Господин изобретатель. Часть II (СИ) - Подшивалов Анатолий Анатольевич
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 53
Потом я поехал в Первую Градскую, куда меня привезли ровно год назад, нашел Леонтия Матвеевича и вручил ему чуть меньше фунта сульфаниламида (дед попросил горсть оставить, чтобы сравнить с тем, что получится у него на заводе).
Доктор был рад меня увидеть, спросил про здоровье деда, похвалил мой внешний вид (я сказал, что следую во всем его советам). Потом я рассказал про испытания в Военно-Медицинской Академии, про свой провал, естественно, говорить не стал, рассказал, кто синтезировал и как проводились исследования на больных у профессора Субботина. Оказывается, Леонтий Матвеевич его знает, то есть, конечно, приятелями они не были, но он слышал выступления Субботина с лекциями в Московском Университете и мой бывший лечащий врач с уважением относился к нему как к специалисту. Я тоже сказал, что его статья в «Вестнике» произвела впечатление в Академии, многие считали, что такого быть не может. Я высказал мнение, что это оттого, что на первой фотографии, плохо переданной при печати в журнале, я выгляжу слишком черным: мы-то знаем, что это от копоти, а коллеги подумали, что это обугливание тканей, пусть даже поверхностного слоя кожи, но ведь тогда это 25 % тела в виде ожога 3А степени [14], а с такими повреждениями в 19 веке не живут (просто погибают от шока). Я сказал, что в клинике Субботина были получены хорошие результаты при лечении СЦ довольно обширных ожогов II степени и ограниченных ожогов IIIА вроде тех, что были у меня на дистальных фалангах – на подушечках пальцев. Леонтий Матвеевич с благодарностью принял препарат и обещал проинформировать об опыте применения.
– И поторопитесь со статьей о результатах лечения СЦ – сказал я на прощанье, – а то питерцы обскачут.
Потом поехал на телеграф, отбил Агееву телеграмму с одним словом «Согласен» и вторую, для Менделеева, в которой сообщал, что буду в Петербурге на следующей неделе и останусь надолго, и что можно отправить мне на адрес «Астории» записку или телефонировать о времени удобной для профессора встречи.
Затем я заехал в ювелирный магазин фирмы «Эдуард», официального поставщика орденов Капитула орденов Империи и выбрал из готовых знаков ордена Святого Станислава 3 степени, орден на пятиугольной колодке с красной ленточкой с белыми окаймляющими полосами, предъявив Императорский Указ и внеся в Капитул 15 рублей. Орден мне понравился, как всякий военный человек [15], я имел определенный пиетет к знакам отличия. Сам орден был в виде красного эмалевого креста с раздваивающимися концами, между перекладинами креста были припаяны ажурные двуглавые орлы, в центре – финифтяный медальон с зеленым венком с наружной стороны. С обратной стороны на медальоне были буквы SS в виде вензеля – я сообразил, что по латыни это означает Святой Станислав, так как орден польский и был включен после присоединения Царства Польского [16] к Империи, вместе с Орденами Белого орла и Виртути Милитари (военной доблести), впрочем, последний был среди российских орденов совсем недолго. А вот Станислав прижился и был младшим орденом, который, как правило, получали чиновники за выслугу лет.
Про орден мне напомнил Агеев, так как представляться по начальству мне нужно будет в мундире с наградами. Еще он сказал, что надо привезти метрику со справкой о крещении и диплом об окончании Университета, но этим я решил озаботиться после обеда.
Пообедав, я зашел к себе и переоделся в старый сюртук и брюки, надел старые ботинки, почистив их, естественно, и взял темные очки, которыми пользовался в больнице и которые первое время рекомендовал носить доктор на прогулках при ярком солнечном свете. Диоптрий они не имели, и я носил их поверх своих обычных очков. Нарядившись таким образом, я доехал до Второго Казачьего и, не доезжая сотни сажен до матушкиного дома, отпустил извозчика и сгорбившись, шаркающей походкой отправился в «набег».
Войдя во двор, я обратил внимание, что у каретного сарая двери наглухо закрыты и сена не видно, а поленница дров уж очень хилая. Встретили меня вовсе не Антип с Глашей, а крестьянского вида тетка в низко повязанном платке. На вопрос, дома ли барыня и где прежние слуги, она сказала, что про слуг не знает, съехали, а вот барыня дома. Я велел доложить, что пришел ее младший сын Александр и скоро тетка вернулась, пригласив меня пройти в дом. Во флигеле было грязновато и везде было запустение, кроме того, было холодно: судя по всему, печь не топили, тем не менее, я отдал тетке пальто и, поёживаясь от холода, проследовал на барскую половину. Маменька встретила меня в гостиной, там тоже произошли изменения: в шкафу уже не было гарднеровского сервиза, подозреваю, что не было и столового серебра. Маменька куталась в теплую шаль и натянуто улыбнулась:
– Сашенька, сыночек мой дорогой, тебя уже отпустили из лечебницы? – с деланной заботой пропела она, – как ты себя чувствуешь?
– Чувствую, конечно, не очень, – ответил я со скорбью в голосе, – но все же лучше, чем было, вижу только плохо… и перчатки приходится носить, а то барышни пугаются, а они (перчатки то есть) быстро снашиваются, а стоят дорого. Что же вы не приходили больше в больницу, я так ждал…
– Да-а, – неопределенно протянула маменька, – что же ты от меня хочешь?
– Я решил на службу поступить, в архив, помощником архивариуса, – вот, пришел за своими документами.
– В архив, это, конечно, хорошо, – протянула маменька.
Но тут из соседней комнаты раздался мужской голос: «Марыся, с кем ты там лясы точишь, поди сюда..». Причем окрик был не брата Ивана, а человека постарше. Я услышал через открытую дверь: «Так это и есть твой пшеклентый байстрюк? [17] С Иваном не знаю что делать, еще и этот притащился, гони его в шею». Дальше разговор пошел по-польски, а вскоре маменька вернулась с тонкой пачкой бумаг.
– Вот, Сашенька, – все на месте: метрика, выписка из церковной книги и твой диплом, все сберегла, – гордо заявила маменька, будто подвиг совершила, отстояв их у кого-то, кто хотел отнять, – а живешь ты где?
– Живу пока у Лизы, она в обители и я дом сторожу, а то бы все разворовали давно.
– В обители? – услышав про бесхозный дом, что-то начала прикидывать в уме маман, – она же в сумасшедшем доме была, выходит, ее выпустили?
– Значит, вылечили Лизу, она же от горя помешалась, а время лечит, – ответил я, – но дом и аптека скоро отойдут монастырю – Лиза так распорядилась, поэтому, можно я поживу здесь?
– Дорогой Сашенька, – елейным голосом протянула маман, я не успела тебе сказать, что я на днях выхожу замуж за Казимира Болеславовича. Пан Казимир – отставной уланский ротмистр и он сделал мне предложение, поэтому мы скоро обвенчаемся и уедем в Варшаву. (постой, а не тот ли это улан с которым «застукал» маман Генрих, вот ведь точно говорят, что старая любовь не ржавеет).
– Марыся! – вновь подал зычный командирский голос улан, будто командуя эскадроном (сейчас точно скомандует «пики к бою, рысью марш-марш»), – я еду на скачки, где мой цилиндр и монокль?
– Сейчас, сейчас, Казимеж, – захлопотала маман, выскочив из комнаты (ишь как забегала, небось улан ее поколачивает).
– Да, и денег дай, – грозно потребовал пан Казимеж, – ассигнациями и серебром, что я десятками да пятерками буду с извозчиком расплачиваться?
– Казимеж, – запричитала маман, – у тебя же еще вчера были деньги! Ты опять играл?
– Марыся, ну какой же я шляхтич, если не могу угостить товарищей, – оправдывался отставной улан, да там и было-то денег всего ничего – десятка с мелочью. Дальше на повышенных тонах пошел разговор по-польски, после чего раздался звук пощечины, пан Казимеж (он оказался лысым, плюгавым и кривоногим) с цилиндром в руках и пальто внакидку, чуть не бегом выскочил из комнаты, пробежал по коридору, хлопнула дверь и ясновельможного пана и след простыл.
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 53
Похожие книги на "Господин изобретатель. Часть II (СИ)", Подшивалов Анатолий Анатольевич
Подшивалов Анатолий Анатольевич читать все книги автора по порядку
Подшивалов Анатолий Анатольевич - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки mir-knigi.info.