Конструктор живых систем (СИ) - Птица Алексей

— Давай, — коротко сказал он, и тотчас в мою сторону потянулись тонкие и изогнутые линии электрических разрядов от Вахтанга.

Полаб что-то сделал, и они, усилившись в несколько раз, впились в висевшую перед ними преграду, пробив её в десятке мест. И в этот момент я отпустил своим даром собравшиеся вокруг меня листья. Закрутившись вокруг своей оси, листья стали осыпаться на всю троицу, окутывая их, словно туча мошкары, облепляя всё тело и особенно лицо.

Свей попытался отогнать листья, одновременно воздействуя даром и на меня, но силы его оказались на исходе, и он сдался, отступил на несколько шагов назад и принялся стряхивать с себя с явным омерзением грязную и влажную осеннюю листву.

— Тьфу, тьфа, брр, тьпфу, — стали отплёвываться от грязных листьев и остальные, срывая их с себя и отряхиваясь.

Листьев оказалось так много, что на несколько долгих секунд они только тем и занимались, что очищали лица от них, на время позабыв обо мне.

— Вы совершили нападение на меня, используя свой дар, — обвиняюще ткнув в них пальцем, сказал я.

— Нет, это ты совершил на нас нападение, — в ответ проорал Казимир.

Неясная мысль посетила мою голову, и чисто интуитивно я подхватил форменное пальто, что представляло собой сейчас прожжённое и грязное нечто, а не форменную одежду, и стал отступать назад, внимательно оглядываясь по сторонам. Вокруг по-прежнему царила полнейшая пустота, и хоть сама наша стычка длилась лишь несколько минут, сумерки уже успели основательно сгуститься. Я чувствовал, что силы мои на исходе, а помощи мне ждать совершенно неоткуда. Недолго думая, я начал быстро отступать, держа в поле зрения всю троицу.

— Гляди, бежит⁈ Он струсил, струсил! — заорал в полном восторге Вахтанг, и его рука вновь метнулась к поясу, словно на нём он носил какое-то оружие.

— Это вы что удумали, черти полосатые⁈ А ну-ка, постойте. Это что здесь такое творится? — вдруг проорал чей-то мужской голос.

Ни я, ни мои противники не заметили в горячке короткой схватки и опустившихся сумерках, как старичок-кладовщик закончил работу и направился домой, отдохнуть от трудов праведных. А выйдя, поневоле оказался свидетелем нашей скоротечной битвы. Я и не думал о нём, как и мои противники, и вот так случилось.

— Это кто тут буянит, да ещё и с помощью дара нападает⁈ — грозно спросил он.

На несколько мгновений повисла неприятная тишина. Я перевёл дух, не зная, чего ожидать от своих врагов. Безусловно, молчать я не стану, что грозит им всяческими неприятностями, и они это, я думаю, прекрасно понимают, отчего мне внезапно сделалось немного не по себе. Что они предпримут, осознавая данный факт?

Внезапно ветер донёс до меня тихий голос Густава, что сказал Казимиру.

— Нужно их убирать.

— Нет, — через мгновение донёсся голос Казимира, — уходим, пока не поздно.

— Уже поздно.

— Уходим, пусть попробует доказать ещё.

— Стойте! — крикнул кладовщик, но вся троица, точнее, двое из них, так как картвел уже успел исчезнуть раньше, растворились в ночи. Кладовщик стоял далеко и не успел подойти ближе, а потому не увидел лиц нападавших. Зато их хорошо знал я, но последняя фраза Густава мне очень не понравилась.

— Кто это были? — поравнявшись со мной, спросил кладовщик.

— Второкурсники: Казимир, Вахтанг и Густав.

— Зачем нападали?

— Поглумиться хотели над моим новым фирменным пальто.

— А, вижу, ага. А я вышел со склада, гляжу: искры впереди сыплются, да много так, не иначе кто-то даром своим балуется! Я и бегом сюда, а тут вона что! Так, а что с пальто? Ага, да оно всё дырявое. Нет, такое дело не замнёшь, получат они по полной ужо. Пошли, однако, обратно на склад, нечего здесь стоять.

— А вы склад закрыли?

— Да.

— Лучше тогда в общежитие.

— Дело говоришь, студент. Покажемся вахтёру, а тот коменданту доложит и прищучим этих. Покрывать их не станешь?

Я взял в руки изгвазданное в грязи и дырявое в десятке мест пальто.

— А смысл? Буду молчать, так за пальто придётся платить, а они этого не стоят, да и давно уже наказать их надобно.

— Не боишься?

— Боюсь, — признался я, — но не очень.

— Ладно. Пойдём, всё же, сначала на склад, я его опечатаю, да бумаги возьму, чтобы всё оформить правильно, а затем в общежитие двинемся, там всё зафиксируем и запротоколируем.

На складе мы пробыли недолго, закрыв и опечатав его, двинулись в общагу, где, поймав вахтёра, кладовщик изложил всю суть дела. Время было ещё не совсем позднее, хотя рабочий день уже давно закончился. Ну, а дальше всё завертелось. Вызывать городового вахтёр не стал, сообщив только о произошедшем коменданту, что проживал здесь же.

— Кто нападал, знаешь?

— Знаю.

— Декану своему скажешь завтра?

— Скажу.

— Ну, тогда до завтра, смотри, не передумай, а то мало ли что за ночь случиться может.

— Пусть попробуют.

— Ишь ты, какой ершистый. А впрочем, все бы такими были: и обчеству на то хорошо, и нам забот меньше. Ладно, утро вечера мудренее, иди, отдыхай, и из комнаты носа не высовывай покуда.

Я кивнул и собрался уже уйти, как…

— Подожди. Пальто здесь оставь, как вещественное доказательство. Мы его в кладовку пока спрячем.

— Хорошо, — я отдал пальто и ушёл к себе в комнату.

Увидев меня, Пётр аж подскочил, видимо, моё лицо оказалось красноречивее всех слов, а Ефим насторожился.

— Ты где это был, и что с тобой приключилось такого, что ты весь грязный и лицо перекошенное, как будто увидел кого, дюже страшного? — Петр искренне испугался за меня.

— Да потягался тут немного.

— С кем?

— Подловили меня всё же те трое.

— Где?

— Когда со склада шёл. Я там пальто новое получил.

— А где оно?

— У вахтёра осталось, в качестве вещественного доказательства. Они пробили его молниями.

— Врёшь⁈

А Ефим, услышав это, аж присвистнул.

— С чего бы мне это врать? Я и сам не ожидал, а они сначала попытались меня опять уронить на землю, да не получилось. Тогда Вахтанг ударил меня молниями, а Казимир усилил их, но это уже во второй раз, и если бы не пальто, то они наверняка меня прожгли или обожгли.

— М-да, так это отчисление прямое. А где они сами?

— Убежали, — пожал я плечами, — или ушли. Их кладовщик спугнул.

— Выручил он тебя, а то могло плохо закончиться.

— Да, наверное, всё же, их трое, а я один.

— Да, и меня с тобой не оказалось.

— А что бы ты сделал, Пётр?

— В морду дал, по-нашему, по-простому.

— Да я и один справлюсь.

— Не справишься, ты худой больно, а этот Казимир — здоровый, а второй, свей который…

— Густав?

— Да, Густав, я слышал, он новомодным боксом занимается, умеет руками драться. Не осилил бы ты его в одиночку. Вдвоём мы бы ещё могли с ним справиться, а вот в одиночку — нет.

— Ммм, ну, может. А ты чего, Ефим, застыл? — обратился я к нашему третьему товарищу, внимательно слушавшему наш диалог со странным выражением то ли сожаления, то ли восхищения на лице.

— Да удивляюсь я, как ты смог выкрутиться.

— Не боялся, вот и выкрутился.

— У тебя же дар бесполезный.

— Ну и что, я и без дара с ними справился, правда, пришлось отступать к складу, а тут кладовщик появился, а то могли они меня побить, конечно, но я молчать не стану. Они напали втроем против одного, я первокурсник, а они старше. Куда это годится⁈

— А они сейчас могут сказать, что это ты их спровоцировал, или вообще, первым дар применил и сам напал на них. Они станут защищаться, а то и отомстят. Зря ты с ними схватился, теперь…

— Зря? — поднял я в удивлении брови, — то есть, я должен просто молча упасть лицом в грязь, после чего пламенно поблагодарить их?

— Ну, не так, чтобы, — заметались глазки у Ефима, — но теперь их могут отчислить, и этого они тебе не простят.

— Вот как? — я аж вскочил от негодования. У меня только-только успокоился адреналин, и перестало гулко биться сердце после неравной схватки, и вот опять, и из-за чего? Из-за слов собственного товарища, с которым делишь и стол, и кров…