Перемирие (СИ) - Градов Каин

Я на мгновение прикрыл глаза, вслушиваясь в ровный шум ручья. А затем, шагнул на мост. Быстро пересек его и остановился, оглядываясь по сторонам. Обычно, лесовики Митрича встречали меня почти у опушки. А тут мне пришлось прогуляться.

Из-за деревьев донёсся треск ветки. Словно кто-то деликатный намеренно пытался предупредить, что подходит. Аргумент вдруг поднял морду, насторожился, потом коротко гавкнул и посмотрел на меня так, будто хотел убедиться, что я тоже всё услышал. Я лишь кивнул, шагнул вперёд и вслушался. Лес затаился. Даже птицы умолкли в напряженном ожидании. Потом между елей, возникла знакомая фигура. А через мгновение на тропинке показался Митрич. В руке, леший держал свою неизменную трубку.

— Здравы будьте, князь, — поприветствовал он меня, выпуская к небу струю дыма.

— И вам того же, — ответил я. — Я поговорил с Иволгиным.

Старик просто кивнул, давая понять, что уже все знает:

— Спасибо, Николай Арсентьевич, — произнес он. — Вы уберегли нас всех от непоправимой ошибки.

Я только пожал плечами, словно говоря: работа у меня такая.

— Идемте, — произнес он и двинулся вдоль тропы, жестом приглашая следовать за ним.

— Обычно ваши подопечные встречают меня раньше, — начал я, поравнявшись с лешим.

— Вам нужно было прогуляться, чтобы привести голову в порядок, — ответил тот. — В последнее время вы много работаете, Николай Арсентьевич. Вам нужно было отдохнуть. А что может быть лучше, чем прогулка утром по лесу? Тихо, спокойно, воздух свежий, птички поют…

— Ваша правда, — решил не спорить я.

Митрич только усмехнулся, но не стал продолжать разговор. Я же не настаивал. И некоторое время мы шли молча, пока впереди не появилась небольшая поляна.

— Здесь, — тихо произнес Митрич и указал в траву. — Видите?

Я присмотрелся. И быстро заметил, что среди мха виднелись следы. Чёткие, глубокие, будто кто-то прошёл здесь совсем недавно. Следы были крупные, округлые, и в каждом отпечатке блестела вода.

— Что за зверь? — уточнил я с тайным восторгом.

Вместо ответа Митрич указал рукой на деревья. И я проследил за его жестом.

На противоположной стороне поляны стоял, пощипывая мох, большой олень. Его силуэт был мягко очерчен светом, будто был соткан из утреннего сияния. Вокруг него воздух чуть дрожал, как над камнями у костра, и в этом свете мох под копытами сверкал сотнями маленьких искр.

Массивные рога зверя были похожи на сплетённые ветви древнего дуба, и казалось, что они сияют изнутри.

— Вот он… — прошептал старик. — Северный серебристый олень. Зверь, которого предки почитали за лесного хранителя.

Я стоял рядом, не в силах вымолвить ни слова. Даже дыхание казалось лишним. Вся тишина леса будто замерла, вслушиваясь в этот миг. Он повернул голову, и наши взгляды встретились.

Глаза зверя были глубокими, янтарными. В них не было ни страха, ни любопытства. Только мудрость. И усталость.

— Он видит вас, князь, — негромко сказал Митрич.

— Думаете, это знак? — спросил я вполголоса.

Леший не ответил. Олень сделал один шаг. На миг мне показалось, что вокруг него чуть дрогнул воздух, будто весь лес, от самой земли до верхушек сосен, вдохнул вместе с ним. Потом зверь медленно повернулся, шагнул в сторону густой чащи и почти беззвучно растворился в утреннем свете.

Мы замолчали. Ветер прошёл по верхушкам сосен, донёс лёгкий запах сырой земли и хвои, а затем вдруг резко стих, и откуда-то из глубины леса прозвучал низкий протяжный звук, будто кто-то провёл ладонью по струнам огромной арфы. Потом снова наступила звенящая тишина. Аргумент что-то учуял и коротко зарычал, но я погладил его по шее, и он быстро успокоился.

— Надеюсь, этот экземпляр подойдет для ваших ученых, — довольно произнес Митрич, и я кивнул:

— Я тоже. Спасибо за то, что решили мне помочь.

— Одно дело делаем, — ответил леший и направился прочь с поляны. Я последовал за ним. А через несколько минут, мы уже стояли на опушке леса, где за деревьями виднелось поместье.

— До встречи, Николай Арсентьевич, — попрощался Митрич, и не дожидаясь ответа, шагнул с тропы, растворившись между деревьями. Я стоял, чувствуя под ногами влажную землю и тёплое дыхание Аргумента, который застыл рядом со мной. Потом выдохнул и сказал вслух, будто самому себе:

— Кажется, ещё один узел развязался. Дело за малым.

Аргумент тихо тявкнул, словно соглашаясь. Мы направились к дому, и с каждым шагом воздух становился теплее, мягче. За спиной шуршала листва, словно кто-то там, в глубине, наблюдал, как мы уходим.

Глава 3

Назначения

Мы вышли из леса. Аргумент, не торопясь, шел впереди, мерно переставляя лапы, изредка оборачиваясь и проверяя, не отстал ли я. Его шерсть отсвечивала на солнце бронзой, и в утренних бликах пес казался не просто собакой, а словно духом самого леса, который согласился проводить человека до границы своих владений.

Трава под ногами была мокрой от росы, прилипала к обуви. Солнце уже поднялось, лучи били сквозь ветви, освещая траву так, что она переливалась мягким янтарным светом. Мы отошли далеко от леса, и вскоре ноздри уловили запах дыма, который шел от поместья. Почуяв это, Аргумент оживился и перешел на легкий бег.

Я подошел к ограде, открыл калитку, пересек двор. Под ногами хрустела гравийная дорожка. Воздух здесь был чуть теплее и пах домашним хлебом, сухими травами и дымом горящего камина.

И едва мы оказались на территории, Аргумент быстро обо мне забыл, словно выполнил важную миссию. Поэтому пес обогнул особняк и исчез, отправившись по своим делам. Я же поднялся по ступеням крыльца, положил ладонь на холодную дверную ручку и на миг задержался на пороге, обернулся, взглянул на застывшую вдалеке опушку леса. Понимал, что отчего-то ищу глазами рыжий хвост, которого там не оказалось. Но сейчас я уже не думал, что это дурной знак. В конце концов у каждого перевертыша есть свои личные дела.

— До встречи, — едва слышно произнес я и вошёл в дом, прикрыв за собой дверь. В гостиной стояла тишина, нарушаемая только ровным потрескиванием дров в камине.

Морозов по-прежнему сидел в кресле с чашкой чая в руках. Он неподвижно смотрел на огонь, задумавшись о чем-то своем. Пламя отбрасывало на его лицо мягкие тени. Услышав шаги, он поднял взгляд, чуть приподнял бровь.

— Как прошёл визит к лешему? — спросил Владимир.

— Отлично, — ответил я и прошел к столу. — Митрич где-то раздобыл редкого оленя. Этот вид находится на грани вымирания. Так что осталось только вызвать комиссию из экологического ведомства, чтобы те все подтвердили.

Воевода понимающе кивнул и усмехнулся:

— Ну вот и чудно.

— Правда, теперь скорее всего, нам придется ехать в город, — произнес я, и Морозов равнодушно кивнул:

— Дела есть дела.

Он допил чай, перевернул чашку и поставил ее на стол, под злое стрекотание Мурзика, который очевидно надеялся, что ему что-нибудь достанется немного запретного лакомства. Впрочем, воевода никак не отреагировал на недовольство питомца, откинувшись на спинку кресла и продолжая смотреть на огонь. Так что бельчонок быстро успокоился. Снова улегся на подоконнике и свернулся в клубочек.

— Только ехать надо будет после того, как поедим, мастер-князь, — произнес Морозов. — Никифор уже предупредил, что еда почти готова, и кто обед пропустит, может домой не возвращаться. Он так и сказал, что старался и готовил не для того, чтобы все на столе остывало.

Я улыбнулся:

— Хорошо. Тогда пойду поищу Веру Романовну, чтобы она назначила мне встречу с Костомаровым.

Морозов только кивнул, продолжая смотреть на огонь. Я же направился в сторону кабинета в поисках секретаря.

Я не ошибся. Вера и правда была в кабинете. Она сидела за столом спиной к выходу, но едва хлопнула дверь, девушка мигом обернулась и посмотрела на меня:

— Добрый день, Вера Романовна, — начал я.

— Добрый, — ответила секретарь. — Вы уже побывали у Митрича?