Регрессор в СССР. Цикл (СИ) - Арх Максим

Быстро, всё обдумав и взвесив, понял, что есть только два пути решения этой задачи. Первый — двигаться не быстро, а потихоньку и не спеша. В этом методе был глобальный минус. Зимой продолжительность светлого времени суток крайне мала — светлеет поздно, темнеет рано. Мне же для успешного составления сценария и понимания киносъёмок фильма было необходимо время. И как можно больше. Медленное же перемещение меня по лесу отводило на сам процесс конспектирования и вникания в суть крайне малый промежуток времени, ведь мне ещё было необходимо возвращаться назад. А это тоже нужно было делать в светлое время.

Другой же способ был относительно простой. По прибытию на место «работы» переодеться в другие — сухие, взятые с собой вещи, сняв с себя мокрую одежду. Конечно, и в таком решении были свои подводные камни и опасности, ведь сменная одежда, которую я принесу с собой, априори будет холодной. Да и тоже переодевание на холоде вряд ли могло доставить множество радостей. Но тем не менее, обдумав все за и против, пришёл к мысли, что этот способ таит в себе опасностей намного меньше, нежели тот, в котором мне придётся почти весь день быть в мокрой одежде.

Что ж с этим вопросом тоже решил. Теперь, собственно, оставалось дождаться, когда начнётся снегопад, который сможет скрыть следы моего похода. Конечно, был шанс, что снега не будет всю неделю и мои планы пойдут коту под хвост. Но я не собирался отчаиваться, ибо если не получится сейчас, то эту экспедицию можно будет оставить на потом — когда мы вернёмся из-за кордона.

В конце этого дня и ночью снег не пошёл, зато пошёл днём следующего дня и заканчиваться не собирался. Чтобы не заморачиваться насчёт распорядка, я практически точь-в-точь повторил всё, что делал последние два дня — пробежка, помощь по хозяйству, беготня в лесу, а потом просмотр телевизора под вкусные «плюшки» с чаем.

8 декабря. Четверг.

Проснулся, что называется — ни свет ни заря. Вечером предупредил бабушку, что собираюсь завтра уехать в Москву по делам и что вернусь я только вечером. Она не стала возражать, лишь посетовала, что отдохнуть мне совсем не дают.

Посмотрел на чёрное небо за окном, на хлопья падающего снега, и посчитал, что ждать более подходящего момента нет больше никакого смысла. Решил действовать. Часы показывали 4:30 утра. Быстро привёл себя в порядок, налил в термос куриный бульон, что приготовила для меня бабушка, я его лишь разогрел, сделал бутерброды с колбасой, взял запасные свитер, майку, шарф, шапку и перчатки, и сложил всё это в дедов вещмешок и, взяв в сарае лыжи, практически в полной темноте, выдвинулся в противоположную от улицы сторону — через сад.

Встав на лыжи, проехал через весь участок и, выехав за его пределы, сделал большой крюк по задам других деревенских домов. Конечной целью была остановка, куда я и прибыл в пять утра. А через пятнадцать минут подошёл автобус, на котором я вместе с работягами, спешившим на работу, доехал до станции.

Там купил билет на электричку, отправляющуюся в 5:57. Она не опоздала и мне кое-как, потеснив граждан, следующих на работу в Москву, удалось в неё залезть и проехать в тамбуре, в полу висячем положении, одну остановку. На ней я буквально выпрыгнул из вагона, когда двери уже стали закрываться. И сразу же стал смотреть по сторонам, наблюдая выпрыгнет ли кто-нибудь за мной. Электричка тронулась и никаких предпосылок, что за мной есть хвост, я не увидел. Чтобы не испытывать судьбу, покрепче сжал лыжи и побежал во дворы посёлка городского типа.

Оторвавшись таким образом от всевозможных, потенциальных, преследователей, сел на автобус и проехал пару остановок, затем вновь убежал во дворы и уже оттуда, надев лыжи, двинулся по лыжной колее в сторону леса, откуда и собирался выдвинуться к старой мельнице.

До объекта «Х» добрался в 8:20 утра, преодолев по лесу около пяти километров. Нужно сказать, чтобы преодолеть такую дистанцию, пришлось изрядно потрудиться. Но нет в мире ничего бесконечного, ведь мой путь закончился, когда я спустился в холодный подвал разрушенной мельницы.

К моему удивлению, снега тут не было, а внутри было сухо и намного теплее чем снаружи. Прислонил лыжи и лыжные палки к стене, отряхнул одежду, снял с себя варежки и рюкзак, а затем, с волнением в душе, полез в тайник.

Трясущимися от волнения руками разобрал первый ряд кладки, затем второй и достал оттуда то, что роднило меня с будущем. В моих руках была бесценная вещь, которая на текущий момент на десятилетия опережает всю современную науку человечества — старый китайский планшет. Сердце заколотилось ещё сильнее и в голове всплыли воспоминания и образы людей, которые остались в том далёком и недоступном для меня времени. Взгрустнулось по былым весёлым денёчкам. Вспомнилась Люси со своими заморочками, друг Андрей, друзья и товарищи с работы, музыканты из моих коллективов. Всё это быстро пронеслось в памяти терзая душу. Но я сумел набраться сил и не утонуть в накатившей печали, тяжело вздохнул и отогнал тягостные воспоминания то ли о прошлом, то ли о будущем прочь.

«Сейчас я здесь, и я этому рад, а значит брысь меланхолия и грусть. Пора работать», — сказал я сам себе и нажал на кнопку пуск. Ожидание длилось не долго и уже через полминуты я облегчённо выдохнул, увидев включившийся экран устройства. Посмотрел на индикатор зарядки. Оказалось, что аккумулятор заряжен на две трети.

Как и в прошлый раз в подвале интернет не ловил, поэтому поднялся по лестнице чуть выше. Нашёл место уверенного приёма и оборудовал там небольшое рабочее место. Сделав из кирпичей импровизированный стол, а из найденной там бочки стул. Уменьшил яркость чтобы планшета работал дольше, нашёл нужный фильм, включил его, достал из рюкзака чистые вещи и стал переодеваться. После этого достал тетрадь на сорок восемь листов, карандаш, положил на бочку край рюкзака, чтобы удобнее было сидеть и стал записывать сценарий, заодно делая по краям тетради пометки.

К 12:00 я посмотрел его уже два раза и перешёл к просмотру документального фильма, в котором рассказывалось о том, как происходили съёмки «Хищника». Тот просмотр пролил свет на некоторые детали спецэффектов, которые помогли бы ответить на вопрос: как они это делали? Оказалось, что ничего особо сложного в этом нет. Всё прилежно законспектировал и вновь стал просматривать фильм, разбирая интересные кадры с точки зрения кинопроизводства. Не отрываясь от экрана и стараясь при этом запомнить важные детали, достал из рюкзака термос и выпил куриного бульона с бутербродами. Хотя хлеб с колбасой были чуть холодными, горячий суп с лихвой компенсировал это неудобство. Просмотрев фильм ещё два раза, понял, что неизвестных моментов, которые было не ясно как снимать, в картине больше для меня нет. Теперь процесс съёмок этого фильма я разобрал до мелочей, мне стало ясно как его снимать.

В четыре часа вечера начало темнеть. К тому моменту я просмотрел фильм ещё три раза иногда перематывая уже понятые моменты и законспектировал его фактически от и до. Конечно хотелось бы ещё больше посвятить времени на изучение оригинала, но дело в том, что, заряд аккумулятора планшета уже почти на нуле и он вот-вот должен был выключиться, да и по темноте мне было бы до станции добраться крайне тяжело, если вообще возможно. И так как помереть в зимнем лесу в мои планы категорически не входило, возник архилогичный вопрос: что делать? Брать с собой планшет или телефон было бы верхом глупости, учитывая, что я нахожусь под наблюдением. Оставаться тут на ночь? Но это было бы верхом безрассудства, ибо я и так провёл на морозе очень много времени и замёрзнуть тут на глушняк было бы не менее глупо. Оставался один вариант — сейчас двигаться к станции и ехать домой, а сюда наведаться ещё раз.

Положил планшет в тайник, достал оттуда телефон, включил его, убедился, что тот работает и что заряд у него полный. Выключил и, замуровав всё в стене, вышел на улицу.

Надел лыжи, оглянулся на заснеженное разрушенное строение и по своим же, уже изрядно запорошённым, следам поехал в сторону станции, размышляя, когда мне лучше будет ещё раз попасть сюда?