Темный Властелин идет учиться (СИ) - Барчук Павел

Первым висел портрет Морены. Картина была выполнена в холодных, серых тонах. На ней Леди Смерть стояла среди застывших во времени могил и смотрела куда-то вдаль своими прекрасными голубыми глазами. Холст казался ледяным на ощупь. От него веяло холодом и безысходностью.

За тетушкой Мореной расположился портрет Виктора, который можно было назвать лишь одним словом — сумасшествие. Картина постоянно менялась и текла красками. Узоры на камзоле Виктора все время плясали, вызывая легкое головокружение, а на заднем фоне то и дело появлялись искаженные молчаливым криком лица смертных.

Я прошёл дальше, на секунду задержавшись у портрета Лилит. Он был пылающим, страстным. Казалось, что от картины исходит жар, а масло на ней всё еще не высохло. Леди Страсть была изображена в таком откровенном виде, что мне каждый раз, когда я смотрел на нее, становилось немного неуютно. Сомнительная радость наблюдать родную тётку в одном неглиже. Но при этом, она выглядела настолько прекрасной, что взгляд сам собой останавливался на полотне.

— Фу! — Я тряхнул головой, прогоняя наваждение, — Закрыть тебя, что ли, тряпкой какой-нибудь…

Следующим висел портрет Лорда Снов. Дядюшка Морфиус велел нарисовать главную комнату своего Удела — библиотеку. Вдали, в темноте, виднелась его размытая фигура. Все. Никаких тебе изысков, никакой тебе изюминки.

Изображение Леди Страдание я вообще проскочил. Не люблю смотреть на портрет Евы. Начинает слегка подташнивать. Даже мне, теперь уже Темному Властелину, хоть и не коронованному, становится не по себе от обилия кишок, потрохов, отрубленных конечностей и вырванных глаз, в которых тетушка Ева купается на картине.

А вот дальше… Дальше висели два особых портрета.

Первый — изображение Казимира I. Папеньку запечатлели рядом с Источником Тьмы, в горделивой позе. Много пафоса, помпезности и дешёвых понтов. Любопытно, что сразу после смерти отца, портрет начал покрываться толстым слоем липкой, серой паутины. Краски словно впитались в холст. Зловещий, но заслуженный итог.

Рядом с изображением отца висел Портрет Лорда Обмана. Да-да-да… Есть у нас еще один родственник. Вернее… Более уместно сказать — был. Потому что последние пару сотен лет, картина выглядела пустой. Дядя Леонид, управлявший ложью и иллюзиями, однажды просто испарился из своего Удела. Не оставил ни записки, ни прощального письма. Соответственно, его портрет в тот же день изменился. Теперь вместо изображения очередного Лорда Чернослава, там — только серое размытое пятно. Жив дядя Леонид или нет — никто не знает.

Я, стараясь не смотреть на изображение отца, подошел к портрету Лорда Снов. Сосредоточил остатки ярости и уперся ладонь в холодную, масляную поверхность. Картина словно ожила. Ониксовые стены Цитадели поплыли. Ощущение было такое, будто меня пытаются протащить сквозь горловину песочных часов.

Один удар сердца — и я очутился в Уделе Забвения — бесконечной серой библиотеке, заполненной книгами, написанными на языке несуществующих воспоминаний. Дядя Морфиус искренне считал эту комнату настоящей жемчужиной своего Удела.

Лорда Снов я нашел в самом конце длинных книжных рядов. Он сидел за письменным столом, сделанным из усыплённого времени, и что-то лихорадочно строчил в одной из книг. Надеюсь, не мемуары. Или, упаси великая Тьма, не завещание. С завещаниями в нашей семейке явно что-то пошло не так.

— Каземир, — Произнёс Морфиус, не отрываясь от своего важного дела. Его голос звучал тихо, обволакивающе. — Я тебя ждал. Не сомневался, что ты придёшь за помощью именно ко мне. Выбор-то у тебя невелик.

— Ирония судьбы, — я сразу перешёл к делу. — Ты, похоже, единственный, кто не смеётся надо мной в лицо из-за треклятого завещания. Хотя именно ты в детстве пытался свести меня с ума своими кошмарами.

— Зачем смеяться, если можно наблюдать? — усмехнулся дядя. — Твой гнев, твоё унижение — это прекрасные, сочные эмоции. Они питательны. И, кстати, если ты не против, я бы хотел добавить их в свою библиотеку. Ну. Говори. Озвучь свою просьбу. Ты ведь явился не для того, чтоб пожелать мне доброго вечера?

Я подошел к столу совсем близко, оперся о него ладонями и наклонился вперед, чтобы мои глаза оказались ровно напротив глаз Лорда Снов.

— Я должен попасть к смертным. Немедленно. Ты поможешь. Мы заключим сделку. Есть подозрение, что мои обожаемые дядюшки и тётушки ждут этого момента, дабы отправиться за мной и устроить мне скоропостижную кончину. За пределами Империи Вечной Ночи мои возможности будут немного ограничены. Я не получил еще Источник, а значит, не обладаю всей силой Темного Властелина.

— Ты прав, — кивнул Морфиус. — Братья и сестры непременно постараются тебя убить. Впрочем, я, скорее всего, тоже.

— Вот именно. Поэтому я отправлюсь в Десятый мир… в непривычном для себя облике. Ты — Лорд Снов, а значит именно ты сможешь подселить меня в какой-нибудь подходящий для Темного Властелина сосуд. Что это за сосуд, будем знать только мы с тобой. Но ты никому ничего не скажешь, потому что мы заключим сделку и скрепим ее кровью. Сам знаешь, что с тобой случится, если ты нарушишь договор.

— Хм… — Лорд Снов оторвался от своей писанины, сложил руки на груди и уставился на меня задумчивым взглядом. — Пожалуй, неплохой план, племяш. Поздравляю. Ты умнеешь прямо на глазах. Вот только есть маленькая проблема. Твоя сущность — это концентрированная тьма. Если ты материализуешься среди смертных без обычного, стандартного ритуала, который подразумевает участие остальных членов семьи, в лучшем случае –там вымрет половина живого. В худшем — сработают их магические протоколы, тебя объявят угрозой галактического масштаба и попробуют уничтожить. Это, конечно, будет презабавно, но, к сожалению, всколыхнет Вечный круг. А нам такие волнения сейчас не нужны.

— Так и было бы. — Усмехнулся я, — Приди мне в голову отправится в Десятый мир самостоятельно. Но с твоей помощью… Ты просто подселишь меня к смертному. Проникнешь в его сон. Ну и, конечно, сотрешь мой энергетический след. Чтоб никто, слышишь, никто из нашей проклятой семейки не смог меня вычислить. Иначе стервятники тут же прилетят, чтобы организовать «несчастный случай» наследнику и получить власть по «Пункту Третьему».

— Прекрасная логика. — Кивнул Лорд Снов. — Ну что ж, пожалуй, я заинтересовался таким экспериментом. Никогда прежде никто из Чернославов не использовал смертного для своей Тьмы. Давай приступим. Итак…Тебе нужен сосуд. Я бы советовал слабое, ничего не значащее тело. Идеальная маскировка. Сильный маг не подойдет. Твоя энергия соединится с его, и ты превратишься в яркий, бесконечно мигающий маяк. Тебя будет видно с дальнего конца каждого из миров. На этот свет прибегут не только члены нашей семейки, но и все, кому когда-либо насолил твой отец. Месть, знаешь ли, как хорошее вино, не имеет срока давности и с каждым годом становится все насыщеннее.

— Хорошо. Пусть будет слабый сосуд. Но! Мне нужно тело аристократа, — потребовал я. — Богатое, сильное, харизматичное. Чем выше статус, тем легче будет начать учебу. Я не собираюсь жить в трущобах!

— Разумно, — Дядя Морфиус прищурился. — Но, Каземир, ты забываешь, я — Лорд Снов, я не помогаю безвозмездно. Моя цена — нечто простое: ты должен пообещать не вспоминать, что я помог тебе. Это — первое. Взамен могу дать слово, что, как только ты переместишься в Десятый мир, свою память я тоже сотру. Останется только информация о самом договоре. А второе… Когда наступит день возвращения домой, ты отдашь мне самое ценное, что обретешь в мире смертных.

Я усмехнулся. Легкотня! Что ценного может найти Темный Властелин среди людей? Пусть Морфиус забирает! Чем бы это ни было.

— Договорились, дядя. А теперь давай список кандидатов. Я выберу.

Лорд Снов кивнул, сделал витиеватый жест рукой и над его столом возник голографический свиток. Портреты выглядели как голограммы, заключённые в старинные, богато украшенные рамки.

— Вот некоторые личности. Это молодые люди, которые соответствуют нужному возрасту. Кто-то из них уже поступает в Институт Благородного Собрания, кто-то только планирует.