Мечников. Битва умов (СИ) - Алмазов Игорь

— Туда! — скомандовал я.

И мы с гвардейцами рванули к главному подозреваемому.

Вскоре я увидел человека, белая рубаха которого была пропитана кровью Николая Павловича. Его сразу же окружили солдаты.

Но я не мог поверить увиденному. Ведь я очень хорошо знал этого мужчину. И не понимал, как он мог пойти на такое!

Глава 3

Мужчина, залитый кровью императора, вжимался в угол, когда его окружили солдаты. В глазах его читался ужас. Будто он только сейчас осознал, что с ним произошло. Будто уже после содеянного понял, что от его рук чуть не погиб император Российской Империи.

Этим человеком был Роман Васильевич Кастрицын. Потому я и не мог поверить увиденному. Этот добрейшей души человек совершил покушение на императора? Быть того не может… Либо он слишком хорошо скрывал свою истинную натуру, либо ситуация гораздо сложнее, чем кажется, и все мы ошибаемся насчёт него.

Но он всегда создавал впечатление патриота. Человека, готового пойти на что угодно ради своей Родины. Он ведь почти всю свою жизнь боролся с некротикой в Российской Империи. Рисковал собой даже чаще, чем некоторые военные. Если уж ему нельзя доверять, то кому тогда можно⁈

— Я ничего не сделал, клянусь вам, господа! — воскликнул Роман Кастрицын. — Я не знаю, что на меня нашло! Моё тело меня не слушалось!

— Сомневаюсь, — перебил его Владимир Павлов. — Господа гвардейцы, Ваше Величество, — он поклонился. — Дело в том, что я слышал разговор двух людей, которые обсуждали предстоящее покушение. И один из голосов явно принадлежал ему.

— Почему в таком случае вы никому об этом не рассказали? — потребовал ответа император.

— Я опасался, что меня самого примут за предателя, — ответил он. — А потому поведал об этом только двум людям. Господину Углову и господину Мечникову. Вместе мы следили за залом, готовясь защитить вас в любой момент. И нам это удалось.

Император был в замешательстве. И только сейчас я понял — почему. В личной беседе никто не мог ему врать. Павлов только что выдал ему всю правду, и он мог не сомневаться в его честности.

Но куда удивительнее другое. Роман Кастрицын только что заявил, глядя в глаза императору, что он невиновен.

Вот теперь я точно ничего не понимаю. И как же объяснить происходящее? На самом деле я совсем не сомневаюсь в том, что Кастрицын не стал бы добровольно совершать покушение. Но что его заставило это сделать?

— Что нам с ним делать, Ваше Величество? — обратился к императору один из гвардейцев. — Убить на месте? Или тащить к местным городовым?

— Стойте, — попросил Николай Первый. Держась за горящую спину, он подошёл к Кастрицыну. Их друг от друга отделяли лишь несколько солдат.

— Назовите ваше имя, — потребовал Николай.

— Р-роман Васильевич Кастрицын, — заикаясь от ужаса, но всё же стараясь держаться, произнёс мужчина.

— Я слышал о вас. Помнится, я же лично подписывал документы о выдаче наград. За заслуги перед империей. Я помню почти каждого, кто получил от меня такие медали, — произнёс император. — Вы сказали, что не хотели причинить мне вред. Почему? Почему тогда вы на меня напали?

— Николай Павлович, честное слово, я не помню, что со мной случилось, — признался он. — За этот вечер я несколько раз терял сознание. Подумал, что перебрал с вином, поэтому отсыпался в кресле в другом конце зала. Но в тот момент, когда моя рука вонзила вам кинжал в спину, я собой не управлял.

— А кто в таком случае управлял вами? — продолжил допрос император.

— Я не знаю… — прошептал он. — Клянусь вам — не знаю.

— Владимир Харитонович сказал, что слышал, как вы беседовали со вторым злоумышленником, — напомнил император. — Кем был этот человек?

— Я не помню этого разговора, — ответил Кастрицын. — Мне казалось, что я вообще не разговаривал с неизвестными мне людьми.

— Николай Павлович, — вмешался я. — На теле господина Кастрицына действительно присутствуют следы крови. Но я и вправду уверен, что он не стал бы организовывать покушение самостоятельно. Я знаком с этим человеком. Он верен империи. Думаю, здесь кроется куда более сложная схема.

— Я знаю, что он мне не врёт, Алексей Александрович, — кивнул император. — Но всё же я вынужден временно его задержать. До выяснения обстоятельств.

Император махнул рукой, и гвардейцы, подхватив Кастрицына под руки, потащили его к выходу из особняка.

— Господин Мечников! Пожалуйста! — кричал он. — Объясните им! Я не виновен! Клянусь, не виновен!

Я лишь кивнул ему вслед, дав понять, что не оставлю его в беде. Кастрицын здорово мне помог. Обучил меня технике раскрытия спящих магических каналов, поддерживал меня в академии, участвовал вместе со мной при вскрытии сектанта и даже во время соревнования с Павловым накидывал мне лишние баллы.

Нет, я не брошу этого человека. Но придётся постараться, чтобы выяснить, кто на самом деле организовал это покушение.

Я попытался найти взглядом Андрея Углова, но тут же обнаружил, что он старается держаться как можно дальше от императора. Быть может, это он каким-то образом околдовал Кастрицына?

Не факт. Причин затевать покушение у Андрея Всеволодовича нет. А если они и есть, мне пока что не ясно, зачем ему это.

Он держится вдали от императора по другой причине. Боится, что Николай Первый задаст ему неудобный вопрос, и тот не сможет солгать. Вскроется его причастность к созданию огнестрельного оружия и сотрудничеству с Мансуровыми, которые совершили несколько десятков преступлений всего за один месяц.

— Мне очень жаль, Николай Павлович, — принялся кланяться князь Игнатов. — Я был уверен, что особняк хорошо защищён.

— Вы здесь ни при чём, — отрезал император. — Не сочтите за оскорбление, но я вынужден покинуть бал.

— А как же второй злоумышленник? — вскинул брови Игнатов.

— Искать его среди присутствующих дворян даже сложнее, чем найти иголку в стоге сена, — ответил Николай Павлович. — Мои службы проведут дополнительное расследование. Продолжайте свой праздник. Но уже без меня.

Император бросил на меня взгляд, но ничего более не сказал. По его глазам я понял, что Николай намекнул на то, что мы с ним ещё свяжемся.

Я помню свою задачу. Выяснить, как работает колба, поддерживающая жизнь в Павле Петровиче. А точнее — в его голове.

Но теперь у меня появилась ещё одна не менее важная миссия. Кастрицына нужно оправдать. Но для этого придётся выяснить, каким образом его вообще смогли взять под контроль. Магия? Зелье? Что ж, дополнительный осмотр даст новую информацию. Попрошу главного городового Тимофеева, чтобы он разрешил мне обследовать Кастрицына.

Магический купол над особняком князя Игнатова исчез. Несколько гостей в спешке покинули имение, но на выходе стояли гвардейцы императора, которые фиксировали каждого, кто ушёл раньше времени.

Верное решение. Среди беглецов мог оказаться главный организатор покушения. На самом деле я и сам собрался покинуть бал, но перед этим мне захотелось поговорить с ещё одним человеком. Но совсем на другую тему.

Мой взгляд быстро поймал сияющие рыжие волосы Анны Елиной. Я подошёл к ней и тут же заметил, как она смутилась. Раньше такого поведения за ней не замечал.

— Господин Мечников, — приветственно кивнула она.

— Анна Иннокентьевна, у меня к вам вопрос. Хотел бы, чтобы эта беседа осталась между нами, — произнёс я. — Вам известно, что предложил мне ваш отец?

— Д-да, я в курсе, — отведя взгляд, ответила она.

— У меня лишь один вопрос. Это решение было принято вами совместно, или отец поставил вас перед фактом? — спросил я. — Дело в том, что я хотел бы обдумать его предложение, но если выяснится, что Иннокентий Сергеевич не поставил вас в известность и принял решение самостоятельно, я не стану даже думать о потенциальной женитьбе. Видите ли, я не сторонник политических браков и браков по расчёту.

— Нет-нет! — замахала руками она. — Всё не так, как вы думаете. Отец разговаривал со мной об этом. Я сама сказала, что хочу… Вернее, могу… Ну, то есть… Ох, надеюсь, вы меня поняли, Алексей Александрович.