Сотник (СИ) - Ланцов Михаил Алексеевич

Наконец он вышел.

Француз сразу встал в стойку по обычаям того времени. Выставил свою рапиру вперед, удерживая ее на уровне плеч.

Андрей тоже выставил саблю вперед.

Чуть-чуть покрутились. Легонько постукивая по клинку друг друга.

Короткий выпад рапирой, дабы прощупать как Андрей рвет дистанцию.

Снова постучали-покружились.

Наконец Андрей совершил обычную кистевую атаку. Легко. Слабо. Словно играет. Француз парировал ее легким движением рапиры. Однако сотник, крутанув саблю кистью, повторил удар. Только сильнее и делая шаг вперед. Через что несколько сбил клинок рапиры в сторону. Так, чтобы он смотрел чуть в сторону. Сам же скользя клинком сабли решительно сблизился, совершая второй подшаг. И, вывернув ее частью назад, ударил яблоком в лицо французу.

Тот, к своей чести, не потерял равновесия и быстро разорвал дистанцию, удерживая контакт с саблей Андрея и даже ее несколько поджимая. А в самом конце даже попытался контратаковать. Но рвал дистанцию не только он. Сотник тоже. Поэтому выпад рапиры пришелся в пустоту.

– Первая кровь!

Француз вытер лицо и усмехнулся, аккуратно потрогал разбитое лицо. Его правая щека оказалась рассечена. Едва глазу не досталось.

Он сплюнул. Собрался. Сосредоточился. Это было хорошо видно.

Ключевым преимуществом Андрея заключалось в технике. Сабельных школ в эти годы просто еще нигде не зародилось. Поэтому для француза сотник был в известной степени темной лошадкой.

Хуже того – в эти годы фехтовальные школы в целом были развиты еще довольно слабо. Они едва столетие как вошли в моду и более-менее совершенствовали потихоньку. Даже Иеронима де Карранза не начал еще своих работ над дестрезой – первой, действительно серьезной фехтовальной школой. Из чего проистекало второй ключевое преимущество Андрей – стойка и движение.

Француз был быстр и достаточно ловок. Но его неудачная стойка немало ему в этом мешала. Из-за чего он безбожно проигрывал Андрею в движении. В их быстроте и экономности.

Он снова выставил вперед рапиру на уровне плеча.

Начал медленно наступать, постукивая по выставленной вперед сабле. Андрей отходил.

Выпад.

Мимо.

Выпад.

Мимо.

Оба раза сотник чуть поворачивал корпус и спускал клинок сабли вниз, дабы прикрыться от резаной раны при протяжке рапиры обратным ходом.

Еще выпад.

Но в этот раз Андрей контратаковал. Также вроде бы заблокировал рапиру. А потом резко шагнул вперед.

Французу показалось, что сотник повторит удар «яблоком» в лицо. Поэтому он сразу начал отступать, ослабив хватку рапиры, чтобы клинок сабли, давящий на нее, провалился. А вместе с ним и Андрей. Но парню это и требовалось – он просто довернул кисть. И сабля, скользнув по рапире, ударила француза в грудь. Едва-едва задев.

Царапина.

Но клинок рассек цепочку, на которой висел нательный крест супостата. И тот упал на камни брусчатки.

– Бог отказывается от тебя, – спокойно произнес Андрей, указав саблей на оброненную вещицу.

Но тот даже не обратил на этот жест внимание. Обычная же уловка. Отвлекся на мгновение во время поединка. И все – труп.

Снова француз перешел в наступление. Снова выпад. Только не такой глубокий. Он осторожничал, пытаясь работать теперь по рукам.

Выпад. Выпад. Выпад.

Контратака.

Андрей вновь сбил рапиру, только теперь вниз и вправо от себя. И, вместо того, чтобы ударить – широко шагнул вперед. Поставил свою правую ногу супостату под колено. И легонько толкнул.

Комментировать падение француза он не стал. Просто отошел в сторону, давая возможность ему подняться и взять в руки оброненную рапиру.

И вновь наступление.

Француз явно нервничал. Движения его стали более дерганными и резкими. Оттого менее управляемыми. Да и эмоции, которые этого воина переполняли мешали не меньше. Однако в таком бою – они плохое подспорье.

Выпад.

Взмах в рывке, через который противник пытался достать живот сотника.

И остановка.

Визави Андрея как-то нехорошо присел на ногу. Вроде потянул или как-то еще повредил. После чего резко сбавил прыть и стал ее слегка подволакивать.

Такая травма – это и плюс, и минус. Она снижает и без того невысокую подвижность француза, но при этом меняет узор боя. Поэтому парень осторожно начал прощупывать оборону. И, прежде всего, дистанцию выпада да возможной контратаки. Осторожничал… И когда сотник вроде бы уже начал дерзить и лезть слишком близко, француз сделал глубокий выпад с шагом вперед. Большим. Бодрым. Так, словно нога у него и не болела.

Каким чудом Андрей увернулся – бог весть. Скорее в самый последний момент почувствовал, чем увидел этот удар и стал разворачивать корпус. Француз попытался довернуть свою рапиру за ним, но максимум чего добился – царапнул левой плечо.

Андрей, отойдя шагов на пять, глянул на эту рану. Демонстративно слизнул кровь, благо, что мог дотянуться. Довольно усмехнулся. И снова встал в стойку.

Опасный момент. Клинок рапиры мог вполне угодить в грудную клетку. И тогда все – финиш. С такими ранами не живут.

Обычная уловка. Но вполне действенная. Для профессиональных поединщиков они являлись основной выживания и успеха в профессии. И если сотник оставался спокойным, даже после получения раны, то француз явно выглядел раздосадованным. Он не привык, видимо, к тому что от этого удара уворачиваются.

Тишина.

Они оба стояли друг напротив друга и смотрели в глаза.

Секунд десять, может пятнадцать.

А потом все взорвались движениям.

Француз шагнул и сделал выпад. Вроде бы обычный. Однако в этот раз он крутанул клинком, описывая им конус, пропуская саблю, пытавшуюся его сбить. И задел голень левой ноги.

Андрей это заметил слишком поздно. Так что не успел никак среагировать. Слишком уж велико было преимущество рапиры над саблей в плане управляемости и скорости.

Отшатнулся.

Наступать на левую ногу сразу стало практически невозможно. Однако адреналин сделал свое дело – парень пока еще держался.

Один удар и сотник потерял мобильность.

Француз торжествующе улыбнулся и нанес новый выпад. В этот раз в грудь. Сильный. Который был должен если и не убить, то уронить парня ниц. Нормально ведь отшагивать то он теперь не мог.

Однако сотник вместо отступления смело шагнул вперед. Левой, травмированной ногой. И разворачиваясь всем телом, прикрылся спущенным назад клинком сабли.

Скрежетнул металл, пропуская рапиру справа от Андрея.

И удар.

Сабля легким и быстром кистевым обрушилась на правое бедро француза, рассекая тому мягкие ткани с наружной стороны.

Вскрик боли.

И они оба проваливались вперед.

Но Андрей успел переступить на правую ногу и с огромным трудом удержался на ногах. Хотя от боли у него уже круги перед глазами пошли. Француз же просто рухнул и завыл. Не выпуская, впрочем, рапиру из руки.

Его правая нога в бедре оказалась рассечена до кости. Снаружи. Кровь сразу стало много. Но бедренная артерия при этом не была рассечена.

С трудом приковыляв ближе, Андрей клинком сабли сбил выставленный в его сторону клинок рапиры. Сильным ударом. Выпада он более не боялся. Тот был невозможен из такого положения.

Француз удержал рапиру.

Еще удар.

Еще.

Но француз неизменно возвращался клинок и прикрывался им от сотника. Наконец парень, с огромным трудом шагнул вперед. И нанес скользящий колющий удар вдоль клинка рапиры, зацепив предплечье. Чиркнув по нему. От чего воин, выставленный султаном, невольно вскрикнул и уронил свое оружие.

Андрей ее откинул в сторону саблей.

И приставив острие сабли к горлу поверженного француза, произнес:

– Я победил перед лицом людей и Бога. Но мне не нужна твоя жизнь.

После чего повернулся к Царю и отсалютовал ему клинком, замерев в ожидании.

– Победа сотника! – громогласно провозглашает Иоанн Васильевич.

Парень улыбнулся.

Сделал несколько шагов.

Накренился, опершись на клинок сабли.