Вперед в СССР! Том 2 (СИ) - Глебов Виктор

Через три километра я сбросил скорость, снизился и, выключив аэрорежим, мягко опустился на колёса. Покатил мимо типовых многоэтажек спального района. Нужно было привести мысли в порядок.

Заметив возле детской площадки автомат с газировкой, я остановился, слез с мотоцикла и направился к нему. Нарзан, тархун или дюшес — выбор небольшой, но приятный. Самые популярные напитки, как-никак. Я заплатил за зелёный напиток и с наслаждением влил в себя весь стакан залпом. Хорошо!

Пройдя немного дальше, уселся на скамейке под сенью раскидистого клёна. Над головой шелестела листва, в кроне чирикала спрятавшаяся птичка. До меня доносились возгласы игравших на площадке малолетних детишек. В небе над домами медленно и величаво проплывал похожий на стальной дирижабль атомоход. Солнце отражалось в его металлических бортах, превращая их в полосы расплавленного золота.

Итак, кто мог меня пытаться похитить? И зачем?

Точно не КГБ. Нет нужды. Алайские? Даже если бы они решили нарушить договорённости, не стали бы действовать так откровенно и топорно… Нет, это не они. Но меня преследовали спецы. Это факт. Так откуда им взяться? И для чего меня похищать? Сорвать мою поездку в мир гратхов? Но это, вроде как, секрет. Утечка из КГБ, по идее, исключена. В смысле — на сторону. Хм… Выходит, есть ещё какой-то фактор, который я не учитываю. Кто-то считает, что я могу быть ему полезен. Вернее — могу что-то знать. Иначе зачем меня похищать? Не выкуп же требовать. Ну, серьёзно — кто за меня заплатит?

Думай, Владлен, думай!

Что в тебе такого, чтобы кто-то устроил пальбу в общественном месте? Это ведь огромный риск. И как на меня вышли? Не с помощью ли нейросетей, отслеживавших в последнее время мои перемещения в черте города? Если да, то что это — взлом или предательство?

В голову приходило только одно: я — сын изменника родины. И при этом — одного из самых сильных и известных в Союзе учёных. Может, интерес ко мне каким-то образом связан с этим фактом? Но как? Чем бы ни занимался мой отец, мне про это ничего не было известно. Я вообще был подростком, когда он исчез.

Но что, если кто-то считает иначе? А с какой стати?

Ничего не клеилось и не сходилось. Но почему-то интуиция меня вела в сторону отца. Может, просто потому что больше ничего не приходило в голову.

Что, если дело в отрезке времени, который мне кажется наименее вероятным? В детстве. Не представляю, что именно, но надо бы покопаться в прошлом своего носителя. Его память сохранилась, нужно только до неё добраться.

Когда меня отвезли к менгиру, в голове всплыло воспоминание о том, как мы с отцом стоим возле подобного обелиска. И не похоже, чтобы это был обрывок сна. Только информативности в той картинке было мало. Надо бы копнуть глубже — вдруг что-то выявится.

Прикрыв глаза, я сосредоточился. Ничего сложного быть не должно. У Владлена Громова нет блоков, так что я смогу легко проникнуть в его воспоминания. Главное — взять верный след. Так, поглядим, что есть…

Выделим воспоминания, связанные с отцом. Для этого нужно вызвать эмоции, которые мой предшественник испытывал во время общения с папой. Сделать из них маркер, отсортировать по нему картинки и образы. Взять определённый период. Какой? Хм… Хороший вопрос. Наверное, придётся начать с сознательного возраста и идти по дорожке из жёлтого кирпича. Сколько времени это займёт? Если погрузиться в сон, то немного. Прогнать воспоминания можно будет за несколько минут — в режиме просмотра, пока не замечу нужное. Если замечу.

Ладно, поехали.

Передо мной понеслись картинки. Иногда их сопровождали обрывки звуков, эмоции, ассоциации — паттерны, в которые мозг превращает воспоминания для экономии. Верхушки айсбергов. Если понадобится, можно притормозить и вызвать полное воспоминание.

Я пролистывал месяц за месяцем и год за годом, пока не наткнулся на кое-что, заставившее меня остановиться. Вот это любопытно… Похоже, будущий изменник родины брал сына на работу, когда тому было… да, восемь лет. Самое время задуматься — зачем. И кто ему позволил. Странно… Если не сказать больше.

Передо мной возникли неясные очертания чего-то огромного, покрытого сияющими символами. Громадина вырастала из тумана, и вскоре стало ясно, что это менгир.

Не тот, который я видел относительно недавно. Переливающийся магическими знаками колосс казался просто невероятным. На меня нахлынули ощущения, которые испытал тогда маленький Владлен Громов. Удивление, восхищение и смятение… И последнее чувство всё усиливалось.

А затем… я услышал его.

Менгир говорил со мной! Я не мог разобрать слов, но ясно понимал, что это именно он обращается ко мне…

Нужно сосредоточиться на этом воспоминании! Вытащить всё, что есть.

Но стоило попытаться проникнуть дальше в сохранённый паттерн, как меня пронзила резкая боль! Всё тело скрутило судорогой, сердце заколотилось, норовя выпрыгнуть из груди, а затем я открыл глаза.

Меня просто вышвырнуло из прошлого!

Я вытер тыльной стороной ладони выступившую на лбу испарину. Кто-то поставил мощный блок. Не просто преграду, а ловушку для того, кто попытается проникнуть дальше.

Проклятье… Кажется, я нащупал нечто, что пытались скрыть. Скрыть даже от меня. Вернее — Владлена Громова. Кто мог это сделать? Его отец? Но он не был менталистом. Значит, привлёк кого-то.

В ушах ещё звучал странный голос, исходивший из менгира. Это не был шум. Камень говорил со мной. И, возможно, я его даже понял. Тогда.

Нужно пробиться через барьер. Но было ясно: даже моих нынешних способностей недостаточно, чтобы это сделать. Всегда есть тот, кто сильнее тебя. И выставивший блок маленькому Владлену Громову был большим мастером. Сейчас мне его защиту не снять.

Чёрт…

Вытащив телефон, я набрал Козлова. Он ответил почти сразу.

— Что случилось? — спросил он вместо приветствия. — Передумал?

— Нет, Виктор Викторович. Решил, что вы должны знать: в зоопарке за мной следили. Несколько спецов. Думаю, меня пытались похитить.

— Погоди! — тон у моего собеседника изменился. Стал настороженным. — Так следили или пытались похитить?

Я вкратце описал произошедшие сразу после нашей встречи события.

— Выстрелы я слышал, — помолчав, сказал Козлов, когда я закончил. — Но с тобой не связал. Если это Алайские…

— Это не они, — сказал я. — Слишком топорная работа. Мне кажется, какие-то новые игроки.

Про то, что я с ними уже сталкивался, упоминать не стал. Пока ни к чему, а там посмотрим. Если служба в КГБ меня чему и научила, так это не говорить лишнего. Как гласит знаменитый советский плакат, болтун — находка для шпиона. И это не попса какая-нибудь, а чистая правда. Держи рот на замке, и будет тебе счастье.

— Какие игроки? — не понял Козлов.

— Мне кажется, это может быть связано с моим отцом.

— Твоим отцом? — в голосе собеседника сквозило искреннее удивление. — Не понимаю, каким образом.

— Я не знаю, чем он занимался, но так понял, что чем-то важным. Для государства. Думаю, не помешало бы проверить, чем именно, но у меня, естественно, нет для этого нужного доступа.

В трубке повисла пауза. Хотелось верить, что собеседник обдумывает мои слова. Наконец, Козлов проговорил:

— Мне это кажется крайне маловероятным, Влад. Зачем тебя похищать? В этом нет никакого смысла.

— Может быть, есть. Просто мы этого не знаем.

— По-моему, ты куда-то не туда уходишь в рассуждениях. Но, если предположить, что ты прав, то кто мог пытаться тебя похитить?

— Не знаю, Виктор Викторович. Иностранные спецслужбы?

В трубке раздалось нечто, похожее на фырканье.

— И что им от тебя-то могло понадобиться? Когда твоего отца арестовали, ты был, считай, ребёнком. Нет, Влад, это бред!

Спорить было трудно. Потому что у меня была лишь интуиция. И никаких логичных аргументов я представить не мог.

— Виктор Викторович… Отец возил меня к менгиру.

— Что? Прости, я не ослышался?

— Я вспомнил. Это было давно. Но я точно был возле менгира.