— Как с ним дела? Не буянил? — двигаясь по узким бетонным коридорам тюрьмы, президент разговаривал с начальником тюрьмы. От столь высокого гостя и обилия вооружённого сопровождения офицер теперь потел больше обычного, судорожно вспоминая, всё ли в его вотчине в порядке и не могут ли нежданные гости наткнуться на какой-то залёт.
— Нет, тихо как в могиле. Каждые пятнадцать минут его проверяем. Никаких признаков активности!
— Что, совсем ничего не делает?
— Спит.
— Спит⁈ Но там же лечь нельзя, только стоять. Его камера — мешок бетонный полтора на полтора метра!
— Висит в воздухе… и спит… — развёл руками начальник тюрьмы.
— Бред какой-то, — дёрнув суховатой щекой, мужчина перестал расспрашивать явно чокнувшегося от жары подчинённого.
— Вот. Эта камера, — чуть полноватый начальник отогнал своих надзирателей подальше, встав на их место. Так, чтобы у президента и его людей было больше пространства.
— Хм… — нажав на сенсорный экран, президент активировал внутренние камеры, что были вмонтированы в потолок. Но вместо квадратного мешка их глазам предстала сюрреалистичная картина: яркий свет вырывался прямо из одной из стен, а в её лучах качались ветви какого-то зелёного кустарника. Словно внутрь камеры кто-то проделал портал, ведущий в чёртов лес!
— Полковник, это что за херня? — опешив, президент перевёл взгляд на начальника тюрьмы.
— Сука! — тот же в панике бросился открывать бронированные двери, способные выдержать даже направленный взрыв полкилограмма пластида. С шипением гидравлики бронированная плита отъехала в сторону, и в проём моментально влетела четвёрка бронированных бойцов отряда «Эраван».
Глава 16.2
Однако спустя всего пару минут вся четвёрка вышла назад, ни слова не говоря. Встала в коридоре вдоль стеночки, после чего потеряла сознание, рухнув словно подкошенные.
Президент и его сопровождающие переполошились, подумав, что люди просто умерли. Но, убедившись в том, что они просто спят, начали их эвакуировать наружу.
«Заходи один. Поговорим.»
Раздался старческий голос в голове президента Таиланда.
— Вы слышали⁈
— Что?
— Где?
— Вы о чём?
Недоумённые взгляды окружающих отчётливо свидетельствовали о том, что больше никто этих слов не слышал.
«Не бойся. Не трону.»
Теперь с ним говорил уже голос маленького мальчика, и от этой резкой перемены президенту стало как-то не по себе…
И даже мысли пришли в голову неожиданные:
«Может, не такой этот Зеон и фрик, как ему докладывали? И здесь творится действительно что-то ненормальное?»
Президент Таиланда огляделся вокруг. Посомневался немного, после чего решительно шагнул в камеру.
— За мной не ходить. Это приказ!
Не слушая вопли окружающих, он очень быстро скрылся в ярком проёме. Многие пытались за ним пройти, но каждого из офицеров и солдат отбросило обратно какой-то невидимой силой. Кое-кто даже попытался стрелять по этой невидимой преграде, но несколько рикошетов, попавших в конечности окружающих, быстро охладили пыл солдат.
Тем временем сам президент уже шёл по мягкой зелёной траве, щурясь от яркого солнца. А когда проморгался и мог хоть немного оглядеться, натурально обалдел: вокруг была сплошная зелень, кусты повсюду, вдалеке зеленела целая стена здорового леса, лишённая ржавых проплешин от кислотных дождей, перед ним раскинулся широкий сочный луг, а чуть слева шёл обрыв, ведущий к широкой реке.
Обернувшись назад, президент увидел отчётливую дыру входа, чуть прикрытую кустами, что чернела на фоне зелёно-голубого пейзажа будто дыра в пространстве. Подойдя ближе, потрогал край провала, пощупал то место, где должна была быть стена, но ничего не нашёл — его рука провалилась в пустоту, будто там и правда ничего не было. При этом обойти вокруг это место и осмотреть со всех сторон не представлялось возможным, ибо всё вокруг было забито колючим шиповником, сросшимся в непреодолимую стену.
«Я у реки. Спускайся по лестнице!»
Теперь уже маленькая девочка говорила с ним в голове, заставив резко вспомнить, зачем он вообще здесь. Оставив свои изыскания на потом, мужчина двинулся к реке, быстро заметив стальные перила лестницы. Она явно была сварена из нержавейки, надёжно углубляясь трубами в песчаный берег обрыва. А внизу, недалеко от её конца, представленного в виде широкой платформы, уходившей прилично в воды реки, качалась на волнах алюминиевая лодка с вёслами, воткнутыми в уключины…
Подобных пейзажей он не видел со времён раннего детства, когда ещё его прадед был жив!
Недалеко от лодки, справа на берегу сидел человек в плетёном кресле, меланхолично наблюдая за поплавками сразу трёх удочек, воткнутых в специальный держатель. Картина была столь сюрреалистичная для ситуации, что президент ненадолго подвис, задержавшись на вершине обрыва. Но уже через полминуты оттаял, двинувшись к незнакомцу.
Подошёл, поглядел на него со спины, после чего решил обойти и взглянуть на его лицо. Всё же говорить со спиной человека (а человека ли⁈) было бы крайне невежливо.
И каково же было его удивление, когда фигура, одетая в высокие болотные сапоги, комбинезон и простую брезентовую куртку, вместо лица имела всё то же зеркало, предположительно созданное из металла.
— Серебро. С небольшими добавками, — зеркальное лицо повернулось к мужчине и словно бы улыбнулось… Странное ощущение. Лица хоть и не видно, а мимика будто бы сама собой угадывалась… — Странно удивляться подобной мелочи, находясь в рукотворном маленьком мире.
Теперь уже старуха начала над ним посмеиваться, сбивая и без того едва удерживаемую адекватность.
— То есть это что… всё настоящее? Не иллюзия? — присев на точно такое же кресло рядом, президент Таиланда пощупал материал, оторвал травинку с берега и даже понюхал. Запахи, ощущения — всё вредило, что это по-настоящему!
— Настоящее. Но существует пока временно, пока есть энергия на поддержание материи. Всё, что вынесешь отсюда, продолжит существовать, подпитываясь от настоящего мира. Но всё, что останется внутри, исчезнет вместе с этим местом. — голос Зеона менялся постоянно, от старухи до маленькой девочки, что жутко пугало и раздражало одновременно. Причём менялся даже акцент, словно говорили люди из разных стран и даже народов.
— Мистер Зеон, не могли бы вы говорить как-то одним голосом? Для беседы двух серьёзных людей не дело пугать и сбивать толку собеседника на ровном месте.
— А вы считаете себя серьёзным человеком? — уже совсем нормальным мужским голосом, причём без всякого акцента спросил Зеон.
— Я вообще-то президент страны! — возмутился такой постановкой вопроса уже немолодой мужчина.
— Я не об этом спрашивал, — парировал собеседник, — Даже в президенты может попасть какой-нибудь клоун-прожектёр, не отдающий отчёта серьёзности происходящего. Мол, «шапками закидаем» — как говорится в одной северной стране. Демократические механизмы это легко позволяют — знай обещай побольше, да грязи лей на других почаще.
— Что ж… С этой точки зрения соглашусь. Однако в каждой стране есть нюансы, и в новом Тайланде такого попросту невозможно! Кандидаты в президенты проходят жёсткий отбор по мастерству, знаниям, навыкам и моральным ориентирам. На высший пост просто невозможно попасть озвученными вами методами!
— И только поэтому мы разговариваем сейчас в приватной обстановке. Когда-то я жил в Тайланде. Лет сто пятьдесят назад. И прекрасно помню, какой беспредел порой творился на улицах городов и провинций. Отчего вдвойне радостно видеть, как моя родина преобразилась и похорошела в политическом плане! Жаль только, что земли её всё сильней и сильней страдают от загрязнения. Мусор, тонны пластика в реках и море, радиация, кислотные дожди… Сердце кровью обливается, глядя на всё это.
— Это бич всего мира, не только Тайланда. И отвечая на ваш вопрос, да, демон побери, я очень серьёзный человек! Я прекрасно отдаю себе отчёт о цене того или иного решения. Иначе и быть не может — слишком у меня была суровая школа. От беспризорника до президента мало кто смог бы вырасти!
