Операция "Ананас" (СИ) - Ромов Дмитрий

В «Метелицу» я пришёл раньше Жени. Уселся под цветным зонтиком и с удовольствием разглядывал публику — девушек и парней. Юные, весёлые, жизнерадостные, кажется, они уверенно смотрели в будущее, были раскованными, красивыми. Кто сказал, что здесь живут угрюмые «совки»? Идиоты, что бы они понимали.

Время шло, а Женя не шла и, минуте на тридцатой, залюбовавшись молодыми согражданами, я и забыл про неё, так что даже не заметил, как она подошла.

— Саша!

Я обернулся и, настроенный на сентиментальный лад, как бывает порой, когда старик с умилением взирает на молодую поросль, невольно залюбовался и ей. Огненная копна волос, лучики от глаз, широкая улыбка, платьице выше колен, стройные и, пожалуй, восхитительные ножки.

— Вау… — выдохнул я, вставая с лёгкого металлического стула.

— Что это значит? — смущаясь от моего взгляда, улыбнулась она.

— Это выражение восхищения, Жень.

Она чуть покраснела и, вставши на цыпочки, чмокнула меня в щёку. Получилось немного неловко, потому что я не ожидал и никак не отреагировал, стоя, как истукан. Впрочем, Женя сделала вид, что не заметила моего паралича и уселась за столик.

— Я думала, ты меня не дождёшься, — виновато сказала она.

— Ничего не случилось? — я взглянул на часы.

Да, действительно, она опоздала почти на сорок минут.

— Забежала в парикмахерскую, а мастер, как сомнамбула сегодня была, еле двигалась. Извини, пожалуйста. Хотела, чтоб тебе приятно было, а получилось…

— Мне приятно, — ответил я и не соврал.

Официантка приняла заказ. Я взял кофе, а Женя вазочку мороженого.

— Может, по бокальчику? — предложил я.

— Это вам внутрь надо тогда, — ответила официантка, здесь алкогольного обслуживания нет.

— Да… не надо, — махнула Женя рукой. — Давай здесь посидим. Хорошо же…

— Хорошо, — согласился я.

— Ну, как ты живёшь? Ты уже насовсем вернулся или в командировку опять? Мне бабушка сказала. Я так обрадовалась, честно говоря.

— Не знаю пока, — пожал я плечами и отпил из чашки.

Кофе был так себе…

— А у тебя как дела? Когда свадьба?

— Ты опять… — вмиг помрачнела она.

— Послушай, Жень… — я положил руку поверх её руки, и она чуть вздрогнула и подняла на меня глаза вмиг сделавшиеся печальными. — Мы ведь давно уже не вместе…

— Всё можно изменить, — чуть слышно прошептала она.

— Как? — улыбнулся я. — Колобок говорит, у вас уже дата свадьбы назначена.

— Да мало ли, что он говорит, — мотнула она головой, рассыпая огненные искры с волос.

— Не знаю… — я чуть сжал её руку. — Зато знаю другое… Если мы бы вдруг решили быть вместе, ты всю жизнь бы жалела, что выбрала меня.

— Почему? — нахмурилась она.

— Ты ведь и сама знаешь.

Она снова помотала головой, и я залюбовался её волшебной золотой гривой.

— Ну… Во-первых, я не слишком надёжный. Вспомни сама, чуть ты меня от себя отдаляла, я сразу искал утешения в Оксанкиных объятиях.

— Пф-ф… — фыркнула она. — Ты тогда ещё и не понимал, что такое объятия…

Первой мыслью, когда я ей позвонил, было вернуть дневник и просто сказать, что, мол, всё, Женя, хорош дуру гнать. Я разозлился и почувствовал уколы ревности и обиды даже, хотя, на самом-то деле, всё что было написано, касалось не меня, а того, старого Саню Жарова.

В любом случае, сейчас, посмотрев ей в глаза, я понял, что не сделаю так. Стыдно было признаться, что я знал её сокровенные мысли. И вообще, в целом я ощущал себя очень неловко….

— Во-вторых, — продолжил я, — быт у меня не обустроенный, хоть ты и говорила про бабушкину квартиру, но это так себе вариант.

— Саша, я это не имела в виду!

— Неважно, я вообще не об этом. В-третьих, Колобок всегда был тебе верен, а, в-четвёртых, он, в отличие от меня, настоящий Ален Делон.

— Ты тоже Ален… — пробормотала Женя, принимая озадаченный вид, — Делон… Погоди… то есть ты…

Она хлопала глазами не понимая, должно быть, как это мои оценки так точно совпадают с тем, что было написано в её дневнике.

— Есть ещё один очень важный пункт, и ты его знаешь, — продолжил я. — А может, и не один даже. Но называть я его не буду, хватит и того, что уже сказано. Так что преимущество Колобка практически не вызывает сомнений. Правда существуют и минусы, к сожалению. Но тут я ничего не могу поделать. Нужен специалист по этому делу. Может быть, он выпивает от неопределённости и, оттого что не может безраздельно владеть твоим сердцем, и если он тебя заполучит, то пить сразу бросит. Но не факт, имей в виду. Короче, я не знаю, Женя. Это тебе нужно его к наркологу сводить или к психологу, а может, к обоим.

— Погоди, Саша, — часто замотала головой она. — Ты мне хочешь сказать, что всё решил и…

— Женя, мы ведь уже довольно давно не вместе.

— Не так уж и давно, чтобы…

— И потом… Я же вижу, что ты так и не смогла выбрать на сто процентов кого-то одного.

— Не говори так…

— А мне… — сказал я и задумался, как бы выразиться поделикатнее. — Понимаешь, если ты не уверена на сто процентов в своих чувствах, я бы не хотел…

— Саша!

— Ну, словом, я не хочу пробных периодов.

На глазах у неё навернулись слёзы.

— Я знаю, — закивала она, — это я виновата. Тварь подлая…

По щекам покатились капельки слезинок… Блин… поделикатнее, называется… Этого я точно не хотел.

— Нет, Женя, — собрав волю сказал я. — Не за что тебе винить себя. Это я такой. Прости, несу всякую дребедень, чтобы с себя ответственность переложить. Ну, я всегда такой был. Ты не виновата, просто я…

Твою мать! Неужели я это делаю…

— Просто я скоро женюсь. Прости. Боялся тебе сказать прямо, вот и плёл всю эту ахинею. Ты не виновата. Это я такой… Ненадёжный. На троечку.

— На троечку, — кивнула она и заплакала.

Ну вот…

— Подвезти тебя? — спросил я, когда прошло какое-то время, она успокоилась и съела ещё вазочку мороженого. — Сейчас тачку поймаю.

Дальше сидеть было уже незачем, и мне, честно говоря, очень хотелось уйти.

— Не надо, — грустно ответила Женя. — Я хочу пройтись. И провожать не нужно. Одна, ладно?

Я не возражал. Было не поздно, на каждом шагу дежурила милиция, время предолимпийское, все криминальные элементы убыли за границы города. В общем…

— Женя, послушай. Дружба… она ведь никуда не денется, правда? Слишком многое нас связывает. Но жить втроём мы не можем. Возможно, если бы ты встретила кого-то ещё, было бы…

— Не нужно, Саша, — прервала меня она. — Не нужно. Всё нормально. Я справлюсь.

Ну, вот так… Нужно было давно этот узел разрубить и никого не мучить. Желание причинить меньше боли порой превращает весь процесс в глухую, ноющую, но бесконечно-долгую боль. Поговорив с Женей, я отправился на следующие переговоры, уже не такие тяжёлые и напряжённые.

Я чувствовал облегчение. Думаю, она тоже. Так что всем стало легче. Надо будет вернуть дневник Колобку и сказать, что может уже начинать завязывать с выпивкой.

Встреча с Мишей была назначена тут же неподалёку на Калининском, в «Жигулях». Перед входом толпилась небольшая очередь. На час ожидания, наверное. И почему нельзя было встретиться где-нибудь в другом месте?

Я пристроился за двумя дядьками, похожими на учёных. В помятых костюмах, в очках, с всклокоченными седыми шевелюрами и портфелями в руках. А что, эйнштейнам тоже надо иногда пивка попить…

— Саша!

Я выглянул из очереди.

— Ты чего там стоишь? Мы же тебя ждём. Пропустите товарищи, пропустите!

Это был Миша. Ну, конечно, можно было догадаться, что в очереди он стоять не собирался. Я пробрался сквозь строй не слишком довольных моим появлением джентльменов и оказался внутри пивного бара, знаменитых «Жигулей». Я здесь был первый раз.

Затейливые вырезанные круги на потолке со светильниками эффективно расправлялись с темнотой. Своё дело хорошо делали и прямоугольные бра на стенах. Неплохо было, современно. Массивные деревянные столы, метлахская плитка на полу. По довольным лицам многочисленных посетителей видно было, что народу это дело нравится.