Капитали$т. Часть 5. 1991 (СИ) - Росси Деметрио

— Нужно чтобы без осечек.

— Осечек не будет, — очень серьезно сказал Миша. — Кстати, а тачка эта, которая сгорела, на кого оформлена?

— На подставную фирму, — сказал я. — Мы с покойным Немцем ее открыли, директор какой-то бомж из сидевших.

— Понятно, — кивнул Миша. — Менты же хозяев будут искать…

— Пусть ищут, — улыбнулся я.

— То хорошо, что хорошо кончается, — сказал Миша задумчиво. — Я бы тебе советовал здесь отсидеться.

Я окинул взглядом убогий интерьер конспиративной квартиры.

— Нет, Миша. Труба зовет.

Миша молча кивнул.

С бывшим водителем и охранником Борей мне пообщаться не удалось. Ночью, сразу после неудавшегося покушения, он вскрыл себе вены в ванной. Перед тем, как вскрыться, написал небольшое письмо, в котором рассказал, что люди Абхаза вербанули его два месяца назад. Оказалось, что имеется у Бори старший брат, который был ему вместо отца и который в настоящее время отбывал срок где-то на севере. И какие-то там очень серьезные проблемы возникли у этого брата, чуть ли ни вопрос жизни и смерти. И Боре сделали предложение, от которого он не смог отказаться — помочь брательнику решить все проблемы, оказав хорошим и уважаемым людям одну маленькую услугу…

Злости к Боре я не испытывал, скорее досаду и жалость — ну глупость сделал человек, ошибся, за что и заплатил. Самую высокую цену из возможных. Серега, который привел Борю в фирму, дико злился. Если бы Боря не поступил так, как поступил, то Серега наверняка все сделал бы сам.

И еще одно громкое убийство произошло у нас в городе через несколько дней после взрыва. Был убит Давид Абхаз. Он ехал на «Волге» из своего убежища в частном секторе в северной части города. Но не доехал — поравнявшийся с ним неустановленный мотоциклист выпустил в него обойму из «ТТ». Восемь пуль, шесть попали в цель. Шансов у Давида не было. Городские газеты написали об убийстве, сделав акцент на связях покойного с московскими криминальными воротилами. Одним словом, «московский след».

Мой бывший милицейский покровитель Николай Николаевич ушел в отставку. Ходили слухи о том, что были у Николая Николаевича с покойным Абхазом совместные дела. Этим и объяснялся его странный негатив в мой адрес. Похоже, он решил, что мы с компаньонами не вытянем управление серьезными активами. Одно дело — видеосалон, а совсем другое — промышленность. В принципе, Николай Николаевич рассуждал правильно, но все равно ошибся.

В общем, наши дела шли довольно неплохо. В отличие от глобальных событий — страна катилась под откос со все нарастающим ускорением…

В преддверии августовских событий я поговорил со всеми ключевыми работниками фирмы. Раздал инструкции, которые сводились к простой установке: «что бы ни случилось, работаем в обычном режиме!» Без паники. Без резких движений. Все как всегда.

— Что-то знаешь? — допытывался у меня Валерик. — Что⁈ Колись, Леха!

Я отшучивался. Валерик тихо злился.

Я хорошо знал, когда все начнется — 19-го августа. А 22-го все уже будет закончено. Но все равно день 19-го августа стал слегка жутковатым. Удивительное дело, в минуту прямой угрозы для жизни испугаться просто физически не успеваешь, а вот от вида «Лебединого озера» по ЦТ реально продирал мороз по коже. Естественно, все мои инструкции были мгновенно забыты. У сотрудников паника. Мы собрались на экстренное совещание.

— Ну чего? — сказал Серега, грустно оглядывая наш зал собраний. — Поработали, пора и честь знать. Хорошего понемножку. Нужно бабки куда-то ныкать, Леха.

— Не только бабки, но и прочее, — присоединился к нему Валерик.

— Американцы передают — в Москве танки! Военный переворот! — возбужденно добавил Серега, — а мы сидим, совещаемся! Чего совещаться, делать нужно!

— Ты этих переворотчиков видел? — спрашиваю я вяло.

— Видел пресс-конференцию!

— Они же перепуганные. Говорит, а у самого руки трясутся. В трясущихся руках власть не удержишь! — Я старался говорить спокойно. — И вообще, господа-товарищи… последнюю неделю я как заведенный твержу — работаем в обычном режиме! В обычном, мать его, режиме! Я не могу понять, что здесь непонятного⁈

— Ты не ори, — сказал Серега, слегка успокоившись. — Лучше скажи, ты знал чего-то об этом перевороте? Сорока на хвосте принесла? Нам-то можешь нормально объяснить, не чужие же люди!

Я хотел ответить, но запиликал телефонный аппарат. На проводе Сергей Иванович Ленцов, собственной персоной. Еще один обосравшийся, злорадно подумал я. Но в трубку вежливо сказал:

— Добрый день, Сергей Иванович!

— Здравствуй, здравствуй! — прогудел Ленцов. — Как вы там? Телевизор смотрите?

— В основном «Прогноз погоды», — улыбнулся я.

— А… погоды… А что, Алексей, может оно и к лучшему, а? Что так все повернулось⁈

— Еще ничего никуда не повернулось, — сказал я.

— Да брось, — усмехнулся Ленцов. — В Москве танки. Чрезвычайное положение. Завтра всю вашу коммерцию — к ногтю.

— Нашу коммерцию, Сергей Иванович, — очень доброжелательно поправил я. — Нашу с вами.

— Запомни, парень, мои слова! — грозно изрек Ленцов. — Я ни к каким таким делишкам отношения не имел, не имею и иметь не планирую! Ты меня хорошо понял⁈

Ну и дурак, подумал я. Страхуется Сергей Иванович. Дистанцируется от нас. Думает, что все пишется и ему впоследствии принципиальная позиция зачтется. Ну и хрен с тобой. Сам добровольно отказался от оговоренной доли по комбинату. За язык никто не тянул.

— Я вас очень хорошо понял, — сказал я, повышая градус доброжелательности до максимума. — Вот у меня в кабинете пацаны сидят. В нашем кругу, Сергей Иванович, принято отвечать за базар. Вы, наверное, не слышали таких выражений, но они есть. Профессиональная лексика. Так вот, вы за базар отвечаете? Никаких дел у нас совместных нет? Краями расходимся? Никто, никому, ничего?

— Я с проходимцами никаких дел не имею! — пафосно воскликнул Ленцов. — Я тебе что сказать-то хотел? Друг твой из городского совета… Воду мутит! Пикет у обкома устроил! Ты ему скажи, Алексей, чтобы хвост прижал, пока не поздно. А то упекут, куда ворон костей не доносит!

— Ого! — удивился я. — Борис Борисович? У обкома? Спасибо за информацию!

— Бывай! — изрек Ленцов и повесил трубку.

Я весело рассмеялся.

— Чего там? — спросил Валерик настороженно.

— Ленцов слился, — сквозь смех проговорил я. — Лецнов слился, а Борис Борисович мутит революцию! Пикет выставил у обкома. Погнали к Борисычу, пособим в его нелегком деле!

— Ты здоров, Леха? — участливо спросил Серега. — Если Борисыч чего-то и мутит, то сейчас туда толпу ОМОНа сгонят, всех запакуют!

— Хрен с вами, — сказал я весело. — Сам поеду!

— Псих, — вынес вердикт Валерик. — Поехали, хрен с тобой. Знал бы, спортивный костюм надел бы.

— И я поеду, — решил Серега. — Че меня дубинками, что ли, никогда не лупили? Тут исторические события, а мы, как идиоты, закрылись и сидим!

Кортежем из пяти автомобилей мы отправились к обкому.

А через три дня Борис Борисович вместе с людьми из горисполкома опечатывали кабинеты в пустом и мрачном здании обкома партии.

Я перебирал бумаги, когда на пороге возникла озабоченная Люся.

— Алексей Владимирович, к вам посетитель. Странный какой-то. Представляться не хочет. Я ему говорю, что вы заняты, а он отвечает — буду ждать.

— А чего хочет? — спросил я.

Люся развела руками.

— Непонятно чего хочет! Говорит, что его интересует партия часов «Монтана». Но только на 16 мелодий, на 8, говорит, не годится. Странный.

Я внимательно посмотрел на Люсю.

— А зови этого странного.

Люся кивнула и исчезла, а в кабинете появился действительно странный джентльмен. Он был примерно моих лет. Черные брюки, легкий твидовый пиджак в клетку. Идеальный пробор. А на руке у него никакая не «Монтана», но что-то сильно дороже… Джентльмен стоял у двери и иронично разглядывал меня. И был он мне хорошо знаком и в то же время — незнаком.