— Регулярно, сколько бы наш директор не старался сделать из иномирцев мирных людей, чтобы на них не смотрели как на врагов, не боялись, помогал им, пытался объяснить, как нужно жить, чтобы опять не началось войны… Постоянно попадается какой-то нестабильный идиот, который хочет выделиться, нагнуть весь мир и стать чуть ли не императором.
Она горько усмехнулась:
— Хотя, казалось бы, зачем? У них и так больше силы, чем у магов нашего мира. Но нет — для того, чтобы стать еще сильнее, они впускают в свои тела души всяких полководцев, богов, магов, архимагов и прочую мощную шушеру. Вон, десять лет назад… — она сделала паузу. — В тело подростка попал бог и устроил войну. Востановил род, но не остановился, пошел войной на соседнюю область и убил десять тысяч человек. Все это было в Финском княжестве.
Лекарь кивнул в сторону сферы:
— Эта студентка с третьего курса. Ничего не предвещало беды — спокойная, отличница…
Я всмотрелся в пленницу внимательнее:
— Да её сейчас от мощи разорвет!
— Вот именно, — кивнул Ефим. — Она с кем-то заключила контракт. И теперь стала нестабильной. Помните ту черную тварь, когда всех отправили домой? — он сделал паузу. — Это была она, просто приняла человеческий облик.
— А зачем тогда сирена? — Костя нахмурился. — И почему студентов пустили обратно, если здесь опасно?
Ефим тяжело вздохнул:
— Директор не хочет, чтобы это выплыло наружу. А если закрыть академию начнутся вопросы. Тогда… здравствуйте новые гонения иномирцев, а проблем и так слишком много. Еще один такой случай и… — он не договорил. — А сирена, потому что это, — он кивнул на сферу, — перешло в новую форму.
— Я раньше такой студентки не видел, — заметил я, пытаясь вспомнить её лицо среди других учащихся.
— И не увидел бы, — Ефим покачал головой. — Это нечто внутри неё полностью изменило её внешность.
— По сути её нельзя убить, она слишком сильна, — продолжил Ефим. — Держать её здесь тоже опасно. Сейчас директор и остальные будут решать, что с ней делать, сообщать или нет империи.
— А почему не сообщить? Чего мы ждем, пока она перебьет всех наследников знатных родов? — я скрестил руки на груди. — Пусть империя разбирается. Зачем нам эта бомба замедленного действия?
— Дим, ты не понимаешь… — Ефим покачал головой. — Министерство магии только и ждет повода объявить иномирцев врагами и вне закона. А если начнется война, погибнут тысячи. Иномирцы сильнее наших магов, их начнут истреблять…
— Ну и пусть истребляют, — бросил я, чувствуя на себе взгляд Кати. — Почему ректор так за них держится?
Ефим только пожал плечами. Я шагнул ближе к сфере, и в этот момент девушка заметила меня. Её глаза вспыхнули ярче, словно в них плеснули масла. Воздух внутри барьера начал сгущаться, наполняясь алым свечением. Она медленно поднялась — её движения были неестественно плавными, будто она парила над полом.
Первый удар был беззвучным — просто волна чистой энергии, от которой задрожали стены. Красные импульсы били в барьер один за другим — не огонь, а концентрированная мощь, чистая энергия. Пол под ногами ходил ходуном, но сфера пока держалась.
— Что это? — я указал на мерцающие стенки барьера.
— Магический барьер, — пояснил Ефим. — Его не пробить.
— Да? — я усмехнулся, указывая на тонкие линии, расползающиеся по поверхности сферы. — По нему уже идут трещины.
— Ну, для этого мы здесь, — в голосе Ефима прозвучала усталость.
— Итак, — директор обвел взглядом собравшихся, — здесь собраны самые сильные студенты академии. Вы будете дежурить посменно, поддерживая барьер, пока мы не найдем решение.
Полозов достал список и начал зачитывать имена:
— Первая смена: академики Воронов, Светлов, Громов, Черных и Дубровский. — Он сделал паузу. — Из студентов: Волконский, Ведминов, Владислава Нестерова и… — он назвал еще двух старшекурсников, чьих имен я не знал.
Синевласка Влада, встала рядом с нами. Её холодная аура мага воды ощущалась даже на расстоянии.
— Смена длится восемь часов, — продолжил Полозов. — После вас заступает вторая группа. При малейших признаках нестабильности барьера немедленно вызывайте нас. Не геройствуйте. Ваша задача — поддерживать барьер, не более того.
Остальные начали расходиться. Катя, уходя, бросила на меня долгий взгляд.
Прошло несколько часов. Я привалился к холодной каменной стене, чувствуя, как усталость наваливается свинцовой тяжестью. Влада сидела, скрестив ноги, и медитировала. Костя мерял шагами периметр, изредка поглядывая на пленницу. Два старшекурсника негромко переговаривались, стараясь держаться подальше от сферы. Академики выглядели чуть бодрее нас. Но даже по их лицам было видно, что ситуация выматывает всех.
Охрана размеренно патрулировала периметр, пока я наблюдал за пленницей. Она двигалась странно — то застывала статуей, не отрывая от меня взгляда, то начинала кружить по сфере. Её губы постоянно шевелились, выплевывая слова. Но самым жутким был её смех — глубокий, резонирующий, словно ржало сразу несколько существ разными голосами.
Внезапно она замерла у стенки барьера, прижав к нему ладонь. Её глаза полыхнули ярче.
— Барьер слабеет, — резкий голос академика вырвал меня из оцепенения. — Нужно восстановить. Первые двое, подходите.
Мы с Костей направились к камню силы — массивному монолиту, покрытому рунами. При первом же прикосновении я почувствовал, как энергия начинает утекать из тела — не постепенно, а рывками, словно кто-то жадно высасывал её.
Трещины в барьере затягивались одна за другой, поверхность сферы вновь становилась идеально гладкой. Но каждая исцеленная трещина забирала часть наших сил. Когда последняя из них исчезла, Костя едва стоял на ногах.
Добравшись до стены, я сполз по ней вниз.
— Нужно хоть немного поспать, — Костя привалился к стене рядом со мной. — После такой откачки сил я себя чувствую, как выжатый лимон.
— Да уж, — я потер виски. — Давай по очереди. Ты первый, я подежурю.
— Нет уж, — он мотнул головой. — Ты больше сил потратил, я же видел. Спи давай.
Спорить с ним не было сил. Я прислонился к холодному камню, чувствуя, как усталость накатывает тяжелыми волнами. Последнее, что я увидел перед тем, как закрыть глаза — как Костя устраивается поудобнее. Я слабо улыбнулся, уверен, Костя уснет почти сразу после меня.
Пробуждение было… странным. Сначала появилось ощущение, будто мои уши охватило пламя. Я открыл глаза и замер — в кромешной тьме светились только два огромных красных глаза. Они зависли прямо передо мной…
