Леонид. Время исканий (СИ) - Коллингвуд Виктор
Я взял еще один чистый лист и сделал быструю пометку для себя: «РНИИ. Реактивные снаряды». Необходимо было срочно, не дожидаясь директив сверху, прекратить внутренние склоки и направить их энергию в нужное русло. Открыть несколько параллельных, конкурирующих тем. Первая, главная — создание оперенных реактивных снарядов разных калибров — от 40 до 400 миллиметров. Вторая — разработка реактивных снарядов, вращающихся в полете — более сложных, но зато и более точных. Ну и, наконец — работа на перспективу: не мешать Королёву с его жидкостными ракетами, а наоборот, дать ему задание на проработку управляемой крылатой ракеты дальнего действия. Время мечтаний еще придет. А сейчас надо разрабатывать образцы нового оружия.
Вторым направлением, возможно, даже более важным, были скорострельные зенитные автоматы. До этого момента их разработка была практически заблокирована. Существующие пироксилиновые пороха, с их высокой температурой горения, буквально «сжирали» стволы автоматических пушек после нескольких коротких очередей, делая их бесполезными. Теперь, с появлением низкотемпературного «Ниполита», это главное препятствие было снято.
Конечно, можно было дать задание нашим конструкторским бюро. Но я знал, что это займет годы поисков, ошибок, тупиковых решений, как, например, давно разработанная, но малополезная 20-мм зенитка 2-К. А у нас не было этих лет. Нужно было готовое, отработанное, надежное решение. И я знал, где его искать.
В одной из папок Спецотдела, посвященных артиллерийским новинкам, лежала тоненькая брошюра со схемами малоизвестной шведской фирмы «Бофорс». Их 40-миллиметровое автоматическое зенитное орудие L/60 было именно тем, что нужно. В нем было все: великолепная баллистика, высокая скорострельность, надежная автоматика, работающая на энергии отката, простой и удобный механизм заряжания с помощью обойм. Это орудие, несомненно, являлось произведением инженерного искусства. В будущем она станет самой массовой и знаменитой зениткой Второй мировой, и ее будут использовать по обе стороны фронта. Но сейчас, в конце тридцать третьего, о ней еще почти никто не знал. Даже сами шведы еще не приняли ее на вооружение. И в этом был наш шанс. В моей будущей докладной записке необходимость закупки L/60 пойдет первым же пунктом.
Но не зениткой единой… Рядом с брошюрой на столе лежал другой, не менее важный предмет. Тускло поблескивая медью, на сукне лежал один-единственный патрон. Длинная, почти аристократически изящная гильза бутылочной формы, увенчанная тяжелой остроконечной пулей. 12,7×108 мм. Боеприпас для нового крупнокалиберного пулемета ШВАК, разработанного конструктором Шпитальным. Я смотрел на этот патрон, но видел за ним будущую авиационную пушку. Я знал, что мощная гильза этого патрона обладает огромным модернизационным потенциалом. Достаточно было переобжать ее дульце под снаряд калибром 20 миллиметров, и мы получим идеальный боеприпас для легкой, скорострельной авиационной пушки, способной разносить в клочья вражеские истребители. Шпитальный, при всей его репутации интригана и склочника, был гениальным оружейником. Только он мог справиться с такой задачей. В известной мне истории это и было сделано, правда, двумя годами позднее. Пушку эту, конечно, сильно ругали за слабый снаряд, но исправно производили всю войну. В общем, отличная «синица в руках»! Это будет следующим пунктом докладной записки Сталину.
Но и это было еще не все. Для ближней зоны, для защиты пехоты на поле боя, требовался автомат еще меньшего калибра, легкий и сверхскорострельный. 20 или 25 миллиметров. Здесь тоже можно было пойти по пути копирования. Например, закупить швейцарский «Эрликон», или заказать разработку итальянской фирме «Бреда», известной своими отличными автоматами. Но прежде всего, был нужен не сам автомат, а снаряд для него. Но какой калибр выбрать? В конце 20 века универсальным калибром для таких систем стал 30-миллиметровый снаряд. Возможно, стоило уже сейчас, не дожидаясь эволюции, сделать революционный скачок? Правда, 30 мм выглядит избыточно — ведь у нас есть очень распространенный снаряд калибра 37 мм. Снаряд 20 мм сделает Шпитальный для своей ШВАК. А вот калибр 25 мм… Пожалуй, это то что надо. И, взяв новый чистый лист бумаги, я написал: «1. Разработать ТТХ на мощный 25-мм зенитный снаряд. 2. Проработать вопрос создания на его базе укороченного, облегченного боеприпаса для авиационной пушки». Создавая оружие, нужно было думать не о сегодняшнем, а о завтрашнем дне.
День угасал. За окном, в синих декабрьских сумерках, зажглись первые огни. Морозный воздух чертил на стеклах причудливые узоры. В кабинете было тихо, лишь шуршали бумаги, и негромко гудела зеленая настольная лампа. Несмотря на тревогу за Лиду, работа давала какое-то злое, лихорадочное удовлетворение. За один день удалось сдвинуть с мертвой точки три ключевых, судьбоносных для будущей войны направления: пороха, зенитные автоматы и реактивные снаряды. Я чувствовал себя игроком, который, наконец, расставил на доске нужные фигуры для сложной, многоходовой партии.
В дверь тихо постучали, и в кабинет вошла Дора. Она была в строгом темном платье, которое лишь подчеркивало белизну кожи и платиновый блеск волос. В руках у нее был стакан чая с лимоном.
— Леонид Ильич, вы еще здесь? — ее голос прозвучал мягко, в нем слышались нотки участия. — Уже поздно. Может, на сегодня хватит?
Я молча кивнул, подписывая последние бумаги. Надо же — действительно не заметил, как пролетело время!
Дора поставила передо мною стакан. Я поднял на нее уставшие глаза.
— Спасибо, Дора Моисеевна.
Она уже подошла к двери, но в последний момент обернулась.
— Леонид Ильич… Я хотела напомнить. Вы помните про Новый год? Послезавтра. Вечеринка на даче у Бориса Захаровича Шумяцкого. Вы обещали подумать.
Я действительно помнил. И думал об этом. В первый момент я собирался отказаться от этой затеи. Но встречать Новый год одному, в пустой квартире, в то время как Лида будет лежать в больничной палате, было совершенно невыносимо. Мысль об этом вызывала приступ тоски и отчаяния.
— Да, помню.
— Вы слишком много работаете, — сказала она тихо. — Вам нужно отдохнуть. Хотя бы на один вечер. Там будут интересные люди, музыка… Пожалуйста, приезжайте.
— Я перезвоню. Сейчас ничего в голове не укладывается! — произнес я, вставая из-за стола.
Вернувшись домой, я тотчас же позвонил в больницу. Голос Лиды в трубке был слабым, но спокойным. Она сказала, что чувствует себя лучше, но врачи запретили любые посещения. Категорически. Карантин.
— Леня, не сиди один дома, — сказала она, словно угадав мои мысли. — Сходи куда-нибудь. Развейся. Только не волнуйся за меня, пожалуйста. Со мной все будет хорошо.
Положив трубку, я еще долго сидел в тишине. Пустая, гулкая квартира ждала меня своей тоской. А там, на заснеженной подмосковной даче — огни, музыка, смех, живые, интересные люди. Иллюзия нормальной жизни.
Вновь взяв телефонную трубку, я попросил соединить меня с квартирой Гинзбургов. Трубку взяла Дора.
— Дора Моисеевна, я приеду. Где эта дача находится?
И, хоть я и не видел в этот момент ее лица, я мог бы поклясться, что в тот момент она улыбнулась.
— Серебряный Бор. Я возьму вашу служебную машину и заеду за вами в восемь!
Через день, покидая гулкое здание ЦК, я впервые за долгое время почувствовал не только усталость, но и острое, сосущее одиночество. Мысль о возвращении в пустую квартиру была невыносима.
Ровно в восемь служебная «Эмка» подкатила к подъезду. Когда я вышел, окутанный клубами морозного пара, Дора уже ждала меня на тротуаре, кутаясь в элегантную шубку. Она не стала садиться вперед, рядом с водителем, а открыла заднюю дверцу и села рядом со мной.
Машина тронулась, медленно покачиваясь на заснеженных улицах. Город готовился к встрече Нового года. Несмотря на официальное неприятие «буржуазного» праздника, в окнах домов то тут, то там мелькали огоньки украшенных, еще запрещенных елок. В воздухе витала тайная, почти заговорщицкая атмосфера ожидания чуда.
Похожие книги на "Леонид. Время исканий (СИ)", Коллингвуд Виктор
Коллингвуд Виктор читать все книги автора по порядку
Коллингвуд Виктор - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки mir-knigi.info.