Егор Смирнов: каникулы в СССР. Том 1 (СИ) - Юрич Валерий

В первом своем детстве я точно так же сидел с Серегой на остановке. Только в тот раз он был совсем не веселым. Тогда его дедушку спасти не удалось. И похоже, что в этот самый день его отец поехал организовывать похороны, а Серега его провожал. Понимая, что другу нужна поддержка, я старался, по возможности, быть рядом.

В тот раз мы сидели молча, погруженные в тяжелые мысли. Каждый думал о своем. Осунувшийся и заметно постаревший Серегин отец стоял рядом с дорогой и время от времени поглядывал вдаль, пытаясь разглядеть автобус.

Две абсолютно разные по эмоциональному наполнению картины наложились одна на другую, и я на какое-то время потерял связь с реальностью. Вот к остановке подкатил автобус, открылись двери, и Серегин отец зашел внутрь. В это же самое время из задней двери вышла женщина. Я никак не мог ее разглядеть. Но я почему-то знал, что это обязательно нужно сделать. Прямо здесь и сейчас. Как можно быстрее. Я должен ее узнать. Но вот зачем? У меня не получалось вспомнить. Только смутное ощущение надвигающейся опасности давило на низ живота.

— Егорыч, ты чего? — Меня вывел из ступора Серегин удивленный возглас.

Я мотнул головой, отгоняя тяжелое видение, и потерянно огляделся по сторонам: все та же остановка, я сижу на лавочке, а Серега стоит рядом и протягивает мне руку. При этом на его счастливом лице играет легкая улыбка. Значит все хорошо. И то ужасное прошлое уже исправлено и никогда не вернется.

А тем временем к остановке подъезжал автобус.

— Пока, говорю. — Похоже, Серега произносил это не в первый раз. — До вечера.

— Давай. До вечера. — Я рассеянно пожал протянутую руку.

Серега, обеспокоенно глянул на меня, покачал головой и забежал вслед за бабушкой в переднюю дверь автобуса.

В этот самый момент из задней двери выходила женщина. Та, которую я тщетно пытался узнать в своем видении. Теперь же я видел ее вполне отчетливо. Это была тетя Лида. Моя соседка по площадке.

— Привет, Егор! — Она весело улыбнулась и махнула мне рукой.

— Здравствуйте, — растерянно ответил я.

Давящее ощущение надвигающейся опасности вернулось с новой силой. Тетя Лида как-то странно посмотрела на меня и отвернулась. Она ждала, когда отъедет автобус. Так будет гораздо проще переходить дорогу. Но желтый ЛИАЗ продолжал стоять, не трогаясь с места. Водитель, подняв в кабине большой кожух, копался в двигателе. Я рассеянно посмотрел, как Серега с бабушкой оплачивали проезд и выкручивали билетики из кассы. Пребывая в каком-то тягучем ступоре, я заметил краем глаза, как моя соседка, так и не дождавшись, когда автобус отъедет, начала обходить его сзади.

И тут меня словно молнией ударило. Я вскочил со скамейки и что есть силы заорал на всю улицу:

— Тетя Лида! Стойте! Помоги-ите! — Я не знал, как еще остановить бедную женщину, поэтому выкрикнул то, что обычно неизменно действовало на всех взрослых. Детский крик о помощи. Он должен заставить ее вернуться и не переходить эту чертову дорогу.

А дальше всё было, как в замедленной съемке. Я увидел, как пассажиры автобуса, в том числе Серега с бабушкой и водитель, недоуменно уставились на меня. А потом я услышал недовольный рев двигателя. Этот звук показался мне знакомым. Я глянул направо. Черная «Копейка» бешено неслась навстречу автобусу. А за рулем сидел Тощий. В этот момент он копался на переднем сиденье и совсем не смотрел за дорогой.

Машина скрылась за автобусом. Внутри у меня все сжалось, и я на миг инстинктивно зажмурился. Я все ждал, что вот-вот услышу глухой удар и визгливый скрип тормозов… А потом будет инвалидная коляска, быстрое угасание и крышка гроба у подъезда.

— Что такое, Егор? Что ты орешь, как резаный? — услышал я вдруг знакомый голос.

Открыв глаза, я увидел обеспокоенную тетю Лиду, быстро идущую ко мне. А по дороге, удаляясь, продолжала мчаться черная машина, водитель которой, сам не зная того, только что избежал длительного тюремного заключения.

Я еле сдержался, чтобы ликующе и совершенно по-идиотски не заорать на всю округу. Попытавшись вернуть своему лицу испуганное выражение, я выпучил глаза и выпалил, глотая слова:

— Теть Лид, вы не поверите! Огромная оса! Вот такущая! — И я показал с половину ладони. — Я чуть со страха не умер!

Моя соседка нахмурилась и осуждающе покачала головой.

— Егор, это я чуть со страха не умерла, когда ты заорал! Зачем так людей-то пугать? Все твоей маме расскажу, безобразник ты эдакий!

Мне так и хотелось радостно прокричать: «Рассказывайте, теть Лид, рассказывайте. Главное живите!» А еще почему-то вдруг захотелось ее обнять.

Автобус громыхнул дверьми и тронулся с остановки. Серега на прощание весело помахал мне в окно. Я ответил ему тем же. Светлое и непередаваемое ощущение счастья переполняло меня. Мир вокруг мгновенно расцвел новыми красками, наполнившись душистыми ароматами цветов и звонким пеньем птиц.

— Простите, теть Лид, я не хотел вас напугать, — абсолютно искренне ответил я. — Мне очень хочется, чтобы у вас все было хорошо, — добавил я и тепло ей улыбнулся.

После этого я быстро вскочил на велосипед и что есть сил помчался по дороге в ту сторону, где скрылась черная «Копейка».

Насколько я помнил, машина, которая в первом моем детстве сбила тетю Лиду, двигалась в сторону речки под названием Ить. Она находилась примерно в двух с половиной километрах от нашего жилого массива. И как раз в этом месте, рядом с селом Устье, Ить впадала в Волгу. Водитель в тот момент ехал к своей компании, отдыхавшей где-то в том районе, и вез спиртное.

Значит и в этом варианте действительности он направлялся туда же. Я хотел прочесать берег и село в поисках черной «Копейки». Если я ее найду, то, возможно, у меня получится добыть еще какую-нибудь информацию. Только надо поторопиться, чтобы успеть до репетиции. Рушить планы Стаса насчет моего выступления на ближайшем концерте мне не хотелось.

До речки я доехал минут через десять. Здесь, прежде чем соединиться с Волгой, она делала большой изгиб. Дорога в этом месте шла по высокому обрыву, с которого открывался восхитительный вид на окрестности. Я притормозил и невольно залюбовался представшей перед моим взором картиной. Примерно с двадцатиметровой высоты открывался вид на играющую солнечными бликами ленту реки, стоящие по ее берегам красивые домики и большой заливной луг, где паслось стадо коров.

Красота была неимоверная, но времени любоваться ей совсем не было. Я запрыгнул на велосипед, свернул на тропинку, идущую по самому краю обрыва, и осторожно поехал вперед. Вскоре тропка круто пошла вниз, и я начал съезжать к небольшому пляжу, который был скрыт от меня густыми кустами. Оттуда слышалась громкая музыка, пьяные возгласы и раскатистый хохот.

Возможно, это были именно те, кто мне нужен. Я положил велосипед и, пройдя немного вперед, осторожно выглянул из-за кустов. Так оно и есть. Метрах в пятидесяти от меня была припаркована черная «Копейка», а рядом с ней стояла группа серьезно подвыпивших мужиков, среди которых выделялась мощная фигура Боцмана.

Вернувшись к велосипеду, я для начала проехал немного в сторону и спрятал его в густых кустах. Убедившись, что он надежно скрыт от посторонних взглядов, я вернулся назад.

Теперь дело оставалось за малым: незаметно по густым кустам подобраться как можно ближе к интересующим меня товарищам и подслушать их разговоры. Учитывая громкую музыку и нетрезвое состояние объектов наблюдения, сделать это было довольно просто.

Я, конечно, мог беспрепятственно проехать прямо на пляж и легко сойти за отдыхающего. Но, во-первых, я не хотел светиться перед теми, за кем мне предстоит в ближайшее время плотно следить. А во-вторых, в этом случае близко к ним мне не подобраться. Вокруг этой подвыпившей компании образовалось довольно большое, свободное от людей, пространство. Никто не рисковал приближаться к этим неадекватам.

Через минут десять очень осторожного и медленного передвижения по кустам я подошел на нужное расстояние и занял наблюдательную позицию. Отдыхающих было пятеро. Помимо Боцмана и Тощего около машины стояли еще трое довольно крепких мужиков. Однако какая-то часть их силового потенциала уже ушла в пивные животы и спитые лица. Вся компания явно любила хорошо погулять и крепко выпить. Тем лучше для меня и тем хуже для них.