Некоторое время спустя барон почувствовал, что с него снимают мешок и в ужасе вжался в спинку кресла.
И вот он увидел перед собой могучего мужчину в черной маске и черном костюме без опознавательных знаков. Быстро огляделся… В самом деле вертолет! Но считая пилота, здесь лишь пятеро врагов.
«Фух… не восемь…» — с облегчением понял он, что не все его пленители собрались на борту.
* * *
— Война… — хмуро проговорил Владимир Александрович Распутин, и обреченно покачал головой.
Моложавый статный граф был облачен в дорогие черные доспехи и стоял в штабе, опираясь на двуручный меч, лезвие которого напоминало собой человеческий позвоночник, а гарда была выполнена в виде рогатого черепа козла.
— Резак, они прорвались в секторе Д-03, — быстро доложил один из аналитиков.
— Зафиксирован прорыв в секторе З-12, — пробасил другой и нехотя добавил: — Велик риск потери всего восточного направления.
Граф Распутин скрипнул зубами и покачал головой.
— Это все из-за того, что мы помогли этому мальчишке! — зло произнесла супруга графа — Агафья Александровна. Она стояла позади мужа, тоже облаченная в свою лучшую броню и готовая к бою.
Владимир Распутин резко обернулся и впился взглядом в жену.
— Ты сама, все это время упрекала меня в затворничестве, — хмуро произнес он. — Вот, Агафьюшка, пожалуйста, мы принимаем на наших землях столько гостей, сколько давно не видели.
Вдали раздался взрыв. Графиня поморщилась и дернулась:
— И все же, ты не отрицаешь, что я права!
— Отрицаю, — спокойно ответил граф и покосился на аналитиков, которые молча делали свою работу, не обращая внимания на господский спор.
Ведь за многие годы все в особняке привыкли, что Агафья Александровна, урожденная Пожарская, порой дает волю своим огненным чувствам, не стесняясь слуг и вассалов.
— Сектора с З-07 по З-11 прорваны, — ровным тоном сообщил аналитик.
— Скажите Фестеру, чтобы отводил людей на восточном направлении, — спокойно проговорил граф Распутин.
Аналитики тут же поспешили передать приказ главе гвардии.
На некоторое время в штабе воцарилось молчание — аналитики обрабатывали доклады, стучали по клавиатуре, а граф и графиня молча смотрели на мониторы.
— Почему ты не считаешь ошибкой то, что связался с этим мальчишкой⁈ — рыкнула за спиной мужа графиня.
— Как минимум потому что благодаря этому мальчишке «Призма» стоит в моей лаборатории.
— Мы ей не владеем!
— Зато можем пользоваться и развивать свои технологии.
— Но…
— Хватит, Агафьюшка, — резко обернулся граф Распутин. — Ты считаешь его мальчишкой? Так вот, глупо винить детей в проблемах взрослых. Но даже если ты станешь считать его равным, — при этих словах бывшая Пожарская скривилась, а ее муж невозмутимо продолжил: — То все равно глупо искать виноватых, ибо решение принял я. На нас напал не Александр, не Резановы. А наш давний противник. Мне не хочется это признавать, но наш род в последние годы действительно начал терять позиции. И, если бы это «Призма» осталась у Эпштейнов, ситуация только ухудшилась бы.
— Стала бы хуже чем сейчас? — скривилась графиня.
— Прорыв западного направления! — сообщил аналитик.
— Вели отступать, — спокойно произнес граф, глянув на экран. — Отступление по всем направления ко второму рубежу обороны.
Он снова повернулся к жене и невозмутимо продолжил:
— Если ничего не поменять, Агафьюшка, то ничего и не поменяется. Я сделал свой выбор и не отступлюсь от него. Это касается и Александра, и нашего рода, и войны с Эпштейнами.
Графиня продолжала хмуриться, однако стоило молодой ладошке мужа коснуться ее морщинистой щеки, она невольно улыбнулась.
— Да-да, — усмехнулся Распутин и игриво подмигнул жене: — Ты, Агафьюшка, тоже мой выбор.
— Мечтай, — усмехнулась она. — Это я тебя выбрала.
— Сейчас это уже неважно, — хмыкнул граф и посерьезнев, глянул на экраны монитора. — Все отступили. А значит, и нам пора, присоединиться к битве.
— Восточное направление снова прорвано! — доложил аналитик. — Враг идет к особняку!
— Скажи, Фестеру, что мы встретим, — велел граф и вместе с женой направился к выходу, где их уже дожидались бойцы первой дружины. Сильнейшие бойцы рати графского рода Распутиных.
Одна проблема — все они больше привыкли сражаться с монстрами Проклятых Земель, а не с людьми…
* * *
Я сидел в вертолете и смотрел на наш «трофей». Пленнику Кабана на вид было лет двадцать пять. Выглядел он точно так же, как и на фото — молодой, подтянутый, кареглазый. Похож на своего старшего брата — в общем, ничего особенного.
Разве что он сразу как-то напряжённо начал оглядывать по сторонам, будто первым делом пытаясь собрать ценную информацию. Похвальное желание, но, судя по тому, как мне описывали Давида Эпштейна, профессиональным военным он явно не был.
— Что? Радуешься, что не восемь? — глядя на него хмыкнул Кабан.
Эпштейн замер, не сводя с него изумленных глаз.
— Хы… — злобно прохрипел командир моей первой дружины. — Сейчас не все здесь. Но скоро и остальные подтянутся. Представляешь? И тогда нас будет не восемь, а десять!
Он и Алвес рассмеялись, а барон оцепенел от ужаса, широко распахнув глаза.
— Чего это с ним? — пробасил Бородин, который был облачен в черный костюм и маску без знаков отличия. Впрочем, все мы выглядели одинаково, даже Джин — пилот Галкиных, который является неотъемлемой частью арендованного нами шестиместного вертолета.
— Да когда его взяли, он только и орал: «Восемь! Восемь!» — хохотнул Алвис. — Будто впервые видит, как профессионалы работают.
— Ага, — усмехнулся Кабан, глядя прямо в глаза Эпштейна, — А если бы тебе не повезло, и за тобой явился он, — Кабан указал большим пальцем на меня. — То ты бегал бы и орал: «Один! Один!»
Наш пленник судорожно перевел взгляд на меня и защелкал зубами.
Ну вот… Эти шутники мне сейчас совсем барона сломают.
— Не умеешь воевать, не берись за винтовку, — хмуро произнес Кабан и отвесил подзатыльник барону. — За то, что ты хотел сделать с беззащитными людьми, тебя бы на мясо пустить, как весь твой сброд! Но живи по…
Он замолчал, глядя на то, как обмяк барон.
А вот Бородин тут же бросился к пленнику, проверяя его дыхание и сердцебиение.
— Да дышит он, — успокоил я начальника СБ. — Но таким темпом, глядишь, сердечко-то не выдержит. А ведь молодой такой… Надо будет в него влить зелья восстановления, как проснется. А вы двое, — повернулся я к Алвесу и Кабану. — Завязывайте со своими шуточками. Раз уж принесли его мне в качестве, трофея, так не ломайте. Поняли? В следующий раз с ним буду говорить только я. Есть у меня для него одно небольшое дело.
Кабан, Алвес и Хлеб, не отводившие от меня глаз, вдруг поежились.
— Вы чего? — удивился я такой реакции матерых бойцов.
— Улыбка у тебя больно страшная, командир, — пробасил Хлеб.
— Так я ж в маске, — еще сильнее удивился я.
— А мы по глазам видим, — ошарашенно проговорил Кабан.
И Хлеб, и Алвес синхронно закивали, подтверждая его слова.
От Автора: Дорогие друзья, спасибо, что дочитали шестой том цикла. Пожалуйста, не забывайте ставить лайки. Увидимся на страницах седьмого тома=)
