Г.Р.О.М. 3 (СИ) - Киров Никита

— П-п-по-подорвать их тачку? — предложил Костя.

— Не, — замотал головой Валера. — Лёха чёт хитрое придумал, точно, да?

— Пока думаю, — я переехал через лужу и увидел, как волны расходятся во все стороны. — Озеро целое, ёпрст. В идеале — надо их с Шахом свести, но тут мы только со стороны видим, что между ними происходит. А так-то бы их друг с другом столкнуть, а потом менты заберут остатки.

— Неплохо бы, — Валера кивнул, сдерживая зевок.

— Я поеду к чекистам, поговорю с Ивановым. Это же его клиенты. Пусть тоже шевелится. Да и надо же разобраться, кто там слежки устраивает, мы до сих пор этого не знаем. А знать надо, этот его коллега нас с ним видел. Но разберёмся, мужика. Вечерком Глеба заберём, он из госпиталя слиняет, типа, к невесте своей поехал. Что-нибудь ему поручим.

— А мент тот? — спросил Костя. — Опер Седов? П-подключишь?

— К нему после Иванова, вечером. Его стукачи расклад собирают, могут много чего выяснить.

Валера хоть и выписался, но он ещё на больничном, в контору ему не надо, а вот Костя — работает, его я довёз до фирмы, там подписал пачку бумаг на закупки, попил чай с Черновым, который собирался в командировку на север области, в тайгу, где он организовывал охрану очередной точки компании Александрова.

После этого позвонил брату, но при каждом звонке звучала записанная фраза, что абонент не абонент, он вне зоны доступа. Причём звучало на английском, тогда ещё не переводили.

Поехал к нему на квартиру, которую он снимал, запасной ключ у меня был на всякий. Думал, что застану его с какой-нибудь девушкой, но дома никого не было. На столе — бутылки с пивом, диван не заправлен, постельное бельё сбито, на подушке лежал чей-то кружевной лифчик.

Повеселился, парню же двадцать один всего, но порядок нарушил, а он у нас простой: нужно всегда предупреждать, где ты находишься. Делать можно, что считаешь нужным, да и каждый вне группы жил своей жизнью, но я должен знать, где при необходимости найти каждого участника. Раньше он этот порядок не нарушал, но всё равно, крепко поговорю с ним, когда увижу.

Отправил ему пару сообщений на пейджер, велел Валере периодически дозваниваться до него и передать от меня люлей, а сам поехал в «Большой дом» на Ленина, как я прозвал управление госбезопасностью.

Ярик позвонил мне сам, когда я прошёл через вертушку.

— Да, братуха, чё-то перепил вчера, — извиняющимся голосом сказал он. — В натуре, всегда контролировал, а тут с девахой замутил, вот и… ну, вот, короче, не знаю, чё-то совсем вырубился. Башка раскалывается, ваще.

— Приводи себя в порядок, дуй в контору. Собираем данные. Вечером — стрелка с Седовым, туда подгребай, будем действовать.

— Понял, — судя по звуку, брат вставал со скрипящей кровати, — еду.

Полковник Иванов сидел за своим столом, одетый в чёрный костюм, и смотрел какую-то запись через телевизор-видеодвойку. Когда я вошёл, он нажал на паузу, но изображение осталось.

Контрастное, но цвета с синим фильтром, а на нём картинка, которую узнает каждый, кто жил в 90-е — бородачи в военной форме натовского образца, зелёные повязки на лбу, папахи и чёрные береты на головах, калаши и ручные пулемёты, из которых они палили в небо, и окровавленный кинжал в руках одного боевика, здоровенный, размером с меч. Под ногами лежало тело в белой рубахе, раны не видно, но понятно, что с ним сделали.

— Смотришь про гостей города? — спросил я.

— Всё ты знаешь, — Иванов сощурился.

— Догадался. Иначе с чего ты смотришь записи на следующий день после того, как сюда приехали туристы.

— Хм-м… Если бы эти гости были на этой записи, — Иванов показал пультом на экран, — их просто бы арестовали. Но может, они тут есть, ещё разбираемся. А, что есть какая-то информация по этому поводу?

— Думаю, скоро они начнут или зачищать свидетелей, или подпортят жизнь Шаху. А может, и до китайцев доберутся. Но это было бы неплохо, да?

— Да, — он посмотрел на меня. — Но информации, я так полагаю, у тебя нет.

— Почему это, — я положил на стол папку. — Правда, это то, что искал Веселовский, про наших знакомых с югов пока ничего.

— И копии себе снял, — протянул Иванов, вставая и садясь ближе, чтобы полистать дело. — И не жалко так просто делиться?

— А чего жалеть? — я усмехнулся. — Всё равно здесь есть люди, которым даже ты ничего не сделаешь.

Да, копии я снял, изучил, всё полезное из записей достал. Кое-что оставил себе, чтобы использовать как наш козырь против некоторых банд. Остальное, что не нужно, спокойно передам Некрасову и Иванову.

Им тоже найдётся с чем поработать. Мне нет резона поднимать группу против мелких мошенников и подельников, вроде дежурного по станции или машиниста, который нелегально возил вагоны с оружием и останавливался в специальных местах, чтобы всё тайком выгрузили. Это мелкие преступления, а так уж устроено, что чем меньше провинность — тем суровее наказание. Вот за это они и получат, даже без нашего участия. Здесь пусть работают следователи.

Но в бумагах были и те, кто замешан там серьёзно и получал большие деньги. И вот их-то кара правосудия не коснётся совсем. Зато есть мы, кто можем поработать, и Иванову с Некрасовым придётся это учитывать.

— И главное, — продолжил я, — здесь нет ничего про твоего коллегу, о которым ты намекал. Зиновьев его не упомянул. Вот это странно.

— И не должен был упоминать, Зиновьев был не дурак, чтобы такое писать, — полковник потёр лоб. — Но с этим я работаю. Есть идейка, которую с тобой хочу обсудить, как раз по твоей части. Если я начну копать, то меня сразу обнаружат. Завтра давай в обед, звонок жду. Информацию надо кое на кого достать, у тебя возможности есть, я знаю. Ты этим уже пользовался.

Иванов уже должен знать, что я активно использую сеть информаторов опера Седова, ну и кое-какие другие контакты у меня были. Ещё кроме этого я использовал свою память по первой жизни, но вот это уже знать никто не мог.

Но зато полковник стал понимать, чем мои неофициальные данные ему выгодны. Поэтому работаем совместно до сих пор.

— Ну, помочь помогу, но… — я сделал паузу.

— Что-то хочешь взамен, — он хмыкнул. — Ты же столько денег с Веселовского поднял, ха. Ладно, — полковник стал серьёзнее. — Баш на баш. Группа боевиков уже в городе, но пока не мельтешат, потому что банда Магомеда Джабраилова под плотным колпаком. Если кто-то из овощебазы выйдет на связь с гостями, то их сразу увидят, а им это нежелательно.

— Но они могут и сами раздобыть пушки и действовать, как только поймут — в какую сторону стрелять, — сказал я. — И вот тут бы желательно контакт с ними наладить самим.

— И как ты себе это представляешь?

— Подкуп, — я пожал плечами. — Кто-то из людей Маги связывается с ними, но говорит то, что нужно нам. Неужели у вас нет кого-то на примете? Где сидят боевики — я выяснить могу, но вот связаться с ними — тут сложнее. Они не пойдут на контакт с русским. И даже с осетином говорить не станут.

Иванов вернулся на своё место и крепко задумался.

— Позвоню тебе, — сказал он спокойным голосом. — Есть мысли.

— Созвонимся, значит. А это читай, — я показал на бумаги. — Здесь много интересного.

Полковник кивнул, я вышел из их здания, сел в машину, поездил по делам, заехал к Юльке. В общем, вёл обычную жизнь, успевал везде

Наконец, настал вечер. Захватил с работы Костю и Валеру. Заехал к Алибеку домой, он мыл руки.

— Свинью зарэзали, — похвастался он. — Разделали, в морозилку поместили, завтра жарить-парить всё будем.

— Приглашай, — я хмыкнул. — Поедим все вместе.

— Жарёхи н-наварим, — предложил Костя с улыбкой.

После я заехал в госпиталь, но не к центральному входу, а с обратной стороны, где стоял забор из железных прутьев, окрашенных в чёрный, правда, уже изрядно ржавых. В одном месте они были разогнуты.

Темнело в такие дни поздно, но сумерки уже сгущались, в госпитале отбой уже был, так что сбежавшего до утра никто не хватится. Глеб Сибиряков показался из-за кустов, воровато огляделся и протиснулся через прутья. Нога зацепилась, он чуть не упал, но удержался.