СССР-2010. В спорте надо жить ярко! (СИ) - Широков Алексей

— Так строй, почему нет, — изрядно удивил меня Лаврентий Павлович. — Завод — это дело хорошее. Делай проект, приноси, одобрим. Кстати, можешь этими своими принтерами заняться, а то мне все уши уже прожужжали, что надо ими школы укомплектовать.

— Слушаюсь! — настроение резко повысилось. Да, проблем с организацией производства предстояло огромное количество, но у меня уже был пример деда Коли и оставалось лишь масштабировать его на большее количество объектов. А гражданские там будут выпускать модели или военные неважно. Как родина скажет, так и будет. — Спасибо! А то я думал совсем закисну.

— Скучать мы тебе нэ дадим! — рассмеялся Берия. — Девочкам своим скажи, что принято решение организовать в Швейцарии компанию «Венус» и начать выпуск украшений для европейского рынка. Так же могут начинать прямые поставки в Китай, Северную Корею и Вьетнам. С ними подписаны соглашения о торговле за рубли. А вот в Японию, только через Внешторг. Слишком много у нас там интересов, на которые нужна валюта.

— Так точно! — такие жирные намёки следовало тут же брать к исполнению. — Как вы думаете, профессора факультета востоковедения МГУ не откажут в консультации для выбора формы украшений?

— Уверен, что будут рады помочь, — Лаврентия Павловича порадовала моя сообразительность. — Там же можешь найти специалистов по Южной Корее. И по другим азиатским странам.

— Понял, не дурак, дурак бы не понял, — я с трудом удержал лезущую на лицо улыбку. Это даже не разрешение, это полный карт-бланш! И даже упырей из Внешторга можно потерпеть. При нормальных объёмах мы тупо оборотом возьмём. А ведь производство ширпотреба можно вынести в Китай… я с трудом сглотнул набежавшую слюну. Ладно, видно будет, но сам по себе одобрямс такого уровня это просто отвал башки. И стоит переключиться пока крыша у меня окончательно не улетела. — А что с тем предателем, кто отослал Татьяну Игоревну разобрались?

— Газеты на Западе третий день разрываются воплями о возвращении тридцать седьмого года. — усмехнулся нарком НКВД, знающий о временах Большого террора не понаслышке. Именно ему пришлось разгребать то, что наворотили Ежов с Ягодой, так что истеричными взвизгами газетчиков Лаврентия Павловича было не испугать. — Как же, в один день арестованы начальник ГУВД Краснодарского облисполкома, два его зама и ещё ряд высокопоставленных чинов из МВД и исполкома. Не все они связаны с шпионами, так что не удивляйся, но это была плотно связанная между собой организованная преступная группа.

— Мафия. Коза ностра. — Здесь тоже существовал сериал про комиссара Катани, так что я ничуть не палился. — Только вот… я не поверю, что крайком остался чистым. Если не знали, значит гнать их надо за профнепригодность, ну а если знали и не пресекли…

— Первого и второго секретаря вызвали в Москву, — на лице товарища Берии не дрогнул ни единый мускул, но взгляд стал пронзительным. — Остальным занимается комиссия партийного контроля.

— Понял, — более конкретного намёка не лезть не в своё дело сложно было представить. Партия, как та жена цезаря, должна быть вне подозрений и все разборки будут внутри структуры. — А с Алией что? Оказалась полезна?

— Вполне, — оценил перевод темы нарком. — Много она не знает, но даже обрывков хватило, чтобы выйти на след международной организации, вербующей людей в свои ряды. Их основная зона деятельности Ближний Восток, но и в наши среднеазиатские республики активно пытаются пролезть. Собственно, Алию там и завербовали. После гибели отца и брата она с матерью вернулись на родину последней, в Узбекистан. Там её нашёл дальний родственник со стороны отца, являющийся вербовщиком. Под предлогом встречи с роднёй вывезли сначала в Сирию, где располагался лагерь подготовки и уже там её забрал Алекс. Брей, собирающий команду. Отпустить её мы не можем, но суд учтёт её отказ привести в действие взрывное устройство. А вот тебе стоило бы уши надрать за то, что людьми рисковал.

— Я был готов убрать её при малейшем признаке опасности, — я понимал, что мои действия выглядели очень сомнительно. — Но находясь в сатори посчитал допустимым пойти на подобный риск. Дело не в том, что мне эту девчонку жалко стало. Любой, кто взял оружие и направил его против гражданских уже виновен. Но куда опаснее те, кто заряжает таких вот девочек, промывает им мозги, делая бездушным оружием. Эти ублюдки собой рисковать не спешат, предпочитая оставаться в тени. И чтобы достать их можно пойти на некоторый риск.

— Поэтому обвинений тебе предъявлять не будут. — в бред про победителей не судят верил только тот, кто не сталкивался с бюрократией, причём неважно какой страны или государственного строя. А опытные знали, что награждение непричастных и наказание невиновных, это не красивые слова. Так обычно и бывает. Так что можно было считать, что мне повезло. — Но вопросы к тебе ещё имеются. Например, по внуку Менгеле.

— Так точно, — я тяжело вздохнул. Деваться было некуда. Спалился я по всем фронтам, причём если раньше меня только подозревали, то сейчас точно знали, что я получил память погибшего террориста. Уж слишком подробным был отчёт об его жизни и деятельности. Причём за эту неделю мне приходилось вспоминать и выискивать такие подробности, о которых я сам бы никогда не подумал. Но товарищей из внешней разведки они приводили в полный восторг. И вот наступила расплата. — Но ещё раз повторю, по самому Менгеле я не знаю совершенно ничего. Не рискнул даже коснуться его. И разрешите просьбу?

— Не использовать твои способности? — естественно товарищ Берия чисто на опыте знал, что я хочу сказать. — Обещать нэ буду. Но постараюсь свести подобное к минимуму. Ведь чтобы получит воспоминания тебе требуется лично убить человека?

— Либо оказаться рядом в момент его смерти. — запираться дальше смысла не имело. — Я не отказываюсь, но проживать чужую жизнь бывает очень неприятно. Настолько, что в себя приходишь с большим трудом.

— Ты про цыганскую ведьму? — как и ожидалось, Лаврентий Павлович был в курсе всей моей жизни. — Понимаю. Но нэ могу обещать, что нэ придётся повторить подобный опыт. Однако, даю слово, что привлекать тебя будут лишь в самом крайнем случае, когда дело касается государственной безопасности и без этого нэ обойтись. Таких гарантий тебе достаточно?

— Так точно! — Я не страдал кретинизмом, чтобы высказывать вслух своё мнение, если оно не совпадало с мнением начальства. — Благодарю!

— Пустое, — отмахнулся нарком. — Нэ считай нас чудовищами, использующих людей как винтики в механизме. Мы строим государство, где каждый человек будет личностью. Но, к сожалению, на этом пути многим приходится жертвовать.

— Главное, чтобы, став личностями они не забывали о других личностях. — я вспомнил поколение «снежинок» из прошлой жизни, которым с детства твердили, что каждый из них уникальная личность, и к чему всё это привело. — На мой взгляд важно соблюсти соотношение между личным и коллективным. И лишь тогда может получиться полноценная личность, а не махровый эгоист, не замечающий никого кроме себя.

— Хорошо, что ты это понимаешь, — обжёг меня взглядом Лаврентий Павлович и поднялся. — Засиделся я с тобой. Поеду. И ты езжай, а то твои девочки уже извелись все. Мама с дедом места себе не находят. Да и Татьяна Игоревна с Игорем Игоревичем переживают. Хотя, когда ему переживать не понимаю, повышение, новое звание. Дел невпроворот. Ах да, чуть не забыл. Ты же понимаешь, что ничего не было?

— Чего не было? — наигранно удивился я. — А разве что-то было?

— Вот и правильно. — кивнул товарищ Берия и проходя мимо, похлопал меня по плечу. — Ты молодец. Отдыхай. Осваивай новый ранг. И подумай насчёт высшего образования. А то неудобно как-то. Директор такой значительной организации и неуч.

— Так точно! — я поднялся, вытянувшись по стойке «смирно». — Есть подумать!

— Молодец! — снова хлопнул меня по плечу Лаврентий Павлович и вышел за дверь. А я медленно опустился на табурет и потёр руками лицо. Сложно было поверить, что всё закончилось. А может всё только начинается, кто знает.