Ложная девятка. Пятый том (СИ) - Риддер Аристарх

Рисуя схему за схемой, я все больше убеждался в правильности своих предположений. Если бы защита играла в линию, если бы Валя Ковач не играл чистильщика, который должен подстраховывать, а наоборот, занимал место рядом со вторым центральным защитником, то большая часть передач улетела бы в офсайд.

Я изобразил эпизод с первым голом. Протасов получает мяч за спиной у Горлуковича. Если бы Ковач стоял на одной линии с Серегой, Олег находился бы в положении «вне игры». То же самое со вторым голом — когда Литовченко выводил Протасова на удар, при игре в линию этот пас был бы невозможен.

Третий эпизод, четвертый… Везде одна и та же картина. Наличие чистильщика не только не помогало, но и мешало, создавая путаницу в обязанностях защитников.

Особенно наглядно это было видно на схеме четвертого гола. Литовченко получил мяч на левом фланге, Протасов начал движение в центр штрафной. Горлукович пошел на перехват к Литовченко, думая, что Ковач подстрахует. Но Ковач в это время сместился к воротам. В результате Протасов оказался в идеальной позиции для удара, и никто его не закрывал.

Если бы защитники играли в линию, Горлукович не покидал бы свою позицию, а Ковач не отходил бы так глубоко. Пространство между ними было бы минимальным, и Протасову было бы значительно сложнее найти свободную зону.

Я нарисовал еще одну схему — как бы выглядел тот же эпизод при игре четырех защитников в линию. Линия обороны была бы на 8–10 метров выше, Протасов в момент паса находился бы в офсайде, а Сарычев мог бы сыграть на выходе и перехватить мяч.

Чем больше я анализировал, тем больше убеждался в правильности своих выводов. Проблема была не в исполнителях, а в самой системе. Горлукович и Ковач — оба хорошие защитники, но они просто не понимали, как должны взаимодействовать в рамках схемы с либеро.

Поняв это, я собрал свои чертежи и пошел к Стрельцову.

Я постучал в дверь кабинета Стрельцова в гостинице. Голос изнутри разрешил войти. Эдуард Анатольевич сидел за столом, разложив перед собой записи с матча против «Днепра». Рядом с ним устроился Валерий Иванович Воронин, попивая чай из стакана.

Кабинет был небольшой, но уютный. На стене висела карта СССР с отмеченными городами, где проходили матчи чемпионата. На столе лежали блокноты с тактическими схемами, несколько книг по футболу и термос с кофе. Оба тренера выглядели усталыми — разбор матча явно затянулся.

— Слава, проходи, — кивнул Стрельцов. — Как раз разбираем сегодняшнюю игру.

Я развернул свои листки с набросками игровых эпизодов.

— Эдуард Анатольевич, у меня есть идея по поводу защиты.

— Слушаю, — он отложил ручку и внимательно посмотрел на меня.

— Смотрите, — я показал первый рисунок. — Вот этот эпизод с первым голом. Протасов забегает за спину Горлуковичу, а Ковач в это время страхует слишком глубоко. Получается, что между ними огромная дыра.

Стрельцов наклонился к листку:

— Ну да, Валя играл чистильщика. Он должен был подстраховать.

— Вот именно в этом и проблема, — я достал второй рисунок. — А теперь посмотрите на второй гол. Та же история, только теперь Литовченко уходит в другую сторону. Ковач опять не знает, куда бежать — к Протасову или к Гене.

Воронин поставил стакан:

— Слава, в этом и есть смысл последнего защитника. Он должен читать игру, принимать решения.

— Валерий Иванович, но посмотрите, что получается, — я развернул третий листок. — Если бы Ковач стоял не сзади, а рядом с Горлуковичем, в одной линии, то большинство этих передач улетели бы в офсайд.

Стрельцов взял мои рисунки, внимательно изучил:

— Интересная мысль. Но ведь тогда у нас не будет подстраховки. Один прорыв — и все.

— Эдуард Анатольевич, а если дать больше функций вратарю? — предложил я. — Пусть Сарычев, ну и Харин когда вернется, играет активнее, выходит из ворот, перехватывает мячи за спиной у защитников.

— А главное, — продолжил я, воодушевляясь, — мы получим новое оружие. Офсайдную ловушку.

Стрельцов поднял брови:

— Что именно ты имеешь в виду?

— Смотрите, — я взял чистый листок и быстро нарисовал схему. — Четыре защитника стоят в одну линию. Соперник готовится к передаче за спину. И в этот момент все четверо одновременно делают шаг вперед. Нападающий оказывается в офсайде.

— Искусственный офсайд… — задумчиво произнес Воронин.

— Именно! — обрадовался я. — Это же дополнительное оружие в обороне. Мы не просто защищаемся, мы активно ловим соперников.

Стрельцов внимательно изучил мой рисунок:

— Но это требует идеальной синхронности. Если хотя бы один защитник опоздает или поспешит…

— Тогда нападающий останется один на один с вратарем, — кивнул я. — Да, это риск. Но посмотрите на сегодняшний матч — разве у нас сейчас меньше риска? Горлукович с Ковачем вообще не понимают друг друга.

— Слава прав, — неожиданно согласился Воронин. — Сегодня «Днепр» нас прошивал как захотел. А с офсайдной ловушкой у нас хотя бы появится план.

— Только представьте, — продолжил я, — Литовченко готовится к передаче на Протасова. А все наши защитники синхронно выдвигаются вперед. Олег в офсайде, атака сорвана.

Стрельцов постучал карандашом по столу:

— Интересная идея… Очень смелая. Но нужна будет железная дисциплина.

— А разве у нас ее нет? — спросил я. — Наши ребята дисциплинированные, они могут научиться действовать как один механизм.

— Вопрос в том, сколько времени понадобится на отработку, — заметил Воронин. — Офсайдная ловушка — это не просто тактический прием, это искусство.

— Валерий Иванович, но ведь мы же не собираемся внедрять это завтра в официальном матче, — возразил я. — Сначала тренировки, отработка, эксперименты.

Стрельцов кивнул:

— Слава, а что если защитники не успеют среагировать? Или кто-то из них ошибется?

— Тогда мы вернемся к старой системе, — пожал плечами я. — Но если получится… Эдуард Анатольевич, мы будем первыми в Союзе, кто освоит искусственный офсайд.

— Офсайдная ловушка плюс активный вратарь, — размышлял вслух Стрельцов. — Это может дать нам серьезное преимущество.

Воронин встал и подошел к окну:

— Эдик, если уж мы решили экспериментировать, то надо делать это по-настоящему. Отработать все до мелочей.

— Завтра на тренировке попробуем, — решил Стрельцов. — Дубль играет четверкой в линию с офсайдной ловушкой. Посмотрим, что получится.

Воронин явно не был в восторге:

— Если уж очень хочется поэкспериментировать… Но только на тренировке. И только один раз.

— Договорились, — кивнул Стрельцов. — Завтра устроим эксперимент. Дубль играет четверкой в линию, Сарычев — активный вратарь. Посмотрим, что из этого выйдет.

— А если ничего не выйдет? — спросил Воронин.

— Тогда забудем об этой идее, — улыбнулся Стрельцов. — Но если получится…

— Если получится, то мы будем первыми в Союзе, кто освоит новую тактику, — закончил я.

Глава 24

Само собой, что объяснение новой тактики заняло достаточно много времени. Практически все утро следующего дня Стрельцов провел в том, что доводил до игроков саму концепцию защиты в линию. Сначала это происходило в учебно-методическом кабинете, а потом и на поле. Вся утренняя тренировка «Торпедо» была в принципе и посвящена этому.

И что было для меня удивительно — линейную тактику наш тренерский штаб решил опробовать на той паре центральных защитников, которая в матче с «Днепром» продемонстрировала полнейшую неспособность договориться между собой. Да, первыми подопытными кроликами всего советского футбола стали Валя Ковач и Серега Горлукович. Именно они и составили центральную пару защитников во время двустороннего матча, в котором дубль, усиленный некоторыми игроками основного состава, играл в защите в линию. А основа, напротив ослабленная отсутствием этих самых некоторых игроков основного состава, использовала стандартную тактику ромба.