Здесь, за бродом, двадцать стрелков Максима и ещё двое пулемётчиков приняли последний бой, давая время остальному отряду уйти в лесную чащу.
Но что они могли?
Двадцать винтовок и два ручных пулемёта против танковых пушек не пляшут.
Орудия немецких танков ударили по опушке так, что мало не показалось никому. Они ведь даже окопаться не успели…
Единственное, что оставалось, отступать в лес, отстреливаясь и заманивая немцев за собой.
В лесу танкам было не пройти, но немцев было много. Очень-очень много. Они вцепились в остатки отряда Максима (после танковых залпов он потерял сразу половину) мёртвой хваткой, наступали быстро и слаженно, стараясь окружить этих бешеных псов — партизан. И это им почти удалось.
Но только почти.
Огрызаясь, отдавая одну жизнь за другой, партизаны уходили в лес, сдерживая врага.
Вот их осталось пятеро.
Потом четверо.
Трое.
Предпоследним упал молодой Стёпка — молча повалился в траву, продолжая сжимать в руках винтовку.
Последним — дядька Аким.
— Уходи, — коротко бросил он Максиму. — Делай свой дело. Я вижу, ты что-то задумал. Вот и делай. А я прикрою. Ноги всё равно больше не держат. Уходи.
Максим отдал ему две последние гранаты и побежал.
Он к болоту, где ждал своего часа космический корабль «Пионер Валя Котик».
Силы ещё оставались, и бежал он легко, привычно перепрыгивая через поваленные лесины и подныривая под ветки.
Время от времени останавливался, припадал на колено, ловил в прицел фигуру немца в мышином мундире, жал на спусковой крючок. Звучал выстрел, немец падал. В ответ летели автоматные и винтовочные пули, сбивая ветки и листья.
Но враг не отставал.
Собаки. На этот раз немцы озаботились ищейками, и теперь лес наполнялся не только выстрелами, криками и командами, но и собачьим лаем.
Значит, на этот раз не уйти, думал Максим, приближаясь к родному болоту. Собаки пойдут по следу и выведут к партизанскому лагерю в любом случае. А немцы настроены серьёзно. Серьёзней некуда. Это надо же — бросить на партизан целый усиленный полк, который по всем данным должен был сейчас двигаться куда-нибудь в район Киева.
Ну что ж, так тому и быть.
Полтора километра радиус поражения после взрыва кваркового реактора. Максим помнил это очень хорошо.
Он хотел добраться до схрона, спрятаться под землю и только тогда взорвать корабль вместе с идущим по пятам немецким полком, но ему не дали.
— Немцы, — бесстрастно доложил КИР, когда до схрона оставалось около полутора километров. — Немцы впереди. Ждут.
— Много?
— Рота, не меньше.
— Они не могли меня обогнать!
— Значит, это засада. Больше мне нечего сказать.
Максим остановился, обернулся. За деревьями уже мелькали, успевшие стать ненавистными, немецкие мундиры.
Впереди путь пересекал небольшой овражек, по дну которого журчал ручей.
— Расстояние до корабля?
— Тысяча шестьсот двадцать два метра, — доложил КИР.
— Взрывай! — приказал Максим и прыгнул в овражек.
Упал в ручей, закрыв глаза и прикрывая голову руками.
Раз… два…
Ослепительная вспышка света, казалось, пробилась к глазным нервам с другой стороны, через руки и затылок, и заполнила собой всё.
Следом ударили нестерпимый жар и оглушительный грохот. Взрывная волна, ломая толстенные деревья, как спички, подняла Максима в воздух и швырнула вперёд с яростью сошедшего с ума великана. Последнее, что он ощутил — страшный удар обо что-то твёрдое, хруст собственных костей и боль, пронзившую его раскалённым копьём.
А затем сознание погасло, и пришла тишина.
[1] В нашей реальности 6-я армия вермахта действовала несколько иначе.
[2] Полувоенное формирование мельниковской ОУН, образовано в начале августа 1941 года.
[3] Чего мы тут сидим, не понимаю? (укр.)
[4] Хлопцев Тараса Гайдука убили партизаны — комуняки и проклятые москали. Это всем известно. Сенника и Сиборского — бандеровцы. Это тоже все знают. А мы тут сидим, горилку пьём, да баб дерём. Позор! (укр.)
[5] Позор! Смерть москалям, жидам и бандеровцам! Но сначала — жидам! Ничего, ничего, десятого сентября будет дело. Недолго ждать осталось. (укр.)
[6] Андрею уже хватит. Хлопцы, кто-нибудь, отведите его домой. (укр.)
[7] Извините. Буду знать (укр.)
[8] Ты кто, хлопец? Что-то я тебя тут не видел раньше. (укр.)
[9] Из Каменец-Подольска. Хочу к вам, но не знаю, как это сделать. (укр.)
[10] К нам — это к кому? (укр.)
[11] Ну ладно. Отведёшь Андрея домой и возвращайся. Поговорим. Улица Германа Геринга, дом пять. Знаешь, где это? (укр.)
[12] Возвращаемся! Ещё пива! (укр.)
[13] Идём, идём. Девчата ждут (укр.)
[14] Горилка у меня, а девчата сейчас будут. Слушай, что ты говорил про десятое сентября? Что-то я забыл. Что тогда будет? (укр.)
[15] Да это все знают! Нашёл великую тайну! Жидов будем убивать. (укр.)
[16] Много жидов? (укр.)
[17] А тебе зачем? (укр.)
[18] Сейчас (укр.)
[19] Держи (укр.)
[20] Изменённая цитата из стихотворения Алексея Плещеева «Старик», 1877 год.
[21] «Родная мамочка» — одно из неформальных названий Украины (укр.)
КОНЕЦ ПЕРВОЙ КНИГИ
