрашивать.

Влад с трудом разлепил веки, отметил, что у батюшки на редкость спокойный вид, и вновь провалился в забытье. Помянув нечистую силу, батюшка влил Владу в рот то ли чай, то ли настойку и заставил все проглотить.

— Розмарин, женьшень, лимонник… — пробормотал Влад, вообразив, что находится на экзамене, и ему на вкус необходимо определить состав зелья.

На лимоннике в голове прояснилось, и Влад открыл глаза.

— Бестолочь, — припечатал отец вместо приветствия. — Когда учили, чем опасно истощение, ты прогуливал?

— Так получилось, — пробормотал Влад, спуская ноги с кровати.

Лежать в присутствии батюшки… как-то неприлично.

— Расскажешь еще, как «так получилось», — пообещал батюшка с той же заботой, что когда-то прописывал розги. — Прости, я дольше ждать не мог. И так двенадцать кругов минуло…

— Сколько⁈ — ужаснулся Влад, невежливо перебивая батюшку. — По ощущениям, и пяти минут не прошло.

— Потому и бестолочь, — проворчал тот. — Все до капли слил. Знаешь же, что после такого можно и не проснуться!

— Запамятовал, — соврал Влад. — А что еще случилось?

— Еще⁈ И того, что вы с дружком наворотили, довольно.

— Почему? — обиделся Влад. — Мы справились.

— С чем? Ведуна порешили, ведьму упустили, нечисть по всей округе распугали. А Добрыня твой, между прочим, сдвиг тектонической плиты спровоцировал.

— Как⁈ — охнул Влад. — Это не он. Это ведьма.

— Он, он… Когда из ямы выбраться пытался, всю свою силу богатырскую в стихию земли направил. И как вы землетрясения не заметили?

Подумалось, что в тот момент Влад не заметил бы ни цунами, ни выросшей посреди равнины горы. Но батюшке это разве объяснишь?

А хуже всего, что обидно, как в детстве. Вроде старался, а в итоге… опять бестолочь.

— Мне считать нужно, что ты видел и слышал, — сказал батюшка.

— Это обязательно? — поморщился Влад.

Процедура не слишком приятная, если не сказать, болезненная. Нынче вовсе не желательная.

— А ты как думаешь? Понимаешь же, что в суете вы могли упустить детали. Случайное слово, жест, взгляд.

Влад понимал. Но важность момента как-то… не осознавал. Вот пока дело не дошло до ментального считывания.

— Слишком сложный план для простой ведьмы, — пояснил батюшка. — Это если дело касается Марьяны Богдановой. Наследство можно и без черного ведовства отобрать. А если цель — ты…

— Договаривай, — попросил Влад, так как он замолчал.

— Ты на крючке, сын. Твоя Марьяна — наживка. И не смотри на меня так. Сам поймешь, если поразмыслишь трезво. Я ни в чем твою жену не обвиняю, не в этом дело. Ее использовали. Но ты теперь на крючке. И чем быстрее я поймаю… кхм… рыболова, тем лучше.

— А что не так? — раздраженно спросил Влад. — Почему ты считаешь, что меня держат на крючке? Я остаюсь с Марьяной по собственной воле…

— Вот именно, — перебил его батюшка. — Ты решил, что удачно женился. У тебя чувства. Ты ребенка ее незаконнорожденного хочешь своим назвать.

— Я тоже незаконнорожденный, — выпалил Влад. — Так дело в том, что я пошел против твоей воли? В том, что я не хочу жениться на той, кого выбрал ты?

— Дело в том, что я собираюсь объявить тебя наследником власти, — тихо сказал батюшка. — Тебя, а не старшего законнорожденного сына. А ты сейчас делаешь все, чтобы это стало невозможным.

Влад даже подумал, что все еще не проснулся и видит сон. Мало ли, что в том сне привидится? Батюшка вот, как живой. Разговор, что вполне мог между ними состояться. Однако… наследник?

О власти Влад не то, что не мечтал, даже не думал. Да и как такое возможно? Кто позволит отцу обойти законы и традиции? Да и зачем⁈ В очереди на престол Влад — последний!

— Вот и правильно, подумай о том, что услышал, — произнес батюшка. — Время до окончания конкурса у тебя есть. Я надеюсь, к тому времени удастся узнать, кто за всем этим стоит, и тебе будет проще принять решение. А пока…

Он развел руками. Влад согласно кивнул и позволил силе отца коснуться собственного сознания.

Эпилог

Эпилог, в котором говорится о делах темных, тайных и жутких

Земляные стены подвала освещала шипящая маслом лампа. Седовласая женщина в платье жрицы, но с непокрытой головой, молилась на коленях перед деревянным ящиком. На том стояла деревянная фигурка — идол. Богиня с черным полумесяцем держала в руках серп, подол ее понёвы украшали черепа. И без креста с перечеркнутыми линиями можно было узнать Морену. Вокруг идола горели черные свечи. И там же, на ящике, лежала крыса с отрезанной головой, жертва богине Нави.

Лязгнул засов, скрипнула дверь. Женщина обернулась и, увидев на пороге фигуру в темном плаще и маске, спросила:

— Ильсе, ты?

— Ты ждала кого-то другого? — раздался в ответ женский голос.

Пришедшая захлопнула дверь, сбросила плащ, но осталась в маске, полностью скрывающей лицо.

Та, что молилась, поднялась с колен, растирая затекшие ноги.

— Ты заперла меня. Зачем?

— Ради нашей с тобой безопасности, Марфа, — ответила та, кого назвали Ильсе. — Похоже, ты совсем голову потеряла. Явилась сюда, нарушив запрет.

— Куда еще я могла пойти? За мной гонятся ищейки князя.

— Вот именно. — Ильсе обошла Марфу, сотворила приветственный знак перед идолом Морены. — Ты провалила задание, упустила девчонку. Так чего ты хочешь от меня?

— Защиты, — ответила Марфа. — Только у тебя достаточно власти, чтобы остановить погоню.

— Назови причину, по которой я должна использовать силу, дарованную Чернобогом, чтобы защитить такую неудачницу, как ты, — холодно произнесла Ильсе.

— Мы задумали это вместе! — воскликнула Марфа. — Всю грязную работу ты свалила на меня, а теперь…

— Ты с ней не справилась, — перебила ее Ильсе. — Твоя племянница жива, ребенка у тебя забрали. Ты связалась с оборотнем, вместо того чтобы принести жертву и обрести силу. Это все, на что ты способна.