Песец всегда прав (СИ) - Видум Инди

«В выходные смысла нет, — сообразил я. — Нам же нужно, чтобы там кто-то был».

«Ты же не думаешь, что за выращиванием шелкопрядов никто не присматривает?»

«Это не те работники, кто мне нужен. Меня интересует только изготовление шелка».

«Тогда только после Княжеского совета», — грустно сказал Песец.

Шелагин уже успокоился. Чашка крепкого кофе и кусок торта сыграли свою роль. Мне же для спокойствия требовалось куда больше. И я сейчас не про еду.

— Чуть не забыл! — внезапно спохватился Шелагин. — Отец предлагает, чтобы Беспалова погостила у тебя на время Княжеского совета на следующей неделе. Это нужно, чтобы она подтвердила существование дома до твоего признания.

Судя по всему, ради этого Шелагин и приехал, поскольку считал разговор нетелефонным по ряду причин. Но когда не смог до меня дозвониться, занервничал и забыл, зачем вообще приезжал.

— Если только прислуга с вас, — неохотно согласился я. — И акция разовая для Беспаловой. А то она дама хитрая, не заметите, как на шею сядет. Вы с Павлом Тимофеевичем — без проблем, а вот посторонних видеть часто я бы не хотел.

— Еще предложение от отца — провести в твоем доме небольшой прием, строго для тех князей, кого отец рассчитывает вовлечь в коалицию против императора. Опять же, будет доказательство, что дом уже существовал.

Насколько я понимал, зашел бы об этом разговор, зависело от моей реакции на первое предложение. Выступи я резко против Беспаловой в своем доме — и вопрос с приемом бы не поднялся. Пока мы с Шелагиными присматривались, не всегда понимая друг друга.

— Теоретически можно, — согласился я. — Зал для приемов есть. Как и посуда. Но еда с вас, и прислуга тоже с вас.

По факту, мой дом в Дальграде будет столичной резиденцией нашего княжества, то есть все равно будет использоваться для таких целей. Туман придется снимать в понедельник, а охранные заклинания — усиливать, так как тех, что шли в комплекте с оградой, может не хватить против желающих сделать нам пакость.

«Можно взять следующий уровень защиты», — неожиданно предложил Песец.

«Не можно, а нужно».

Это известие, а также мысль о том, что после Княжеского совета наступит передышка, привели меня в отличное настроение. Когда Шелагин ушел (но только после того, как снял пробу с осетреца горячего копчения и одобрил), я сделал на завтра два муссовых торта с шоколадной основой (один останется нам с Олегом), поставил их застывать в холодильник (это можно было сделать и магией при нехватке времени, но тогда вкус был бы чуть хуже) и позвонил Феде.

— Привет. Что там Дашка затеяла?

— Да не сама она, — ответил Федя. — Наши одноклассники на нее наехали, она не смогла отговориться, потому что у нее уже отмечали твою первую победу в соревнованиях.

— Чтобы Дашка не смогла отговориться?

— Ну вот не смогла. Ей заявили, что возгордилась и ни с кем не хочет общаться. Я бы на ее месте с этим согласился. Но она просто разозлилась, что ее поставили в такое положение.

— На соревнованиях мне показалось, что курсанты меня не сильно жалуют.

— Так и есть, — хохотнул Федя. — Передавать, что они говорили, не буду. Сейчас они ищут с тобой общения, потому что курсируют вполне определенные слухи.

— Подождали бы до понедельника, — зло ответил я. — Может, они поторопились.

— Тогда они с такой же легкостью о тебе забудут. Дело-то не в них, а в том, что, если ты не приедешь, поставишь Дашку в некрасивое положение.

Это был запрещенный удар, хотя мне и захотелось позвонить Зырянову и намекнуть на новую встречу с его дочерью.

— Приеду, — сообщил я. — Стол с них, если уж так хотят отпраздновать мои победы. Я принесу только торт.

— Оправданное требование. Я передам, — согласился Федя. — Хотя я лично предпочел бы отметить втроем с тем же меню, что было прошлый раз. Признаться, это было офигительно.

— Соберемся, — пообещал я. — Если повод будет. И не у Дарьи, а у меня. Угощение тогда пойдет с меня.

— Заметано, — обрадовался Федя.

После этого мы почти сразу распрощались, и остаток вечера я провел, добивая клятую артефакторику, а в перерывах играл на гитаре. Артефакторика так и не добилась, на что я втайне рассчитывал, зато игра у меня выходила все лучше и лучше. Соревноваться в исполнении с признанными мастерами, разумеется, не буду, но в небольшой компании моя музыка пойдет на ура.

Утром, прежде чем отправляться на разминку, я проверил Метки как императора, так и Живетьевой. Император спокойно спал, а Живетьева уже бодрствовала, но была чем-то недовольна. Недостаточно сильно недовольна для человека, которого ограбили, поэтому я пришел к выводу, что она пока об этом не знает, а недовольство связано с тем, что ремонт в новом доме идет не такими темпами, как ей было нужно.

И только потом я изучил, что мне досталось с новым модулем. В активе у меня теперь было: набор более серьезных защитных заклинаний, оповещение на расстоянии всех подключенных к защите обитателей дома, возможность подключения реакции защитного заклинания на попытку взлома, возможность давать к изменению защиты допуск другому.

Давать допуск к изменению, разумеется, я не собирался, потому что тот же Олег мог так напортачить, что я потом не выправлю. Подключить же атакующие заклинания стоило. В идеале, разумеется, стазис, но я его пока не знал. А вот оглушение — очень даже возможно. В любом случае прямо сейчас я этим заниматься не буду, обдумаю в академии, а потом возьмусь за работу.

После разминки, за завтраком, я просмотрел новости, но все было спокойно: ни император, ни Живетьева пока не догадывались о неприятных сюрпризах, которые их ждут. Обидно — я хотел узнать об их реакции как можно скорее. Не писать же анонимки обоим? Это будет слишком подозрительно.

Пар у нас сегодня было только две, поэтому времени на перенастройку защиты у меня осталось прилично — в Полигон я сегодня решил не ездить, дать себе отдых перед завтрашним походом на Изнанку. И без того перенастройка охранной системы слишком много из меня вытянет.

Управился я до обеда: Песец предложил не улучшать защиту, а снести старую и на ее месте построить новую, пока участок закрыт Строительным туманом — все равно через него никто пробиться не может.

После обеда я раздумывал, чем бы заняться, и решил сделать рюкзачок для Таисии — без использования изнаночных материалов, но со всеми возможными улучшениями и фурнитурой. Кожу я как раз закупил, собираясь делать жилетку еще и для Шелагина-старшего, но заниматься ею сейчас не хотелось — отложил на вечер, тем более что осталось там не так много доделать.

Рюкзачок пришлось создавать с нуля, поэтому я чуть не пропустил время, когда следовало выезжать, настолько увлекся. Перед отъездом я всё же сыпанул вяленого мяса клювоголовой змеи персонально для Дашки, остальные обойдутся.

Приехал я последним, остальные меня уже ждали за накрытым столом, на который не поскупились. Но рожи у них при этом были странные — похоже, Федя провел работу и намекнул, что они поторопились. Разве что Лиза Ящикова пыталась строить глазки, но она этим занималась при любом удобном случае, оттачивая мастерство, с которым у нее было не очень: по стрельбе глазами зачет она бы ни у кого не получила, хотя и очень старалась.

Горшков, который ещё на первых соревнованиях сориентировался, взял поздравление в свои руки. Но проходило всё формально, народ просто хотел, чтобы я запомнил, что они со мной, тогда они могли рассчитывать на преференции от Шелагиных. Статус Коли для них был непонятен — по нему до сих пор не просочилась ни малейшей информации, поэтому одноклассники немного сомневались, не делают ли себе хуже, пытаясь сблизиться со мной.

Появление Зырянова все восприняли с облегчением. Сцена до отвращения напоминала прошлую.

— Илья? Неожиданно тебя здесь встретить, но очень вовремя это случилось. Хотел заехать к Дарье, а потом к тебе. Теперь можно и не заезжать. Разговор есть.

— Папа, это уже не смешно!

Отцовское вмешательство Дашку разозлило настолько, что она напрочь забыла о необходимости принимать красивые позы и стояла она сейчас, уперев руки в бока, как рыночная торговка. Впрочем, надо отметить, что это ей шло куда больше, чем нарочитая манерность.