Смерть во имя Империи (СИ) - Чудинов Халег

Правда, толком поспать Цесаревичу все же не удалось. При очередной встрече, уже на борту императорской ладьи, Собун подметила у него легкие тени под глазами, рассеянность и вялость. Хотя все это, конечно, хорошо скрывалось от взгляда обычных зрителей за привычной величественностью и силой.

— Не стоит пренебрегать медитацией, — нравоучительно твердил Ведевут, — ничто не заменит полноценного сна, кроме базовых практик исихазма тарикатов, тебе ли это не знать, Огнеслав.

— Хорошо, хорошо, — устало отвечал Цесаревич, — после завтрака непременно займусь этим, хватит наставлений.

Перекусить сегодня решили прямо на борту «Знамени». Императорская ладья не блистала пышностью и дороговизной, но была предельно практична. Белые полотнища парусов и крыльев, крепкая кедровая обшивка корпуса, пропитанная специальными варами, внутреннее убранство отделано яблоней и вишней, все устройство было предельно оптимизировано как для полетов в воздухе, так и для плавания по облакам Ирия и морям Мидгарда. Но самое главное, здесь всегда можно хорошо поесть, помыться, отдохнуть, полечиться и так далее и тому подобное — системы судна обеспечивали полную автономность плавания и полета в течение недели.

Путь на корабле от Петергофа до Царьграда займет от силы два часа. Поэтому-то его и было решено проделать вплавь по облакам и Черному морю. Такая дорога пройдет спокойно и, по словам Огнеслава, позволит Анариэль посмотреть на просторы невиданного ею ранее мира.

Подобная забота о княжне в очередной раз удивила Собун. Вообще, где это видано, чтобы так носились с девушкой в не самых подходящих условиях, когда в ближайшем будущем возможна большая война. За завтраком терпение вантхэджа все же кончилось, она спросила об этом в немного завуалированной форме.

— Ха-ха-ха, — рассмеялся Святослав. — Я все ждал, когда же ты спросишь. Это очень любопытная история.

— На самом деле, мне тоже интересно, — высказалась Анариэль. — Если вначале я еще не знала всех тонкостей, то сейчас все больше удивляет, что мне уделяется такое внимание от Цесаревича. У Вашего Императорского Высочества и без меня достаточно хлопот.

Огнеслав со вздохом отложил столовые приборы:

— Мне самому обо всем стало известно только недавно, — буквально сегодня ночью, добавил про себя Цесаревич. — Все дело в том, что Анариэль в ближайшее время спасет меня от смерти, если будет находиться возле меня. Таково предсказание Мстислава Олеговича.

— Ага, а еще Огнеслав сам напросился на подарок в виде принцессы, — хохотнул Святослав, за что получил злой взгляд от брата.

— Давай не будем вспоминать о моих ошибках, больше шутить с Карателем я не собираюсь.

— Да, с ним шутки плохи. Во всех смыслах, — улыбнулся витязь.

— В таком случае понятно, почему Иссемериль отпустил меня практически в неизвестность. Раньше он и мысли не допускал о том, чтобы вывести меня даже за пределы Рощи. Если я и в самом деле каким-либо образом смогу помочь Цесаревичу, это хорошо отразится на его репутации и повысит престиж нашего народа в целом. Какой же он бесчувственный политик все же…

— Хорошее качество для князя, — встал на защиту Иссемериля Святослав.

Только не такой уж бесчувственный, как это кажется Анариэль. Витязь знал, что, кроме всех прочих причин, Иссемериль отправил в путешествие свою сестру и из личных побуждений. Намаявшись с ней за несколько сотен лет, князь сам попросил Карателя показать ей жизнь во всей красе. В общем, как это часто случалось, когда за дело брался Мстислав Олегович, одно, казалось бы, бесполезное действие влекло за собой множество самых неожиданных значений и последствий.

На этом разговор прервался из-за прихода Ведевута.

— Прости, что начали без тебя, друг, — извиняющимся тоном сказал Огнеслав.

— Ничего страшного, — скромно ответил Ведевут. — Я сам виноват в этом. Просто перед самым отплытием посыльный доставил мне письмо от родных, я должен был его незамедлительно прочесть.

— Жена пишет? Как у нее дела? — живо поинтересовался Цесаревич.

— Хорошо, спасибо, — тепло поблагодарил Ведевут. — Но в первую очередь она предупредила о том, что пришла повестка. Меня мобилизуют, поэтому в Царьграде я вынужден буду с вами расстаться.

— Но ты ведь и так едешь с нами на фронт, — удивилась Анариэль.

— Я обычный ратник и должен отправляться не на фронт, а в призывной пункт, — улыбнулся огр. — А уже командование решит, где именно я должен находиться.

— Тем более что с демонами будут воевать регулярные войска, — вставил слово Огнеслав. — Тебя же, наверняка, отправят в Европу.

Далее последовало обсуждение свежих новостей, которое постепенно перешло в рассказы старых боевых историй. У каждого из мужчин за плечами, несмотря на молодость, имелся внушительный опыт военных действий. Они говорили о големах, буратинах, тварях, тактике, вспоминали о каких-то забавных случаях или, наоборот, о том, как находились на волосок от смерти.

Анариэль с грустью вздохнула — выйдя из Рощи, она поняла, что ничего не изменилось. Нет, она, конечно, увидела весь огромный мир, но он нисколько не совпадал с ее представлениями. Империя, при всех ее размерах, была все той же Рощей, окруженной врагами.

— Собун, мне говорили, что Смутное время после Слияния давно прошло, но почему в этом мире до сих пор столько войн? — печально спросила у задумавшейся о чем-то принцессы Анариэль.

Вантхэджа встрепенулась, отвлекшись от своих раздумий. Она, в отличие от имперцев, не верила свято в предсказания карающих и не принимала все, как есть, подобно Анариэль. Поэтому объяснение Огнеслава по поводу эльфийской княжны показалось ей весьма странным, и она хотела понять, можно ли ему верить.

— Прошло Смутное время? — переспросила Собун. — В Империи — да, в этом мире — нет. На самом деле, последние пятьсот лет войны не прекращались никогда. А последние сто лет фактически полмира беспрестанно борется с другой половиной. Мы как-то стараемся наладить мирную жизнь, договориться, торговаться. Корё, Русь, Виджиаянагара, Камбуджадеша, Дайвьет, потом присоединившееся Кимсанитсуйу — у нас договор о мире и союзничестве, который изначально был заключен из-за угрозы Орочьего Шаманата и Диюй, а потом и Герусии, Мистических островов, ётунов, Атлантиды, демонов, Союза древ. Сейчас к нам примыкает Кедах, но на Вануату Палава оказывает все большее влияние Герусия. Единственное государство, которому пока удается лавировать и не воевать ни с кем — это Мур, торговая империя. Но, скорее всего, и это ненадолго. Хотя не все так просто, у нас тут сложно различить: где мир, а где война. Я тебе рассказала только взгляд со стороны обывателя, на самом деле, творится такой хаос, что разобраться в нем очень сложно.

— Гм, — Анариэль не знала, что и сказать на это. — Да, я не привыкла к такой… мировой политике. У нас дома все было проще. Наши горы, на севере гномы, которые забрали часть наших гор, на востоке, западе и юге — леса, равнины, с мелкими государствами людей, полуросликов, которые забрали наши земли. И только рассказы о былых временах, когда наше государство вело торговлю с заморскими империями, как мы путешествовали к льдистым континентам… Полумифические былины для нас.

Путешествие не отличалось увлекательностью, но настраивало на мирный лад: бескрайнее море белоснежных облаков и золотистый свет, теплый ветер в лицо и пушистые хлопья, летящие из-под носа судна. Тихо поскрипывали мачты и реи под напором ветра, надувающего паруса. Чувство бескрайнего простора и уединенности было крайне необычным для Анариэль. Одновременно похоже и не похоже на родные горы. Там простор и уединение подкреплялись мощью и незыблемостью гор, здесь все разбавлял вкус неописуемой свободы движения.

Не прошло и часа, как «Знамя», развернув крылья, лихо ухнуло в пучину облаков. Долгие мгновения слепящей белизны, затопившей все вокруг, и вот корабль выныривает в нескольких километрах над землей. Анариэль заранее предупредили об этом маневре и посоветовали не пропустить момента перехода, так как он незабываем.