Испытание золотом (СИ) - Распопов Дмитрий Викторович

— А я не мог подумать, что неудачные рисунки, которые я выкидываю только чтобы развлечь себя, мои слуги продают на улице, — вздохнул я, — но ничего, этому я положил конец.

— Ваше сиятельство, — художник задумчиво посмотрел на меня, — вы можете тогда нарисовать что-то в цвете? Чтобы я понял ваш уровень? Пока, глядя на этот рисунок я не очень понимаю, чему я могу вас научить, а просто так брать деньги я не привык.

— Это весьма похвальное качество мастер, — покивал я, и показал на телегу рядом с ним, — здесь всё, что я просил купить?

— Даже больше, — улыбнулся он, — ваш капитан сказал, что для вас лучше купить больше, чем чего-то потом будет не хватать.

— Мой человек! — похвалил я Ханса, который скромно мне поклонился, но с довольной улыбкой на лице.

— Сделайте мне тогда грунт, краски, подготовьте холст, — распорядился я художнику, — после чего пообедаем с вами, и я попытаюсь, что-нибудь нарисовать.

Художник молча принялся за работу, а нам соорудили прямо на свежем воздухе стол и закуски, которые Марта с Камилла привезли на верфи вместе с едой для всех работников. Единственное, из-за чего мне были рады на верфях, так это завтраки и обеды, которые Марта готовила для меня и всех рабочих. За её стряпнёй, едва показывались они с Камиллой и вереницей телег с наготовленной едой, тут же бросая работу, стекались абсолютно все рабочие и мастера. Вот и сейчас, верфь на час вымерла, а на женщин привычно посыпались тысячи комплиментов, благодарностей и предложений прямо сейчас жениться. Они улыбались, говорили, что уже заняты и раздавали людям еду в уже разложенных порциях, в глиняной посуде, которая была подписанная для каждого работника и которую после того, как они поели и помыли за собой, увозили обратно в мой дом, чтобы на следующий день привезти опять. Работники верфи все до одного влюбились в Марту и Камиллу, когда увидели такое к себе отношение, не менявшееся уже вот какой месяц.

— Присаживайтесь мастер, — позвал я занятого Пьетро да Милано, — поедим, чем Бог послал.

Произнеся молитву над едой, я принялся есть, а Марта и Камилла накладывали мне и разрезали еду, подливая травяной настой.

— Хотите снова рисовать, синьор Иньиго? — Марта заинтересованно посмотрела на мольберт и холст, который подготавливал для меня художник, сидевший напротив и пробовавший потрясающего качества и вкуса еду, изумлённо вскидывая брови, пробуя сразу от всего по немного.

— Ханс сказал, синьор Пьетро хороший художник, — ответил я, активно работая челюстями, — почему бы мне не научиться новому, сама знаешь, я давно не рисовал в цвете.

— Да, синьор Иньиго, только молю вас, не рвите сразу картину, — молитвенно сложила она руки на груди, — дайте хотя бы одним глазком посмотреть на неё.

— Посмотрим, — отмахнулся и тут увидел, как недовольный мастер Вивальди, загруженный чертежами, идёт ругая всех, что опять побросали работу.

— Мастер Вивальди! — тут же закричал я и тот, завернул ко мне.

— Пообедайте с нами, — пригласил я его и в каком бы плохом настроении он ни был, устоять против стряпни Марты он не смог.

Вивальди отложил чертежи и сел рядом со мной, а Марта стала за ним ухаживать так же, как за мной.

— Ах, синьора Марта, — он протянул руку и дотронулся до её руки с ножом, — если бы я не был женат, я бы сразу же, едва попробовав вашу еду, тут же бы на вас женился.

— Синьор Вивальди, я слышу это от больше тысячи человек ежедневно, — улыбнулась женщина, отнимая у него свою руку, — вы лучше попробуйте утку, я сделала её по местному рецепту.

Мастер взял кусочек мяса, положил его в рот и зажмурился от удовольствия.

— Выйдите синьора Марта, хотя бы за моего младшего сына, — попросил он, — я не ел ничего вкуснее в своей жизни.

— Моё сердце уже отдано его сиятельству, — женщина улыбнулась мне, — он мой идеал мужчины.

На этом моменте я поперхнулся едой, закашлялся, а Камилла быстро протянула мне кубок с напитком.

— Вот это новости я узнаю за обедом, — выпив, просипел я.

— Чему вы удивляетесь, синьор Иньиго, — Камилла хитро улыбнулась, — с вами работают только те, кто перед вами преклоняется.

— Оставьте лесть, дорогие дамы, для своих мужей, — вздохнул я, поняв наконец, что надо мной подшучивают.

— Так мы вроде бы… — Марта удивлённо на меня посмотрела.

— Да я могу хоть завтра вас выдать замуж, обеих, если хотите, — я серьёзно на её посмотрел, — Камиллу за синьора Фелипе, он слишком скромен, чтобы попросить об этом напрямую, а тебя Марта за того швейцарца, которого я слишком часто вижу больше на кухне, чем на посту.

Моя повариха покраснела.

— У кого-то слишком длинный язык, — она зло посмотрела в сторону Ханса.

Камилла задумчиво на меня посмотрела.

— Вы серьёзно, синьор Иньиго? — спросила она.

— А ты хочешь? — удивился я, на что девушка просто кивнула.

— Ханс, позови пожалуйста синьора Фелипе, я видел его рядом с кораблём, — попросил я и вскоре рядом с нами появился рыцарь, доедавший свой обед.

— Что-то случилось, сеньор Иньиго? — поклонился он мне.

— Я выдаю замуж сеньориту Камиллу, — оповестил я его, — даю за неё приданое три тысячи флоринов.

Лицо рыцаря побледнело, сумма была такая, какую обычно давали за графиню не меньше, он потрясённо посмотрел на меня и затем перевёл взгляд на смущённую девушку.

— Я могу только порадоваться за сеньориту Камиллу, — глухо ответил он.

— Не понял, сеньор Фелипе, — трагично всплеснул я руками, — так вы за или против?

Он непонимающе посмотрел на меня, но тут к нему подошла девушка и взяла его руку в свою.

— Сеньор Иньиго, предлагает нам пожениться, — объяснила она ему на кастильском, на котором мы с ним только что разговаривали.

Глаза у рыцаря расширились от понимания.

— Тогда я за, сеньор Иньиго, — просто ответил он, а на его губах появилась улыбка.

— Определите дату, — улыбнулся я в ответ, — хочу погулять на вашей свадьбе до возвращения в Аликанте, поскольку вы сеньор Фелипе вряд ли вернётесь со мной до постройки хотя бы десяти кораблей.

— Вы даёте мне жену и сразу после свадьбы её отбираете? — вздохнул рыцарь, — это слишком жестоко сеньор Иньиго, даже для вас.

— Это значит сеньор Фелипе, что вам стоит поторопиться, — хмыкнул я, — выделю вам в нашем доме две комнаты, чтобы вы не ютились в одной.

Они поклонились мне и как были, держась за руки, так и отошли обсудить такое неожиданное изменение своей судьбы.

— Марта? — я повернулся к поварихе.

— Я подумаю, синьор Иньиго, — улыбнулась она мне.

Тут я перевёл взгляд на художника, который смотрел за происходящим с круглыми глазами.

— Ну что синьор Пьетро, за работу? — предложил я ему, на что он быстро закивал головой.

Мы подошли к мольберту и я взяв палитру, а также кисти, стал набрасывать море, док и корабль, который только строился. Мастер стоял сбоку и молча смотрел, за моей работой.

— Кто был вашим учителем, ваше сиятельство? — внезапно обратился он ко мне, — похоже на новую флорентийскую школу реализма, я уже встречал похожую технику.

— Вы правы мастер, меня учил фра Филиппо Липпи, — кивнул я, не отрываясь о работы.

— Могу определённо точно сказать вам, что если ваши рисунки углём мне вряд ли удастся превзойти самому, то с цветопередачей и работой с освещением я определённо смогу вам помочь.

— Значит, вы определённо точно наняты, сеньор Пьетро, — я повернулся к нему, откладывая кисти, — переезжайте в мой дом, так мы сэкономим нам обоим время.

— Буду вам благодарен ваше сиятельство, — художник мне низко поклонился, и показал на начало рисунка, — разрешите сразу покажу и объясню вам, что можно поправить?

— Конечно, — я приглашающе показал ему рукой на свой набросок.

— Дорогой ты слышал? — женщина всплеснула руками, — маркиз опять потряс всех, дав приданое за свою содержанку в размере трёх тысяч флоринов. Боже, он что деньги из воздуха достаёт? Как можно быть настолько богатым?